Аномальщик 2
Шрифт:
Майя ждёт внизу.
Я присаживаюсь на корточки.
— Лера, посиди пока здесь…
Сам я спускаю в пролом в полу автомат, Майя прыгает, хватается за ремень, и я вытягиваю её наверх.
— Чарли там что-то нашёл. Давай я тебя подкину, ты там разберёшься, а Чарли отправь Леру охранять. Я тогда этажи быстрее пробегу.
— Приняла, — кивает Майя и берёт короткий разбег.
Подставляю напарнице приклад, она отталкивается ногой, я толкаю вверх, и этого хватает, чтобы она взлетела в дыру в потолке. Через пять секунд оттуда вниз прыгает Чарли, и замирает
— Охраняй, — бросаю я ему, а сам мчусь вверх, по этажам, по дороге меняя магазин.
За стеной слышно стрельбу, но источник шума быстро уходит наверх. Отлично, чердак будет чист, Майя позаботится.
К тому времени, когда я заканчиваю зачистку подъезда, Майя уже спускается вниз. Я подхватываю Леру, мы снимаем последнего паука, поджидающего нас на выходе, в тамбуре, и, распахнув дверь, вываливаемся из подъезда. Фух! Всё…
Нас встречает сам Сулимов.
— 12 минут 47 секунд, — с непроницаемым лицом сообщает он нам, потом смотрит что-то на экране своего Мити. — Жертв среди мирного населения нет, зачищено тварей 56 из 56. Зачёт по транспортировке раненой… — он смотрит на ротного, который что-то обсуждает по рации, тот кивает, —… зачёт засчитан, экзамен с учётом повышенной сложности сдан на отлично. Поздравляю, товарищи курсанты!
Мы с Майей переглянулись. У неё на лице было такое забавное выражение! Такая смесь радости и неверия!
— Спасибо за поддержку, товарищ подполковник! — я вытянулся по стойке смирно. — Если бы не вы, я бы и правда не знал, чем займусь весь следующий год!
Сулимов скривился, как будто лимон съел.
— А можно я уже слезу? — спросила сзади Лера, про которую я совершенно забыл.
— Как впечатления, Валерия? — спросил у неё Сулимов.
— Это было нечто! И совсем не страшно! — та аккуратно сняла шлем. — Не представляю, как они что-то видят, успевают среагировать. Такое впечатление, что они заранее чувствуют, куда стрелять, или что автомат сам стреляет!
— Вот этому здесь и учат, — Майя подмигнула мне.
Конечно, учат, как же. Просто отбирают тех, у кого под иномирным допингом что-то получается.
Только три пары не сдали экзамен, причём две из них — это молчуны из нашего отделения. Судя по их довольным лицам, они не очень-то и хотели. Уж не знаю, чем они по жизни занимаются, вроде не зеки, но полученные в учебке усиления им и без аномалий пригодятся, так что парни в любом случае не в проигрыше. А может, за этим и шли сюда!
Не все догадались зачистить подвал или чердак, и за это им снизили балл. Но было немало и тех, кто, как и мы, уничтожили 100% тварей. И даже опередившие нас по времени были, чем очень сильно гордились! А мы радовались за коллег, ведь не обязательно быть всегда и во всём первыми, пусть и другие побудут!
Всё это нам рассказал ротный на построении.
Дальше те, кто не сдал, должны будут пройти в медсанчасть, им там поставят комплексную не то вакцину, не то сыворотку, в общем, укол. Подпишут кучу бумаг и до свидания. Повторно можно попробовать только через год, не раньше.
А
Служить пойдём по распределению, и тоже нам всё объяснят. Одно известно — как парами учебку проходили, так парами и распределяют.
После построения мы переоделись, и наконец-то пообедали. После всех нагрузок и треволнений жрать хотелось просто жуть как. Под конец обеда за нашими молчунами пришла медсестра из лазарета. Мы им, конечно, посочувствовали, попрощались.
День прошёл в счастливом ничегонеделании. Нам разрешили отдыхать до самого окончания пребывания в учебке. Мы просто валялись по своим кроватям, и сержанты нам ничего за это не говорили. Кто-то играл в карты, кто-то ушёл на стадион играть в футбол… Мы с Майей валялись в обнимку, и, ни от кого не скрываясь, слушали музыку. А всё почему? А потому что мы уже не курсанты, а выпускники! А это почти то же самое, что дембеля! И нам — можно. Если не борзеть, конечно.
Потом на ужин позвали. Там к нам присоединились четверо отсеянных.
— Парни, а вы разве не в лазарете должны быть? — спросил у них Коля.
— Да нас уже отпустили, ща пожрём и домой, — ответил за всех Тимур. — Мы ж сегодня всё равно на довольствии, чё добру пропадать!
— А ещё двое где, ушли уже? — Майя оглянулась, чтобы найти недостающих.
— Нее, они в лазарете лежат, у них температура за сорок, сестричка сказала до завтра проваляются.
Мне это показалось странным, и, взглянув на нахмурившуюся Майю, я понял, что и ей тоже. Встретив мой обеспокоенный взгляд, она нахмурилась ещё больше.
После ужина дошла очередь на подписание документов и до нас.
Действительно, прочитать, понять и подписать пришлось целую гору бумаг. В первую очередь — подписки о неразглашении и согласие на установку нейроимпланта. Потом целую пачку бумаг, суть которых сводилась к тому, что нам объяснили, в чём риск работы аномальщиком и мы согласились. Нам и правда объяснили, только ничего нового не сказали — спасибо Завельеву и крысам, мы уже обо всём догадались. Заявление на поступление на службу в ряды аномальщиков. И, собственно, сам контракт сроком на пять лет. Уведомление о распределении: нам с Майей, как отличникам, разрешили выбирать, и мы выбрали «лакомое» распределение в сам Петрозаводск.
И, в дополнение ко всему, нам даже выделили жильё, по комнате в общаге каждому. Потом дали направления: на склад за обмундированием, в госпиталь на установку имплантов, сразу с указанием даты и времени, когда подходить.
Отдельным пунктом нам пришлось подписать ещё одну кучу бумаг на Чарли. Насколько я понял, наша с ним работа — это был особый эксперимент по использованию разумных иномирных животных для службы в рядах аномальщиков. Мы оказались не единственными участниками такого эксперимента, но всё же массовым это явление точно не было.