Аномальщик 4

Розальев Андрей

С утра подтянулись ещё девушки из близлежащих регионов, и теперь в «бабском взводе» было уже десять человек. Заметив Полину Стародубцеву, я поманил её рукой.

— Доброе утро, Алексей Вячеславович, — поздоровалась она.

— Доброе, — кивнул я. — Как там Завельев, ещё ни с кем не поругался?

— Как без этого! — Полина хихикнула в кулачок, но тут же вернула лицу серьёзное выражение. — Он с товарищем Чачанидзе выясняет, кто главнее. Я от греха подальше отпросилась на полигон.

—

Кажется, пора вмешаться, — повернулся я к Островскому.

— Вмешаемся, — кивнул он. — Идите, занимайтесь дальше.

Это он уже Полине. Девушка убежала дальше наматывать круги, а Пётр нахмурился.

— Знания Завельева нам объективно нужны, но и Чачанидзе не студент. И самое плохое, ни тот, ни другой подчиняться своему коллеге не будет.

— Давай разведём их по разным участкам, — предложил я. — Пусть проведут демаркационную линию и не мешают друг другу работать.

— По сути, это дублирование получится, — нахмурился Островский.

— Так и хорошо, — пожал я плечами. — Мы даже трактористов дублируем.

— И то верно. Пошли растаскивать их, пока не подрались.

Растаскивать, к счастью, не пришлось. Почтенные учёные самостоятельно пришли к тому же выводу, что и мы, и разошлись относительно мирно. Всё свелось к тому, что Чачанидзе выполняет научную программу по заданию партии и правительства, а шарлатан Завельев может делать что хочет, его никто трогать не будет, но и он пусть ни во что не лезет.

По довольному виду «шарлатана» я понял, что именно этого он и добивался.

— Мне нужна своя лаборатория! — заявил он с порога. — И не хуже, чем у этих бездарей!

— Сделаем, что сможем, — успокоил его Островский. — А вы можете прямо сейчас заняться некоторыми сотрудниками?

— Алексей мне говорил. Главный инженер? — уточнил Сергей Вячеславович.

— Да, Бойко Геннадий Петрович, — подтвердил Островский.

— Да что мне имя! — отмахнулся Завельев. — ИТФ сколько?

— Это вы уж без меня. Я его к вам отправлю, а дальше сами, — Островский сделал пометку у себя в ежедневнике.

— Заместитель, надеюсь, у него есть? — уточнил Завельев. — А то мой метод предполагает несколько дней на больничном.

— Он мужик крепкий, справится, — скривился Пётр.

— Вот в этом-то и проблема, — вздохнул Завельев. — Ладно, вам эта информация без надобности. Отправляйте его ко мне, но сперва мне нужны будут кое-какие материалы. Кому я могу подать заявку на снабжение? Сразу говорю, часть материалов идут по форме один.

— Пишите на моё имя, — закатил глаза Островский.

Своё раздражение он высказал уже мне, когда мы вышли на улицу.

— Чёрт знает что, балаган какой-то! — сплюнул он. — Завельев точно настолько полезен?

— Я не проходил по тестам, но мы с ним смогли скорректировать работу моей иммунной системы. Так что да, полезен. Полина его знает, говорит, он гений.

— Полина — это та пигалица? — ухмыльнулся Островский.

— Та самая, и, насколько я понял, она микробиологией с рождения занимается. Её родители у нашего непризнанного гения учились. Полина, когда узнала, с кем работать будет, чуть в обморок не упала.

— От страха что ли? — заржал Пётр. — Ладно-ладно, я понял, старик нам нужен, и он сам точно знает, куда отправляется. Возьми, пожалуйста, его на себя. А то у меня на него как-то сразу аллергия.

— Не вопрос, — легко согласился я. — Сколько всего человек нуждается в иммунной коррекции?

— Человек двадцать, — покачал головой Островский. — Из них незаменимых вроде и нет, но у нас уже нет времени искать, обучать, проверять. Сама проверка очень уж долго длится. Вот ко второй смене будет готов полноценный состав, но там и времени на подготовку будет вдвое больше.

— А почему раньше не начали готовиться? — удивился я.

— Политика, будь она неладна, — Пётр поморщился. — Очень много волокиты было. Некоторые считали, что экспедиция должна быть международной, чтобы меньше рисковать нашими людьми. Другие говорили, что вообще рано туда соваться, слишком высокий риск невозврата людей. Нашлись даже умники, которые настаивали прислушаться к отдельным представителям Церкви, мол, нельзя на тот свет живым людям, погибель для души это. Тебя бы они вовсе демоном, наверное, сочли и на костре б сожгли.

— Бред какой-то, — я даже встряхнул головой.

— Да ещё какой. В результате зелёный свет программе дали за день до Игр. Даже фуршет по этому поводу устроили, — Островский усмехнулся. — Говорят, правда, виновница торжества в два часа ночи с него сбежала, мол, ей утром Игры открывать.

— Да, я в курсе, — на автомате ляпнул я и осёкся.

А ведь Валентина была с нами в ту ночь, как минимум с половины второго. В два часа ночи приехал Иван Иваныч, потом стрельба и прорыв.

Островский очень странно на меня посмотрел, потом продолжил, как ни в чём не бывало:

— Ну, а остальное ты знаешь.

Блин, ещё подумает не то…

После обеда прибыли первые аномальщики. И не только из Петрозаводска. Не успел я поприветствовать и разместить своих друзей, как начали прибывать и другие бойцы будущего отряда. Здесь уже и Капитанов ко мне подключился. Среди самых первых приехали и бывшие космонавты, Сергей Киров и Спартак Спирин.

— Капитан Киров и капитан Спирин для прохождения службы прибыли! — отчеканил Сергей, которого я сразу узнал по фотографии.