Аномальщики. Трилогия
Шрифт:
Дело постепенно двигалось к вечеру. Блёклое солнышко стыдливо спряталось в тёмно-сизых облаках, обосновавшихся вдоль западной линии горизонта. Заметно похолодало. Разведгруппа, преодолев очередную мшистую болотину, выбралась на пологий склон холма, густо-заросший ивой, ракитой и северной ольхой.
Пройдя по кустарнику порядка двухсот пятидесяти метров, Назаров насторожился:
– Впереди, явственно, обозначился просвет. Что это такое? Лесная просека? Дальше пойдём, соблюдая осторожность в полном объёме. То бишь, я шагаю - медленно-медленно - первым, а ты, соответственно, за мной, выдерживая дистанцию
Через пару минут Пашка остановился и, аккуратно раздвинув ладонями ольховые ветки, осмотрелся на местности. Завершив осмотр, он требовательно махнул рукой, подзывая Наталью.
– Ну, что там?
– подойдя, шёпотом спросила напарница.
– Всё в порядке?
– К сожалению, нет, - покачал головой Назаров.
– Имеет место быть очередной неформатный сюрприз. Подавай, Птичка, условный сигнал. Зови наших.
– Ага, сейчас.
Натка развернулась на сто восемьдесят градусов и, поднеся ко рту ладошки, сложенные рупором, выдохнула:
– Уггу-уггу! Ух-ххх!
– Уггу-уггу.... Ух-ххх..., - секунд через двенадцать-пятнадцать донеслось в ответ...
Глава двенадцатая
Минные поля, минус два
За кустами обнаружилась широкая просека, по которой лениво змеилась грунтованная, хорошо-наезженная дорога. А за дорогой располагался высокий забор: толстые, старательно-ошкуренные сосновые брёвна, вкопанные в землю, между которыми была натянута - густо и даже с некоторым избытком - колючая проволока.
– Крепкое, солидное и новёхонькое сооружение, - уважительно протянула Наталья.
– И брёвнышки свежие, совсем недавно ошкуренные, да и проволока характерно блестит, как будто бы только вчера её доставили с завода-изготовителя. А ещё - тут и там - развешены прямоугольные таблички, аккуратно закреплённые на проволоке. Тоже недавно изготовленные - буковки яркие такие, сразу видно, что ветры с дождями ещё не успели поработать. Ну, а содержание текстов на табличках, вообще, отпад полный и блеск козырный.
– Это точно, - поддержал Пашка.
– Доходчиво изложено, ничего не скажешь. Например: - "Секретный объект Министерства Обороны Российской Федерации". Ещё одна: - "Проход и проезд запрещён! Стреляем без предупреждения!". Следующая: - "За забором располагаются минные поля!", а под строгим предупреждением, непонятно с какой стати, изображён чёрный контур авиационной бомбы, перечёркнутый крест-накрест двумя красными линиями. Хрень какая-то.
– Не "какая-то", а навороченная и бредовая.... Ладно, подождём немного. Пусть отставной майор прояснит ситуацию. Министерство Обороны, как-никак, его епархия...
Вскоре подтянулись и остальные аномальщики.
– Из кустов не выходить, не шуметь и молчать, - весенней рассерженной гадюкой прошипел - первым делом - Подопригора.
– То есть, совсем не разговаривать. Даже ртов не открывать.
После этого Сергей, плавно поворачивая пегую голову туда-сюда, пару минут напряжённо вслушивался в окружавшую их лесную тишину. Потом, принюхиваясь, увлечённо - наверное, раз пятьдесят-шестьдесят - подёргал крыльями носа.
Не обнаружив ничего подозрительного, он осторожно вышел на просеку. Подошёл к дороге, присел не корточки, потрогал дорожную колею пальцами правой руки, пальцами левой задумчиво почесал в затылке. Поднялся на ноги, пересёк грунтовку, приблизился к забору, прикоснулся - поочерёдно - к ближайшему столбу, к проволоке и к одной из табличек. Нервно передёрнул плечами, расстроено плюнул под ноги, вернулся в кустарник и, махнув рукой, предложил:
– Отойдём, соратники, в сторонку. Там, по склону, я видел симпатичную поляну. Поболтаем, обмозгуем. А там - как получится...
Полянка, действительно, оказалась симпатичной: идеально-круглой, с крохотным родничком посередине и округлыми гранитными валунами, щедро облепленными жёлто-фиолетовыми лишайниками.
– Освобождаемся от рюкзаков и рассаживаемся, - велел Подопригора.
– А я постою и, соответственно, доложу вам о сегодняшних непростых реалиях, данных нам в ощущениях.... Первое. Прошлой осенью я проходил по этим местам. Более того, вон в том ракитнике, как сейчас помню, даже подстрелил двух отличных рябчиков. Не было здесь ничего: ни просеки, ни дороги, ни проволочного заграждения, украшенного табличками с дурацкими текстами.... Зачем, Птичка, ты тянешь руку вверх? Хочешь о чём-то спросить?
– Пока только уточнить. Можно?
– Уточняй.
– Почему тексты - дурацкие?
– Потому, что в российской армии обожают - до острых желудочных колик - краткость, которая, как известно, приходится таланту родной сестрёнкой. Широко распространены таблички с доходчивой надписью: - "Стой!". Или же: - "Проезд закрыт!". Объединять эти тексты в один, добавляя при этом упоминание о каком-то неуставном "проходе"? Нет такого армейского термина. "Проезд" - есть. А, вот, "прохода", извините, не значится.... Я уже не говорю про юмористический перл: - "Секретный объект Министерства Обороны Российской Федерации". Нонсенс дурашливый и законченный. Над секретными объектами таких идиотических объявлений не вывешивают. Мол: - "Дорогие и многоуважаемые шпионы! Вы искали секретный объект? Вот же, он! Даже вывеску - специально для вашего удобства - пришпандорили...".
– То есть, по-настоящему секретные военные объекты никакими табличками не украшают? Совсем-совсем?
– нежно приобнимая Натку за плечо, небрежно поинтересовался Назаров.
– Тот ещё подход. Сродни вышеупомянутому объявлению...
– Ты, Рыжий, недооцениваешь российскую армию, - мимолётно поморщился Сергей.
– Конечно же, вывешивают. Только с умным содержанием.
– С каким это, если не секрет?
– Например: - "Лесозаготовительный филиал N2/16" . Или же: - "Экспериментальная скотобойня тюменского Облпотребсоюза".
– Очень умно, - насмешливо фыркнула Наталья.
– Тонко, умело завуалировано и с ярко-выраженным философским подтекстом.
– Не тебе, Птичка, судить, - обиженно надулась Лизавета.
– Понимает она что-то в армейских делах. Ха-ха-ха.... В зеркало-то, подруга аномальная, давно смотрелась?
– А что такое?
– Ничего. Губы у тебя распухли - до полной невозможности. Словно у стопроцентной негретянки из Экваториальной Гвинеи.... Совсем обнаглели, потеряв всякий стыд и совесть. Тут такие дела творятся, а они в любовь играются. Разведчики, тоже мне.