Аномия в России: причины и проявления
Шрифт:
При этом уровень раскрываемости большинства насильственных преступлений не превышает 60%. В результате на начало 2010 г. общая численность убийств, требующих своего раскрытия, превысила 40 тыс., причинений различной тяжести вреда здоровью — 250 тыс. …Если дополнить приведенные показатели данными о преступлениях, не подвергнутых официальному учету, можно утверждать, что надлежащей защиты граждане, находящиеся на территории России, от преступного насилия по-прежнему не получают, а многие преступники остаются не наказанными» [133].
Важным показателем социальной ситуации в стране и «самочувствия» общества служит уровень смертности от травм и отравлений. Причинами их служит неосторожность людей, вызванная стрессом и состоянием психической сферы, самоубийства и непредумышленные убийства при нанесении
Вот что говорится об этой проблеме в диссертации 2007 года: «В России… возобладали негативные тенденции, вследствие чего уровни травматической смертности российских мужчин в настоящее время более чем вчетверо выше, чем во Франции и США, и более чем в 8 раз выше, чем в Великобритании…
Выраженные негативные тенденции, рост отставания не только по сравнению со странами Западной, но и со странами Центральной и Восточной Европы и даже с бывшими советскими республиками, деградация структуры смертности свидетельствуют о том, что в период реформ в России сложился принципиально новый фон, которым и обусловлены происходящие процессы…
Смертность от неточно обозначенных состояний росла в реформенный период максимальными темпами в сравнении с другими причинами, причем как для населения в целом, так и для каждой из основных возрастных групп в отдельности. В 1989-2005 годах показатель вырос в 6,5 раз в мужской и в 8,3 раза в женской популяции… Практически вся смертность от неточно обозначенных состояний определяется блоком диагнозов R96-R99 куда вошли: «мгновенная смерть» и «смерть, наступившая менее чем через 24 часа с момента появления симптомов, не имеющая другого объяснения»; а также «смерть без свидетелей» и «другие неточно обозначенные и неуточненные причины смерти». Подобные диагнозы, как свидетельствуют ранее опубликованные исследования, маскируют смертность от внешних (не обязательно насильственных) причин, по крайней мере, в трудоспособных возрастах…
По самым предварительным оценкам, в среднем по России половина смертности 20-39-летнего населения от повреждений с неопределенными намерениями определялась латентными убийствами (53,2% — у мужчин и 50,4% — у женщин), соответственно 16,4% и 17,9% — латентными самоубийствами и 17,5% и 19,1% — отравлениями разного рода химическими веществами (что также косвенно может быть отнесено к суицидам). У населения старших трудоспособных возрастов значимость латентных убийств возрастала до 67,6% и 63,2%… По данным 2005 года в России реальная смертность 20-39-летних мужчин от убийств превышала официально указанную (по данным Росстата) на 60,4%, 40-59-летних — вдвое. В женской популяции реальная насильственная смертность 20-39-летних превышала официальную на 41,1%, 40-59-летних — на 74,3%» [22].
Такова была травма, нанесенная уже на первом этапе смены общественного строя. Среди всех факторов, которые привели к волне преступности, определяющую роль криминалисты отводили проводимым реформам. Об этом предупреждали и авторитетные политики и криминалисты Запада. Уже к концу 1980-х годов была известна прямая связь между применением программы МВФ и криминализацией общества тех стран, где она была применена. В 1995 году в Испании прошла международная конференция «Наркотики и правовое государство». Главный доклад «Глобальный долг, макроэкономическая политика и отмывание денег» был сделан виднейшим канадским экономистом и экспертом по наркобизнесу. В нем много места уделено прямой связи между интересами наркобизнеса и программой МВФ. Некоторые выводы прямо касались российской реформы. Он сказал: «Программа макроэкономической стабилизации МВФ способствовала разрушению экономики бывшего советского блока и демонтажу системы государственных предприятий. С конца 1980-х годов “экономическое лекарство” МВФ и Всемирного банка навязано Восточной Европе, Югославии и бывшему СССР с опустошительными экономическими и социальными последствиями. Показательно, в какой степени эти экономические изменения в бывшем СССР разрушают общество и деформируют фундаментальные социальные отношения: криминализация экономики, разграбление государственной собственности, отмывание денег и утечка капиталов — вот результат реформ. Программа приватизации (через продажу госпредприятий на аукционах) также способствует передаче значительной части государственной собственности в руки организованной преступности. Преступность пронизывает госаппарат и является мощной группой влияния, которая поддерживает экономические реформы Ельцина. Согласно последним расчетам, половина коммерческих банков России находится под контролем мафии и половина коммерции в Москве в руках организованной преступности. Неудивительно, что программа МВФ получила безоговорочную политическую поддержку “демократов”, так как соответствует интересам нового коммерческого класса, включающего элементы, связанные с организованной преступностью. Правительство Ельцина верно служит интересам этой “долларовой элиты”, осуществив по указанию МВФ либерализацию цен и крах рубля и обеспечив обогащение малой части населения».
А вот официальное заключение российских специалистов: «Наиболее деструктивным из факторов, влиявших как на состояние общества в целом, так и на криминальную ситуацию в стране, стал неоправданно высокий темп концентрации капиталов и средств производства в руках частных лиц. Это не только углубило социальное неравенство и антагонизм между отдельными группами населения, но и ожесточило борьбу за сферы влияния среди новоявленных бизнесменов, обладающих криминальным опытом или связями с преступным миром. В результате наблюдается активный процесс криминализации экономики с одновременным усилением альянса экономической и общеуголовной преступности в наиболее опасных формах. Отсюда — заказные убийства банкиров и крупных коммерсантов; серии банкротств и разорений банковских и иных финансовых структур, подконтрольных менее влиятельным криминальным группировкам» [128].
Здесь надо остановиться на совершенно новом для России явлении — убийствах, совершаемых по найму (точнее, по заказу). Это, пожалуй, крайняя степень аномии, поскольку убийство превращается в чистый бизнес — ничего личного. Речь идет о появлении в России криминального наемничества, важного и сложного социально-правового и культурного явления.
В диссертации 2009 года об этом явлении сказано: «В сложных условиях переустройства общественных отношений во всех сферах деятельности Российского государства в течение 1992-2007 годов получили широкое распространение убийства, совершенные по найму. В частности, за указанный период было зарегистрировано 5424 таких убийств, а раскрыто из них только 1419. Жертвами преступлений данной категории стали 1698 сотрудников правоохранительных органов, в том числе 1318 — сотрудников органов внутренних дел, а также 96 депутатов и 26 работников средств массовой информации.
Анализ убийств, совершенных по найму, и прогноз их динамики показывают, что они имеют тенденцию не только к расширению территориального распространения, но и превращению в завершенную систему с устойчивыми рынками спроса и предложений, формирующуюся и успешно функционирующую вокруг наиболее прибыльных отраслей промышленности. Практика раскрытия данных преступлений позволяет говорить об использовании убийства по найму в качестве одного из основных средств разрешения спорных вопросов между коммерческими структурами и преступными группировками, касающихся раздела сфер влияния… Наряду с этим не прекращается использование наемных убийц для разрешения конфликтов в сфере семейно-бытовых отношений.
Осложняющим ситуацию объективным фактором является появление в уголовно-преступной среде прослойки профессиональных убийц. При этом существующая система организации оперативного реагирования не готова к эффективному противостоянию убийствам, совершаемым наемными лицами» [139].
Какова степень аномии в среде коммерсантов и их партнеров, говорит отмеченный в диссертации факт, что «практически все заказные убийства, так или иначе связанные с коммерческой деятельностью, инициируются близкими связями потерпевших. Так, 24,0% заказчиков принадлежали к сфере частного предпринимательства, 34,0% были членами семьи или родственниками погибшего, 12,0% — руководителями предприятий и 25,0% — государственными служащими».
Исключительно прибыльный бизнес наемных убийц относится к категории тех явлений, которые, возникнув, начинают воспроизводиться, и для их искоренения потребуются чрезвычайные усилия государства и общества. Как подчеркивает диссертант, «спрос на услуги наемных убийц — результат, с одной стороны, определенной системы сложившихся общественных отношений, с другой — внутригрупповых, корпоративных отношений, при которых жизнь конкретных лиц может становиться предметом коммерческой сделки». Это и делает раскрытие таких преступлений особо сложным: нанятый убийца не имеет оставляющих следы связей ни с жертвой, ни с заказчиком.