Анонимный заказчик
Шрифт:
— И весла, — добавил майор. — Стал бы виновник катастрофы совать их к себе в машину?
— Вот именно, — согласился Корнилов. — Когда происходит такое несчастье — сбивают внезапно выскочившего на дорогу человека, — даже закоренелый подлец может растеряться. Допустим, водитель возвращается и берет пострадавшего в машину. Зачем? Один — чтобы доставить в больницу, другой — чтобы скрыть преступление. Но с ходу сообразить, что надо забрать еще и весла с удочками?..
— Но ведь логика в рассуждениях этого инженера есть, — сказал Бугаев так, словно не он еще десять минут назад скептически качал головой, когда Колокольников высказывал свои предположения. — Трудно нам будет выйти на такого догадливого автомобилиста.
— А может быть, никакого автомобилиста и не было?
Бугаев удивленно уставился на полковника.
— Я хочу сказать, что не было наезда, — спокойно продолжал Корнилов. — Этого человека, — взломщик он или нет, мы пока точно не знаем, — кто-то подстерег на шоссе и избил… Или даже ранил…
— А «Жигули», которые видел Колокольников?
— Проезжала машина, водитель заметил лежащего человека, затормозил, хотел помочь, но потом испугался и уехал.
— Прихватив удочки и весла?
— Дались тебе эти удочки! — сердито бросил Корнилов. — Если хочешь знать, эти удочки могли прихватить случайные прохожие. Какие-нибудь рыболовы вроде Колокольникова. То, что их пропажа близка по времени с обнаружением пострадавшего, еще ничего не доказывает.
— Я и хочу сказать, что в этом деле пока ничто ничего не доказывает.
— Кроме того, что мертвый человек на дороге все-таки лежал! — сказал Корнилов. — Допустим, что он взломщик…
Бугаев согласно кивнул.
— Мог его сбить случайный проезжий? — полковник нарисовал на листке бумаги квадратик и написал: «Случайный проезжий».
— Не исключено, — сказал Семен. — Но могли и свои. Повздорили из-за чего-то…
— Перед тем как идти на дело? В такие моменты счеты не сводят, — возразил Корнилов, но все-таки нарисовал еще один квадратик и написал: «Свои». — Случайный проезжий, Семен, самая перспективная версия. Но вот тут-то начинаются вопросы. Он мог сбить и уехать. А потом испугался и вернулся. Погрузил тело в машину и увез в неизвестном направлении. Бросил где-нибудь подальше в лесу, закопал, кинул в озеро… Это одно направление. Второе — сбил и не возвращался. А у погибшего могла быть назначена встреча на шоссе со своими. Колокольников побежал звонить, и в это время подошли дружки…
— И унесли на кладбище? — усмехнулся майор. — Похоронить? Если это дружки, которых мы имеем в виду, то похороны не в их традициях. Чемодан бы забрали, а погибшего бросили.
— А может быть, они подумали, что он еще жив? И в больнице проболтается? — возразил Игорь Васильевич.
— Он мог быть жив и в самом деле, Колокольников не врач…
Корнилов вздохнул:
— Ты прав, что сомневаешься. Но давай посомневаемся и в другую сторону, — он усмехнулся, покачал головой. — Наверное, нельзя сомневаться в разные стороны, а?
Бугаев промолчал.
— Так вот — дружки посчитали, что он жив. Раз! Он был слишком заметной фигурой. Для нас. И они испугались: найдут труп, приедет милиция, то да се. Выяснение личности. Вдруг поинтересуются пальчиками. А пальчики о многом расскажут. Им же хотелось, чтобы все тихо-спокойно. Два!
— Интересно, товарищ полковник, — с наигранной меланхолией сказал Бугаев и даже вздохнул.
— Чего интересно?
— Дело вообще интересное. Чисто теоретически. Наверное, может в «Следственную практику» попасть. Только на нас уже столько висит! Грубо, зримо, как говорится. А тут что? Трупа нет, следов нет. Даже тормозного следа на асфальте нет.
Корнилов нахмурился.
— Я, товарищ полковник, чувствую, что вы это дело мне хотите поручить, и ничего против не имею. Но ведь происшествие автодорожное — пускай им и занимаются те, кому положено. А у меня, — загнул один палец Бугаев, — ограбление в Стрельне…
— Не трудись, — остановил его Корнилов. — Сейчас ты загнешь все пальцы. После того как Колокольников разобрался в инструментах, я считаю, что он дал объективную картину. Значит, погибший…
— Или пострадавший, — вставил Бугаев.
— Или пострадавший, — согласился полковник, — это не меняет дела — опытный взломщик. Не новичок. Ты сам знаешь — такие наборы теперь редкость. А значит, готовилось преступление. — Увидев, что Бугаев хочет возразить, Корнилов остановил его. — Все, Семен, прения сторон закончены. Делом заниматься надо. На сегодня задача такая — поиски «Жигулей» белого цвета, проезжавших около половины четвертого через Зеленогорск по Приморскому шоссе. Этим займется Белянчиков. Ты предупреди все сберкассы и предприятия Сестрорецкого и Ждановского районов, чтобы были более внимательны. Улучшили охрану. И главное — запроси данные, кто из известных «медвежатников» вышел в последнее время из заключения. Кто может, предположительно, быть сейчас в городе.
Бугаев ушел. Полковник достал из сейфа папку с ежедневными сводками происшествий. Внимательно перечитал их за весь последний месяц. Никаких ограблений или попыток ограбить кассы предприятий или сберегательные кассы в сводках не значилось. Он отложил папку. Недовольно подумал о разговоре с Бугаевым. «Не слишком ли я миндальничаю с сотрудниками? Все со мной спорят, доказывают свои точки зрения». Полковник был человеком мнительным, знал это хорошо, но ничего поделать с собой не мог. И вдруг ему пришли на память слова, прочитанные недавно в одной из книг — он только никак не мог вспомнить в какой, — «мы заслуживаем уважения лишь постольку, поскольку умеем ценить других».
5
Бугаеву хотелось представить, как шел погибший из поселка к шоссе в четыре часа утра. Он позвонил в Зеленогорск участковому инспектору и попросил, чтобы тот его встретил на пятьдесят пятом километре.
— В четыре утра? — переспросил инспектор. — Голос у него был мягкий, молодой. — Я не ошибся?
— Нет, не ошибся! — не желая вдаваться в подробности, коротко ответил Бугаев.
…Семен попросил шофера высадить его на пятьдесят четвертом километре, а сам пошел не спеша на встречу с инспектором пешком. За редкими соснами виднелся залив. Тихий, словно придавленный густым слоем тумана, висевшего в метре над зеркальной поверхностью. Лишь изредка доносился свист крыльев и тяжелый всплеск — утки уже вылетели на кормежку.
Ни одна машина не проехала по шоссе, ни один человек не встретился на пути.
Инспектора Бугаев заметил издалека. В стороне залива, среди дюн, на толстом бревне, наверное выброшенном морем, сидел человек и смотрел на залив. «Не иначе как он, — решил Семен. — Кто еще по доброй воле будет рассиживаться здесь в такую рань?»
Майор пересек шоссе, перепрыгнул неглубокую, заросшую густой травой канаву и пошел по вязкому, сыпучему песку. Песок чуть скрипел под ботинками, и сидевший на бревне обернулся. Увидев Бугаева, он встал и двинулся навстречу. Так и сошлись они среди песчаных дюн, оставив за собой прямые стежки осыпающихся следов.