Аносов
Шрифт:
Аносов организовал разведки, но они не дали положительных результатов. Лишь на берегу удалось собрать немного гальки…
Сто двадцать вторая плавка «ковалась хорошо, но узоры оказались слабыми».
Сто двадцать третья плавка «не сковалась, приписано худому качеству вновь полученного графита».
Сто двадцать восьмая «ковалась хорошо, узоры хорасана. На клинке сохранились такие же узоры. Грунт темный с синеватым отливом. В закалке крепче литой стали».
Аносов сделал вывод: «Из сих опытов следует, что совершенство булата, при одинаковых прочих обстоятельствах, зависит от совершенства графита или от чистоты углерода».
Он использовал для плавок карандаши и одновременно разослал письма начальникам других горных
Два года продолжались эти поиски.
Заканчивался 1834 год. Сколько было за это время проделано опытов, мы не знаем. В журнале Аносов сделал такую запись: «…в это время я не вел журнала, ибо опыты не сопровождались особенными успехами. Замечены были только те из них, которые заключали изменение в способе».
Большой знаток булата, владелец ценной коллекции, оренбургский генерал-губернатор Перовский прислал Аносову клинок из индийского вуца. Клинок этот был замечательно красив — узоры образовали как бы переплетающиеся большие гроздья винограда. Таких клинков Аносову еще не приходилось видеть. По мнению Перовского, клинку этому должно было быть не менее двух-трех тысяч лет. Он был из лучшего старинного вуца.
Аносов был согласен с мнением Перовского. Но если это так, то булат, из которого сделан клинок-, вероятнее всего, получен путем прямого восстановления железа, — ведь тогда доменной плавки еще не было.
Аносов давно задумывался над вопросом, как получить сталь, минуя доменный процесс. И он предпринял опыты прямоговосстановления железа.
Опыты эти делались в 1835 году, когда, по выражению самого Аносова, он занимался «отысканием потерянного».
Почти все опыты этой серии оказались удачными. Сто двадцать девятый опыт произведен с обожженной железной рудой и графитом, негодным для сплавления железа. Получили ковкий металл — продольный булат, то-есть булат, на котором узоры в виде продольных зигзагообразных линий.
В результате сто тридцать второго опыта изготовлен крошечный «королек» весом в 32 золотника. Откованный из него нож «по вытравке оказался весьма хорошим хорасаном».
Но Аносов искал метод массовогопроизводства металла, из которого можно было бы делать не только оружие, но и орудия труда. И к сто тридцать второму опыту он делает такое примечание: «Как ни заманчив этот способ, но как он убыточен, то и оставлен, тем более, что требует высокого качества руд и графита».
Независимо от того, что более или менее широкое применение этого метода оказалось практически нерациональным, само по себе решение вопроса Аносовым весьма показательно. В своем сочинении «О булатах» Аносов на этом подробно останавливается. Вот что он пишет:
«Смешивая железную руду с графитом, можно получить непосредственно из руд ковкий металл.Эти опыты заключают в себе открытие в металлургии железа [24] , открытие, важное по многим отношениям: во-первых, потому что до сих пор из руд в тигле никто еще не получал ковкого металла, в полном смысле этого слова; во-вторых, потому что сим способом можно получать превосходный булат, если первые материалы будут высокого качества; в-третьих, потому что оно ведет к предположению, что древний и потерянный более 600 лет способ приготовления булата, известного под названием табан, едва ли не состоял в сплавлении графита с железной рудой, и, наконец, оно ведет к новым открытиям, которые могут послужить и к сбережению горючего материала в доменных, печах, и к улучшению качества самого чугуна в тех заводах, где графит находится близко; ибо если он может восстановлять железо, то он без сомнения заменит и часть угля, потребного для этой цели, а соединяясь с железом, улучшит чугун и приблизит его к состоянию более ковкому или увеличит в нем вязкость,
24
Курсив наш. — И. П.
В этих написанных около 120 лет назад строках изложена захватывающая программа работ для металлургов. Аносов смотрел далеко вперед.
Весьма характерно, что проблемы, которые столь четко наметил Аносов, впоследствии занимали умы таких корифеев науки, как Дмитрий Константинович Чернов и Дмитрий Иванович Менделеев.
Более чем через полвека после того, как Аносов написал вышеприведенные строки, — в 1899 году — Д. К. Чернов был увлечен проектом комбинированного плавильного агрегата, который должен был представлять собой сочетание шахтной печи с горном. Чернов говорил, что он видит «возможность получать непрерывным путем так же легко жидкую сталь или чистое железо непосредственно из руды, как выплавляют чугун в доменных печах» 42.
И в том же 1899 году Д. И. Менделеев в своем отчете о поездке по горнозаводскому Уралу писал: «…придет со временем опять пора искать способов прямого получения железа и стали из руд, обходя чугун» и «…дойдут, вероятно, до того, что прямо в домне будут делать рельсовую сталь» 43.
Над практическим разрешением этой задачи и поныне работают металлурги. Уже в годы пятилеток были созданы промышленные установки для прямого восстановления железа.
Новая серия опытов Аносова имела целью установить влияние на сталь различных видов соединений железа. Вслед за тем Аносов стал скрупулезно изучать процессы разливки, остывания, нагрева, проковки стали. Особенно занимал его метод разливки стали.
Наблюдения привели Аносова к мысли, что доступ воздуха влияет на свойства расплавленной стали. Чтобы в этом убедиться, он предпринял ряд интереснейших исследований.
Как вылить сталь из тигля, чтобы она не соприкасалась с внешним воздухом?
Аносов разработал довольно сложную систему разливки. Для этой цели приготовили железную форму с воронкой, несколько большей в окружности, нежели окружность тигля. Форму и воронку набили глиной с песком, оставив место для стали. Как только сталь поспевала, вынутый из печи тигель ставили в теплую золу, края тигля посыпали сухой глиной и затем на него ставили форму воронкой вниз. В форме же была впадина, соразмерная тиглю. После этого оставалось только перевернуть тигель вместе с формой, и сталь, не соприкасаясь с воздухом, выливалась.
Опыты разливки стали по новому способу Аносов начал в первых числах декабря. Важно было обеспечить идеальную просушку формы, малейшая трещина в ней — и горячая сталь уйдет.
Сушка проводилась очень осторожно; температура снижалась постепенно, процесс сушки длился несколько дней. Почти все эти дни Аносов не выходил из плавильни…
6 декабря был табельный день — праздновали тезоименитство царя. В офицерском собрании готовился бал. Жены горных офицеров и чиновников были заняты хлопотами, приготовлением туалетов. Да и мужчины всегда с особенным усердием готовились к ставшему традиционным балу.
Еще за месяц до этого Аносов, вспомнив Горный кадетский корпус, заинтересовался, какую пьесу будут разыгрывать в тот вечер, кто будет исполнять какие роли, и дал распорядителям бала немало полезных советов.
Аносов теперь стал всеобщим любимцем, хотя иные и не скрывали своего скептического отношения к его «чудачествам», к тому, что он — полковник корпуса горных инженеров — сам часто работает у горна, орудует щипцами, портит себе руки о глину, шлак, камни…
Наступил, наконец, праздничный вечер. С минуты на минуту в зале офицерского собрания ждали появления Аносова с женой.