Антиблокада
Шрифт:
– Что такое шесть раненых, если убитых немцев более сорока?
– Бригада обучена вести бой в зданиях по специальной методике. Противник оказался очень хорошо подготовленным.
– Геббельс показывал только истощённых, плохо обмундированных и сдающихся в плен русских.
– Это пропаганда, господин адмирал флота. Так и должно быть, если хочешь выиграть войну.
– Мировая общественность этого не примет. Репортажи с поля боя должны быть честными.
– Через неделю увидим жалких, трясущихся от страха, шведов. Можете не сомневаться.
– Я и не сомневаюсь, теперь.
Однако, король достаточно крут, и хорошо знает военное дело! Он мастерски отчитал командарма Тёрнелля, заставил того отвечать на неприятные вопросы, а затем перешёл к вопросу о том, что ждёт шведскую армию в случае успеха немцев под Гельсингборгом.
– Генерал Иволгин! Вы воюете с немцами почти два года. Что необходимо предпринять срочно, чтобы остановить вторжение?
– Мне бы хотелось знать: какими силами мы располагаем, Ваше Величество.
По знаку короля, генерал Хольмквист
– Вот здесь вот готовить противотанковые рубежи. Силами шести дивизий сдерживать противника и не давать ему развить стремительное наступление. 1-я бригада СпецНаз будет готовить огневые мешки и ловушки для войск противника. Узких мест много, особенно, если учесть что главным направление для немцев будет направление на Осло. Это конечная цель немцев.
– А если встать ниже: на линии Йенчёппинг - Гетеборг?
– Сомнут. Имеющихся сил и средств не хватит. Против нас будет действовать 1-й танковый корпус СС. Довольно серьёзный противник. В Вашей армии средств противодействия новейшим танкам противника нет. Вся надежда на подход 3-й танковой, седьмой отдельной и второй ударной армий. А это ещё неделя, минимум. И это расчёт до Норчёппинга. И не забываем, о начавшемся наступлении немцем от Тронхейма. Там всего две дивизии, но это тоже требует сил и средств. Ну, и, в заключении, хорошая новость: 7-й Ударно-Штурмовой корпус взял Нарвик и Бейс-фьорд. 71-й корпус немцев нам более не грозит. Принято решение заменить его Вашими и финскими войсками и перебрасывать его на юг.
– В этих условиях, господа, согласно нашей Конституции, вся полнота власти переходит ко мне!
– сказал король.
– Действия всех партий заморожены. Действия риксдага ограничены. В стране вводится военное положение.
Старик-король произнёс это с гордо поднятой головой, и положив руку на эфес шпаги Карла 12-го. Он принял командование шведской армией. Хорошо это или плохо, пока не знаю. Начальником штаба остался генерал Хольмквист, который бросил в бой "резерв Ставки ВГК": дивизию лейб-гвардии, усилив её финской дивизией, танковыми ротами и артиллерийским дивизионом 1-й СпН. Две роты первого батальона остались в Стокгольме охранять короля, вместо лейб-гвардейцев. Король переехал в старинный замок со всей семьёй. Дивизия лейб-гвардии совершила невозможное, как вратарь сборной Швеции Лейф Хольмквист на чемпионате мира по хоккею: они выбили эсэсовцев с плацдарма под Гельсингборгом, не дав захватить причалы в порту. А через четыре дня прибыла 2-я ударная и начала прибывать третья танковая армии. Рыбалко долго и витиевато матерился, что шведские платформы не давали возможности погрузить тяжёлые КВ-1С. Пришлось снимать гусеницы, а потом снова их ставить. Пришёл приказ принять Северный фронт под своё командование. У Мерецкова остался только Мурманский фронт в составе одной 14-й армии. Но, штаб фронта прибыл, расположился в казармах шведской армии на аэродроме Бромме. Два корпуса УШ прибыли к Гетеборгу и к Норчёппингу. Казалось, что можно вздохнуть спокойно. Был подписан контракт на поставку танков из Ленинграда в Швецию. Однако, немцы, 16-го марта, ночью захватили причалы на Редарегатан, и высадили почти дивизию за ночь, а 4 дивизия шведов подняла мятеж, и сдала свои позиции немцам. В порту шла выгрузка 1-го корпуса СС, а армия Рыбалко находилась почти в ста пятидесяти километрах севернее. Чтобы затормозить события, Судец поднял в воздух всё, и нанёс пикировщиками и штурмовиками удар по порту и выполнил многочисленные минные постановки. Наши штурмовики открыли охоту за паромами. Представитель союзного командования американский генерал Бромберг организовал бомбежку порта силами 8 воздушной армии. Противник понёс потери, но удержал порт, несмотря на атаку шведов. Воевали хорошо нам знакомые по Ленинградскому фронту парашютисты 7-й воздушно-десантной дивизии генерала Хайдриха. А в порту высаживалась 5-я дивизия "Викинг". Геббельс призывал шведов записываться в войска СС и обещал освободить Швецию от "красной заразы". Мы же основные усилия сосредоточили у Остерзунда, где домолачивали 70-й корпус немцев. Соболевский выбил немцев из Оре, пересёк границу с Норвегией. Горно-лесистая местность и многочисленные дзоты помогали немцам обороняться, но, войска 2 ударно-штурмового имели хороший опыт и подходящую технику. А гитлеровцы надеялись, что вот-вот с юга к ним придёт помощь. Они же тоже слушали Геббельса. Прибывшую из Финляндии 1-ю горнострелковую дивизию мы направили на помощь Соболевскому. Темп наступления увеличился. Ставка поставила задачу взять Тронхейм в марте. Продвижение немцев на Север мы остановили под Ангелхольмом, где шведами были созданы неплохие укрепления. Войска 2-й ударной заняли этот район и успешно отражали атаки немцев. Поля под городом заполнились сгоревшими танками. Ставка на новую технику провалилась: наши крупнокалиберные Д-2 и пушки ИСов пробивали броню "кошек" на большой дистанции. Поняв, что дальше не пройти, а ситуация в Норвегии критическая, немцы прекратили атаки на Ангелхольм, и ударили правее вдоль шоссе на Хускварну, но там занял позиции Гореленко, успевший перебросить войска из-под Норчёппинга. К нам пришли ещё ИСы, и мы постепенно начали собирать кулак вокруг Гельсингборга. Постоянные бомбёжки района порта дали свои плоды, плюс сработали несколько диверсий на электростанциях и сетях города. Порт был выведен из строя. Выгрузка танков почти прекратилась. 20 марта из-под Нарвика прибыл 7-й ударно-штурмовой. Ставка дала добро на проведение операции по зачистке юга. Начал генерал Голованов от Ландскруны. Его корпус ночью, при поддержке 3-й танковой, прорвал фронт и ворвался в Гельсингборг. Активно используя дивизион особой мощности и САУ-152, за неделю боёв город был им взят. Разрушения в городе огромные: сначала немцы его обстреливали почти неделю, потом бомбила наша, шведская и американская авиация, а потом неделя уличных боёв за каждый дом. Немцы прекратили операцию, но не потому, что мы их выбили из Гельсингборга, а потому, что далеко на востоке загрохотала артиллерия, войска трех фронтов начали Смоленскую операцию, с двух сторон подрезая фон Клюге. Поняв, что помощи не будет, начали сдаваться один за другим корпуса в Норвегии. Первым капитулировал 19-й корпус в Печенге, затем 71-й в Тромсё. 6-го апреля был освобождён Осло, а остатки 70-го корпуса начали эвакуироваться из Бергена. Но, флот союзников активно топил их суда. Немцев подвело отсутствие большого количества десантных средств с горизонтальной погрузкой-выгрузкой, невозможность выгрузки без причала, не оправдавшиеся надежды на смену режима в Швеции, хотя такие попытки они предпринимали в течение всей операции. Неожиданно высокий авторитет короля и его решительность, плюс стойкие действия в обороне шведской армии, позволили 14 суток не давать противнику закрепиться в порту. Ну, и, те самые пышные похороны, изменившие отношение шведов к нам, к Красной Армии. С того момента нам стали активно помогать.
С Норвегией всё складывалось не так хорошо, как со Швецией. В первую очередь, из-за позиции её правительства в изгнании. "Мы - маленькие, и не надо нас освобождать!" Притом, что во фьордах находился почти весь флот Германии, который топил транспорты, идущие к нам! "Заставьте капитулировать Германию, и, после капитуляции, мы интернируем войска Гитлера!" А сами уже подписали бумагу, что передадут все порты союзникам, а не нам. 1-го апреля началось наступление на Осло, и у меня в штабе появился, в сопровождении полковника Годефрея, британского атташе, какой-то высокий военный в незнакомой форме. Его представили как главнокомандующего армией Норвегии, кронпринца Александра.
– Главнокомандующий - это хорошо, а армия Ваша где?
Тот что-то попытался ответить, дескать, на острове и в Соединённых Штатах.
– Без армии, Вы мне будете только мешать! Продолжайте сидеть на острове! Свободны! И, полковник, прекратите таскать в штаб фронта кого попало, кто не имеет никакого отношения к боевым действиям.
– Но, генерал! Я получил прямое указание из Лондона познакомить Вас с Кронпринцем.
– Ну, не в момент же начала наступления! После окончания операции в Стокгольме или в Осло. Идите!
Принц, фыркнув, вышел. На следующий день позвонил Сталин.
– Товарищ Петров! Что там у Вас происходит с норвежским принцем?
– Его представили как главнокомандующего армией Норвегии, а он приехал один. Хоть бы батальон для отмазки прихватил, товарищ Иванов! Я его и послал... за армией. Ушёл, но, думаю, что вернётся не скоро, уже после освобождения.
– Из Лондона в Стокгольм вылетел король Норвегии Хокон VII. Примите у себя в штабе. И вежливо! Всё поняли, товарищ Петров? Мы признаём правительство Норвегии в изгнании. Он - Премьер-Министр и король.
– Есть, товарищ Иванов!
– Как дела с наступлением?
– Всё по плану, темп даже выше, чем планировали. Сильного сопротивления нет. Похоже, что у них кончаются боеприпасы. Пока немцы штурмовали Гельсингборг, эти были активны, стреляли много, а сейчас притихли.
– Молодцы! Что на юге?
– Восстанавливаем береговую оборону в районе проливов.
– Хорошо. Закончите в Норвегии, вылетайте в Москву.
– А кому фронт передать?
– Никому. Вы неплохо справляетесь. Речь пойдёт об операции "Юпитер", которую предлагают союзники.
Через два дня после разговора, Хокон Седьмой и его сынишка снова оказались на аэродроме Бромме. Шёл обычный "рабочий" фронтовой день, Хокон решил подстраховаться и прибыл вместе с Густавом Пятым, с которым у нас сложились нормальные деловые отношения. В тот день мы сделали две выброски первой бригады для захвата стратегических мостов на дорогах. Несмотря на довольно большие сложности с десантированием, мы старались как можно шире использовать такие заброски для сохранения мостов. Несмотря на потери, практически неизбежные при таких операциях, мосты были гораздо важнее, они позволяли не терять темпа наступления. В момент боя под Аскимом, появляются два короля и принц. Каменный мост Фоссум имел стратегическое значение и был подготовлен гитлеровцами к взрыву. Это последний водный рубеж перед Осло. Оборона моста продумана и весьма серьёзна: четыре полукапонира и двенадцать бронеколпаков, вырубленных в скале норвежцами, не немцами, ещё перед началом войны. В той войне его взяли без боя парашютисты 1-й воздушно-десантной дивизии немцев. Сейчас 1-я бригада захватила его ночью, и удерживала до подхода основных сил, а 127 легкий горнострелковый корпус 7-й армии увяз, в 6 километрах, в боях на окраине Аскима, наткнувшись на, невскрытую разведкой, оборонительную полосу немцев. Гореленко божился, что сейчас выйдет к мосту, что уже соединился со вторым батальоном на ГЭС в Киккельсруде, что сейчас обойдёт немцев, а немцы наседали и наседали на группу Гордея на мосту. Густав V уже привык к тому, что в нашем штабе никто не бегает его встречать, рапортовать, только во время совместных операций с его армией ему докладывают обстановку. Поэтому, войдя на КП, спокойно ждал, когда я отойду от ВЧ с Гореленко. А принц начал бухтеть, что прибыло два короля, а на них внимания никто не обращает. Очень хотелось его ещё раз выпереть с КП, но, я сдержался. Дав указания срочно оказать артподдержку группе Гордея, я подошёл к прибывшим.