Антибомба
Шрифт:
– Знаю, – простецки улыбнувшись, кивнул десантник.
– Где?
– Ха… Эка Бешеный Марид задергался.
Она вздрогнула, услышав из нечестивых уст имя своего хозяина.
– Чует, что конец ему приходит, – продолжил десантник. – Бог не фраер, он все видит.
– Отвечай, или я отрежу тебе ухо! – прорычал Лекарь.
– Вы, отрыжки ишака, правда думаете, что я вам что-то скажу? – Десантник опять рассмеялся – нервно, но очень искренне. – Я! Вам! Тупые придурки!
Он попытался присесть ровнее и радостно объявил:
– А вы ведь скоро все подохнете. И людоед
– Хорошо, отрежь ему ухо для начала, – поднявшись на ноги, кивнула Кобра Лекарю и, сложив руки на груди, приготовилась к будоражащему кровь зрелищу.
Она знала, что скоро этот ничтожный таракан будет, размазывая сопли и кровь, умолять о пощаде и выкладывать все, что знает, мечтая задобрить ее. Она много раз видела, как гонор и гордость очень быстро сменяются униженностью и раболепием под волшебным воздействием боли. Люди слишком любят жизнь и себя. И слишком не любят, когда даже незначительные части их тел падают на пол.
Лекарь нагнулся над пленником, поднеся к нему нож.
Уши он резать любил. Как и головы. И все другое. Он искренне полагал, что кровью неверных орошен его путь в рай.
– Псина, – протянул Лекарь, сдерживая готовое вырваться ликование.
Десантник неожиданно изогнулся дугой и сумел пнуть «снежного человека» коленом в область паха, притом достаточно болезненно. Лекарь отшатнулся, а потом подался опять к жертве.
Десантник покатился кубарем ему под ноги, и Лекарь упал.
Потом началась дурацкая куча-мала…
Когда тела распались, Кобра увидела, что десантник катается по полу и хрипит. Из его горла хлестала кровь.
– Ты что сделал?!! – заорала она на Лекаря.
– Кобра… – Лекарь перевел дыхание. – Он сам на нож напоролся. Он все рассчитал. Что так просто уйдет!
– Дурак! Ты опять все испортил! Как нам теперь быть?
– Он не последний в списке, – напомнил Лекарь.
Глава 10
Кузьма Долгоносов сделал несколько жадных глотков, и пол-литровая кружка опустела.
– Доброе пиво, – оценил он, переведя дыхание.
– Сами варят, как написано в меню, – сказал я. – По рецептам швейцарских гномов.
– Правда, что ли? – удивился Кузьма.
– Думаю, врут. Гномы это не подтверждают.
– А, – понимающе кивнул Кузьма и взмахом руки подозвал молоденькую официантку в национальной, щедро вышитой узорами одежде швейцарских крестьян в понимании рестораторов. – Ласточка, повтори еще разок.
Миловидная официантка упорхнула за заказом.
Кафе «Линдерхоф», название которого, скорее всего, содрали с аналогичной забегаловки в Москве, по провинциальным меркам было не из дешевых. Бизнес-ланч давно кончился, вечерний кутеж еще не начался, так что в зале из посетителей были только мы вдвоем. Нам выделили огороженный деревянными панелями закуток с круглым столом, стены были завешаны старыми фотографиями с заснеженными горными вершинами и казавшимися на их фоне игрушечными швейцарскими городками. Здесь мы могли спокойно поговорить
– Не думал, что ты так быстро выйдешь, – сказал Кузьма.
– Я тебе говорил – все под контролем. – Я отхлебнул пиво – действительно, самодельное и очень неплохое. – Все здесь прикормлены и с рук едят. Мелкие недоразумения не в счет.
– Получается, не врал ты, что твоя братва город держит.
– Зачем мне город? Кого надо – тех держу. А остальные горожане пусть спят спокойно и не знают, что я есть на белом свете… Ты-то как, любезный, настолько быстро откинулся?
– Да ничего у них на меня конкретного не было. Прокуратура следователей образумила – нечего героя войны за замком держать.
– Оковы рухнут, и свобода нас встретит радостно у входа… Знакомо… И чего, думаешь полицаи тебя просто так в покое оставят?
– Не такие они дураки. – Кузьма сделал глоток пива и блаженно зажмурил глаза. – Когда вышел из изолятора, понял, что за мной следят.
– И что?
– Стряхнул их с хвоста. В жизни кое-что повидал, и меня просто так не возьмешь.
– Молодец, что скажешь. Теперь опера тебя держат за профессионального бандита.
– Да и бог им судья. С меня взятки гладки. Не был. Не виноват. Не знаю. Не до них мне. Дел полно накопилось.
– Бизнес, – сочувственно кивнул я.
– Не собираюсь я тут развивать бизнес, – возразил Кузьма. – Меня в Кручегорск куда более важные дела привели.
– Припоминаю, ты мне еще в изоляторе обещал открыть жгучие тайны. И что-то предложить. Так я тебя внимательно слушаю.
– Смотри, какая ситуация. Я по Интернету переписываюсь с бывшими вояками, кто Вторую Ичкерскую на своем горбу вытащил. Лично никого с той поры и не видел – быт заел. Но так, по сети, часто вспоминаем былую жизнь. Форум есть такой для узкого круга, «Кавказский ветеран». Пару месяцев назад узнал потрясающую историю. Один из ветеранов опознал в Кручегорске Мустафу Юсупова, полевого командира времен Второй войны. При захвате бандит был убит вместе со своими подельниками.
– Слышал что-то об этой истории, – кивнул я. – Ну и что? Воздух чище стал.
– Эти ваххабитские черти здесь появились не просто так. Они как тараканы – если заведутся где-то, потом никаким дустом не выведешь.
– Это ты к чему?
– Они здесь свили гнездо. И готовят грандиозный шухер.
– И?
– У меня раньше был с этим городом кое-какой бизнес. Под предлогом его развития я и приехал сюда. Но мне не нужны те копейки, которые я здесь заработаю. Мне нужны они. Я их должен остановить.
– Смешной ты, – хмыкнул я, с любопытством разглядывая его, как забавную зверушку. – Этим что, некому заниматься? Тебе зачем снова лезть во всю эту трясину?
– Зачем? – Кузьма постучал ногтем по кружке с логотипом заведения. – Чуть больше пятнадцати лет назад бойцы Мустафы Юсупова взяли меня в плен. Мы в передовом дозоре были. Нарвались на засаду. Врезали по нам из подствольников и пулемета. Моих ребят скосило сразу. А я выжил. И меня, как барана, продали Бешеному Мариду.
– Ты в плену был у муслимов? – изумился я, стараясь, чтобы удивление выглядело как можно искреннее.