Античная наркомафия 4
Шрифт:
По первости, ещё не заработав на лучшее, Аглея с Хитией сняли дешёвый домишко в Тении — районе не таком совсем уж гегемонском, как припортовый Лехей, но тоже достаточно гегемонистом, скажем так. В бочках, а точнее, в больших глиняных пифосах — подобно бомжу-философу Диогену, тоже в Коринфе, кстати, жившему — здесь никто не обитает, но народец — всякий, в том числе и не столь уж далеко от тех бомжар-трущобников ушедший. Хотя — вполне возможно, что это и из Лехея шантрапа забредает. Тут-то настоящих трущоб нет. Есть довольно приличные улицы с очень даже приличными домами, принадлежащими тем купцам и прочим деловым людям, что уже собственно в люди выбились, но на жильё в районе попрестижнее, поближе к Акрокоринфу, ещё не заработали. Но есть и гадюшники типа того, в котором мы давеча
Нам-то эти гегемоны глубоко похрен — и сами кое-что умеем, и Лисимах при нас с тремя мало уступающими ему по телосложению испанцами, а наши римские тоги — наглядная демонстрация того, что — даже и в случае разборок с коринфскими властями — неправыми по самому факту отсутствия у нас коринфского гражданства мы уж точно не окажемся. Снятый «нашими» гетерами обшарпанный домишко — как раз на относительно приличном островке между несколькими гадюшниками, но островок этот невелик, и судя по шуму, какая-то непотребная хрень происходит как раз там, куда мы и направляемся. Ускоряем шаг, выходим из-за поворота — млять, так и есть! Кучка забулдыг вцепилась в двух прилично одетых бабёнок, уж очень похожих на наших массилийку со спартанкой. Кто-то уже от одной явно в нервный центр схлопотал, судя по воплю, кто-то от другой тоже куда-то не туда, куда ему хотелось бы, но в общем и целом, конечно, сила солому ломит. Соседи, что характерно, из двориков своих выглядывают, но хрен кто вышел…
Врываемся, одного за шиворот рывком, другому хрясь сразмаху кулаком в пятак, третьему ногой по яйцам — гегемоны выражают недовольство, один палкой трясёт. Ну, раз он такой герой, то набалдашником трости ему по лбу и тут же ногой — правильно, значительно ниже. Ась? Чегось? Ножи вытаскиваем? Млять, да хрен ли это за ножи! Жму на предохранительный рычажок и выдёргиваю из трости скрытую в ней шпагу, у которой с лязгом раскрываются подпружиненные половинки гарды-крестовины, рядом обнажает аналогичный клинок Хренио, а чуть позади лязгают обнажаемыми из тростей шпагами и Лисимах с турдетанами. Есть желающие заработать лишнюю дырку в пьяном организме? Таковых, естественно, не оказалось, но при их ретираде нам, как и всегда в подобных случаях, было клятвенно обещано, что живыми мы с этой улицы хрен уйдём. Ага, свежо предание, гы-гы!
— Так, ну и чего вы тут с этими… гм… перепившими вина гражданами славного Коринфа не поделили? — спрашиваю девчат.
— Улицу, — усмехнулась Аглея, — И наши планы на сегодняшний вечер.
— Эта пьянь подкатилась к нам сразу же, как только мы здесь поселились, — пожаловалась Хития, — И заявляют, что мы должны им проставиться «за новоселье». Ну, в принципе такой неписаный обычай в таких районах есть во всех эллинских городах, и мы купили им большой кувшин хорошего вина — по обычаю этого достаточно. А им мало…
— Ну, сперва они удовлетворились этим, — уточнила массилийка, — Но вот, мы зарабатываем у вас свои первые драхмы, жертвуем их, как и положено по обычаю, храму Афродиты, а на следующий день нас приглашают на симпосион молодёжи — ну, этих беспутных сынков всех больших людей города. Весь Коринф знает, что у них там на их симпосионах происходит —
— А вчера ко мне на улице их главный пьяница подкатился и лапать полез, — добавила спартанка, — И мычит, что мы им ещё и своим телом проставиться должны. Ну, я этому уроду в глаз пальцем ткнула и пониже коленом двинула, потом через бедро рылом в мостовую швырнула — ему хватило, и я надеялась, что теперь отстанут. А сейчас вот перед заходом к вам захотелось по Агоре прогуляться, выходим, а эти нас тут, оказывается, всей толпой подкарауливали…
— Значит, говорите, нет в городе такой традиции? — ухмыльнулся я, — Я не знаток коринфских обычаев, но и мне почему-то тоже так кажется, — оборачиваюсь к Васкесу, — Ты думаешь то же, что и я?
— Явный заказ, — кивнул испанец, мигом включивший мента, — И наверняка со стороны какой-нибудь местной гетеры-конкурентки. Эти хулиганы, значит, не впервые уже к вам пристают? — это он уже девчат спросил, — Кто их главный?
— Да Андрокл этот, тёмно-рыжий с трёхдневной щетиной и в чёрной накидке на левом плече, его вся Тения знает. Вон там за углом забегаловка Лаэрта, так он со своей компанией обычно всегда в ней или возле неё…
— Ясно, — мы с Васькиным переглянулись, — Ваша прогулка по Агоре отменяется. Лисимах и ты, Терион! — я ткнул пальцем в одного из наших турдетан, — Проводите обеих прямо к нам, да побыстрее и никуда не сворачивая. А нам явно есть смысл побеседовать по душам с этим хулиганистым гражданином Андроклом…
Алкашня — она всюду одинакова, и кто видел нашу, тот видел, можно сказать, и античную. Не только от обезьян, но и от безмозглой домашней птицы эта пьяная публика недалеко ушла. Вот и эти тоже — смылись и буквально через пару минут уже и думать забыли об инциденте. Прямо у самой лавки означенного Лаэрта прохожего какого-то уже тормознули — погода-то ведь всё ещё шепчет. Подходим, да молча набалдашниками тростей по рафинированным эллинским черепушкам им засвечиваем — двое рухнули, и один из них тут же проблевался, третий, кажись, обгадился, так его в его же кучу и уронили, чтоб тоже не скучал. Ну а Андроклу — в зубы для вразумления, да широкий иберийский кинжал под кадык, дабы проникся и осознал всю серьёзность момента.
Примерно на полпути до ближайшего тупичка он осознал её как раз примерно наполовину. За ножиком, в смысле, потянулся — ну не фантазёр ли? Дали ему тростью по рукам, затем по кумполу, отобрали ножик — млять, обыкновенный античный ширпотреб! Согнули его клинок в кольцо, за ближайший забор забросили, придурку руки заломили, чтоб больше не шалил, да пинком в тупичок ускорение придали. Глядит затравленно — теперь явно осознал.
— Как видишь, Андрокл, тебя сдали нам со всеми потрохами, — у алкашни ведь, стоит ей залететь и попасться, сразу же идея-фикс появляется, что какая-то паскуда её подло заложила, и разубеждать в этом расхожем стереотипе подгулявшего коринфянина я не собирался — пусть лучше гадает, до какой степени его заложили, — А у нас ведь с тобой так и осталось незаконченное дельце…
— Какое?! — вылупил глаза гегемон.
— Ну, кто-то ведь грозился, что живыми мы с этой улицы не уйдём. Ты напугал нас, Андрокл, а когда мы пугаемся, то становимся очень нервными и мнительными. Мне вот почему-то мнится, что самый лучший способ избежать опасности — это отправить к праотцам тебя. И мне нужна ОЧЕНЬ веская причина, чтобы передумать и не делать этого.
Я дал угрёбку переварить услышанное, затем продолжил:
— Я шёл к этим двум гетерам, и у меня было хорошее настроение, а ты мне его испортил. На твоё счастье, это пока ещё поправимо. Тебя сдали мне со всеми потрохами, и я догадываюсь, кто мог нанять тебя, чтобы отравить девчонкам жизнь. Но я хочу знать точно, и берегись соврать мне — тогда я уже рассержусь…