Античные легенды
Шрифт:
Как рассказал за обедом Килар, почти все семьи состоят из трёх кентавров. Это оптимальное количество, чтобы вести хозяйство и не чувствовать тесноты. Трое сильных, работящих мужчин с лошадиной выносливостью могли ухаживать за домом, за садом, содержать стада коров и коз и табун лошадей. В хозяйстве были также птицы. И верные спутники – пастушьи собаки.
Все в деревне вели активную жизнь, трудились ежедневно от рассвета до заката. На праздники отправлялись в соседние поселения. Старейшины оставались нести вахту, пока молодёжь развлекалась. Тому же Килару уже не хотелось танцевать и выпивать, заводить новые знакомства. Вместе с ним успешно на протяжении недели-двух ухаживали за общим хозяйством ещё с десяток стариков. Вот это племя трудоголиков!
Что же, хватит точить лясы. Обед закончился, и Килар заявил Гару, что ближайшие несколько часов он побудет с
Они отсутствовали четыре часа. За это время Гару от души наигралась с двухмесячными жеребятами, пообщалась с местными, узнала, спокойно ли протекает их жизнь. Никто не жаловался. Доложили, сколько голов какого скота поставили в олимпийские города за этот месяц, сколько появилось жеребят. Оказалось, что не так давно скончался довольно молодой четырёхсотлетний кентавр. Самый расцвет сил. Он был склонен к алкоголю и часто посещал Дионисополь. В хозяйстве был бесполезен, из-за чего отец и братья часто выгоняли его из дома. Он спал в конюшне и нападал на кобыл. В очередной раз, возвращаясь из питейного заведения, попал под дождь и сорвался с крутой горной тропы в пропасть. Наполовину звери, кентавры лишь вздохнули с облегчением после его кончины. Только отец немного погрустил, поскольку, как любой родитель, надеялся на то, что сын одумается. Но деревенская трудная жизнь заставила его отложить мысли о сыне и вернуться к работе.
Также оказалось, что местное население давно хотело поговорить с Гару. Однажды в шутку за семейным пиршеством Килар обмолвился, что, когда его смертный час будет максимально близок, он хотел бы, чтобы гаргулья поймала момент перед его последним вздохом и навечно сохранила память о нём. Многочисленные дети, внуки и правнуки посчитали это отличной идеей. Хотя сам Килар настаивал, что всего лишь пошутил. Обратив его в последний миг жизни в камень, гаргулья бы создала самый лучший памятник, который они бы поместили в центре площади рядом с колодцем. Гару обещала подумать над их предложением. Ведь дело было крайне трудным. Все знали, что пока человек способен смотреть ей в глаза, она имеет над ним власть. Но как вычислить тот самый последний миг? Она не хотела бы преждевременно убить великого мужа. А если упустить момент, его взгляд опустеет и уже ничего нельзя будет поделать. Она лишь пообещала, что при случае так и сделает. А если встретит соплеменников, всем передаст просьбу кентавров.
В это время Килар поведал Калебу основы внутренней гармонии, душевного спокойствия. В большинстве своём его постулаты напоминали буддизм. Храни свой ум в гармонии, тогда и внешне ты будешь неуязвим. Ничего принципиально нового, но душевная беседа вдохновила Калеба и напомнила ему простейшие истины, о которых в повседневной лондонской жизни он не помнил. Суета, бессонница, стресс, ругань, погони, ненависть и насилие – таковы признаки жизни любого бобби. Надо работать над собой духовно, настаивал Килар. Никогда не забывать о внутреннем состоянии. Запускать этот труд нельзя, скатиться обратно очень легко. Взять спокойствие в привычку – то же, что бросить курить, или даже заставить себя заговорить на чужом языке.
– То есть ты должен не просто вспоминать, как сказать то или иное слово, а думать на этом языке даже в неожиданных ситуациях. Так и с самоконтролем. Чувствуешь, что теряешь, не пускай на самотёк, заставь организм напрячься и пересилить себя. Дыши глубже, поделай физические упражнения, если ситуация позволяет. В бою же просто не выпускай из головы цель. Ты выступаешь против другого человека не для того, чтобы причинить ему боль, не для того, чтобы выплеснуть гнев. Ты противостоишь его демонам. Человека нужно направить на путь гармонии. Каким бы заядлым преступником он ни был, душа его пылает в огне. Кто утверждает, что ему нравится творить зло во имя зла – трусливый лжец. Покажи врагу свои положительные качества. Глядишь, он и сдастся. Не потому, что слабее, а чтобы выслушать тебя. Ожесточённый бой – лучшее место, чтобы превратить врага в соратника. Поймёшь это, спасёшь душу человека. Но чтобы не убили тебя, ты должен хорошо сражаться. Не всех мы успеваем спасти. Большинство врагов убиваем, просто потому, что не хватает времени на что-то другое.
– Я чувствую, что способен догнать человека, на которого мы с Гару охотимся. Я сделал бы это в прошлый раз, если бы он не попал в меня. Кончись у него патроны, мы бы побеседовали, не сомневаюсь. Но в следующий раз будет проще. У меня пропал страх быть подстреленным, так как я уже прочувствовал это. И, кажется, у меня появился стимул быть героем.
– Твой стимул не очень верный, – покачал головой старик. – Привязанности нам мешают. Вдохновляйся пользой для общества, а не благодарностью отдельной личности.
– Ты догадался, о чём я говорю?
– Я же наполовину животное, мои инстинкты чрезвычайно сильны. Твой интерес к ней я почувствовал, как только ваши лошади въехали во двор. И настаиваю: в предстоящем сражении это будет тебя отвлекать.
– Но в моём мире на протяжении века случилось очень много войн. Мой дедушка во время Второй мировой всегда носил у сердца фотографию бабушки. Он рассказывал, что выжил, потому что помнил – она его ждёт. И так было с каждым солдатом во всем мире.
– Так то мировая война, мальчик. Люди не хотят умирать, они защищают свою территорию. Ты же готов отдать жизнь по просьбе любимой. Это не подвиг, а бахвальство. Отчаяние на любовном фронте погубит и на любом другом. Твоя война призвана снизить преступность. И сердце девушки тут ни при чём. Если ты проиграешь, она найдёт другого. А разве страна, на которую напали, найдёт другой народ, если её собственный перебьют?
– В твоих словах и правда многовековая мудрость. Хотел бы я обладать волшебной силой, чтобы уменьшить тебя и посадить на плечо, чтобы в решающий момент ты подсказывал верные решения, – дружески ответил Калеб. Поучения старика вызвали в нём давно забытое движение души. Он проникся симпатией, какую сын мог испытывать к отцу. Первый раз за многие годы он нашёл того, с кем мог поговорить со всей откровенностью. И открыл кентавру свои мысли. – Твои слова прекрасны и правильны. Но твоя животная половина должна понимать, что придерживаться совета у меня не получится. Женщины – моя слабость. А на Олимпе я жил в самом эпицентре мировой любви, познакомился с богиней, встретил множество красивых людей в красивых одеждах, танцующих соблазнительные танцы. Я пил лучшее вино, спал под одной крышей и на соседних кроватях с лучшей девушкой. Она угощала меня коктейлем с афродизиаком. Как при всём этом я должен хранить спокойствие? Оставаться аскетом? Да все вокруг предаются любви, а я на всё это смотрю. В Лондоне такой несправедливости никогда не случалось. На земле я давно пригласил бы Гару на свидание и в лепёшку бы расшибся, добиваясь её согласия. Нынешнее моё состояние прискорбно.
– Тебе тяжело, – обдумав его слова, согласился кентавр. – Но, позволь, немного охладить твой пыл. Во-первых, никто не запрещает тебе выбрать любую девушку на Олимпе. Вряд ли кто-то откажется провести время с таким красавцем. Но, я знаю, ты думать ни о чём, кроме Гару, не можешь. Тогда во-вторых. Представь, что даже в Лондоне у тебя не было бы шансов. Она девушка только потому, что ты мужчина. Выбрала такой образ, чтобы завоевать доверие. Вряд ли ты бы стал мило беседовать с гаргульей при первой встрече. И слушать бы ничего не захотел. Куда там проникаться симпатией! Настоящая Гару – вот эта. Сгусток света, ставший золотой крылатой машиной. Нет в них чувств и эмоций, пойми это. Такая функция не заложена при создании. Ей нужна лишь информация для обдумывания. Редкие особи из их племени лично участвуют в жизни людей. Большинство предпочитает наблюдать со стороны. Для человека губителен даже взгляд в её глаза.
– Получается, она сродни Горгоне?
– Хуже. От её взгляда не только каменеют, но и теряют сначала разум, потом душу. Гаргульи могут до основания постичь человека и одновременно бесстрастно убить его. В этом их дар и проклятие. Сказано же в Евангелие апостолом Павлом: если я могу свернуть горы, знаю всё на свете, могу дать людям всё, в чём они нуждаются, но при этом не имею любви – то я ничто. Так и гаргульи. Имеют всё, о чем просил святой Франциск в молитве (“Дай мне, Господь, быть светом во тьме, утешать, а не ждать утешения, прощать, а не ждать прощения…”). Кроме одного, самого главного: “любить, а не ждать любви”. Боги ни за что не признаются в этом, но выше гаргулий только одни существа – ангелы. В то же самое время от гаргульи до демона – один шаг. Вечный дуализм, вечный ни к чему не приводящий поиск себя. Отшельничество, отрешённость и сострадательное созерцание на скалах или крышах – их спасение от вечного страдания. Из всех мировых религиозных терминов гаргульи – это прообраз садху. Так что перестань распускать нюни и соберись! Ты имеешь дело не с девчонкой. Люби её и сочувствуй, но как брат, не более того.