Антифурри
Шрифт:
Хотел я уже покинуть наконец этот колизейный балаган, но меня слишком привлёк разговор на входе. Двое стражей порядка — фурреобразный киборг в шлеме Робокопа и потрёпанный волк в нуарной кожаной куртке — пытались войти без билета, показывая удостоверения.
— У нас есть ордер на арест этого человека. Он пробил защитный купол при катапультировании, штраф пять тысяч Ф за вандализм защитной структуры!
Вот это номер, и уже не цирковой, а в административном кодексе! Я бы может и заплатил — что я, преступник разве какой-то, с законом спорить? — но
Пока полицейские, скрежеща и пыхтя, перелезали через турникет, я быстренько юркнул за картонную ракету с манекенами боксёров на ней. Фуррей-борцов спасают от порезов собственных кулаков лишь перчатки с мягкой набивкой… Ладно, об этом позже, а тогда я открывал одно из оформленных под иллюминаторы окон, предназначенных для проветривания помещения с непродуманной вентиляцией, и спрыгивал через него на, Господи Боже, космическую улицу.
Побег состоялся успешно, но в целом положение моё стало гаже не придумаешь. Затереться в городе фуррей человеку не легче, чем слону спрятаться посреди церковного хора. Даже если я натяну на себя куртку с капюшоном и перчатки, то меня выдаст отсутствие хвоста.
Убрав руки в карманы камзола, чтобы проще было скрытно держать пистолет, я как можно более непринуждённо и незаметно пошёл вдоль неонового проспекта до ближайшей подворотни, где смог перевести дух и осмотреться. От стены к стене были протянуты спутанные провода, воняла жжёной резиной дымящаяся бочка, на земле валялись пустые пепельницы и виниловые пластинки.
— А вы говорите, раритетные альбомы на дороге не валяются… — перешагнул я через яркую картонную коробку "Пониблэка" и задрал голову на неоновую вывеску над лестницей в полуподвал:
"КРОКОДИЛ ГЕНЫ — ВРЕМЕННАЯ СМЕНА РАСЫ"
— Временная… — с сомнением протянул я, но, тем не менее, стал спускаться по узкой лестнице походкой Чарли Чаплина, не убирая рук из карманов. — Обидно, но сейчас мне иначе и не скрыться. Надеюсь, что это временно не станет таким же постоянным, как жилищный фонд Хрущёва!
Вход в помещение преграждала железная дверь. Слабовато веря в свою удачу, я постучал, однако почти сразу же дверь открылась и на меня уставился жёлтыми глазищами-блюдцами чёрный, как сажа, аликорн.
— Ого! Клиент!
— Взаимно, — я вытащил из кармана левую руку, чтобы посторонить вороного пон, но вместо этого мне приложили к ней копыто в бронячьем приветствии, а потом захватили копытокинезом и повели наверх по гораздо более удобной лестнице с широкими невысокими ступенями и переливающейся подсветкой светодиодных лент:
— У нас так-то два входа, один для амеров, а другой для русских. Западники больше из развлечения и для эротического разнообразия меняют расы, поэтому на главном входе вывеска на латинице и богатая прихожая. А русские нас ищут по подворотням как средство помочь с… розыгрышами, например, — аликорн ещё раз взглянул на меня, но понял по моей небритой физиономии, что можно договорить, — или преступлениями.
— Какой-то… расизм, — поморщился я.
— Что есть то есть! Может, большинство из наших клиентов фантомы, не знаю, я как-то особо их не проверял, — аликорн развёл крыльями. — Я как тебя увидел, сразу понял, что ты не можешь пока определиться с видом, потому — запустим тестово, подберём принадлежность.
Ага, если бы ты это сразу бы понял, то о преступности и не вякнул бы.
— Наблюдатели этого не одобряют, мы им всю работу портим, — вдохновенно продолжал рогатый. — Так что молчок, а то превратим тебя в вонючего кабана.
— А кто с западными работает? — спросил я его, прерывая, чтоб не наглел. — А то, может, я у него куплю, я английский знаю, а вежливость ценю.
— Что американцу вежливость, то русскому смерть, — пегасоединорог, дойдя до первого этажа, кивнул на видную с лестницы стойку со множеством разноцветных флаконов разной формы. Дракон в белом халате и с бейджиком, видимо, пиар-агент, маскировавшийся под пластического хирурга, слащаво тараторил дельфину на ножках, которого он водил от стойки к стойке, держа за оба плеча. Что он тараторил, я перескажу на русском, чтоб не вынуждать вас лезть в браузер за переводом:
— Быть драконом… потрясающе! От твоей поступи будет буквально трястись земля, и взмахи крыльев, разрезающих небо, увлекут тебя в полёт мечты!.. О, а как насчёт гибкого, изящного тела наги, способной обвить твоего партнёра в сотню колец во всех самых важных местах?..
— К каждому клиенту индивидуальный подход, — резюмировал я, с готовностью уходя с аликорном на второй этаж. — А во сколько это мне обойдётся и как долго продержится?
— Первая проба — бесплатно, платишь только за время, — ответил понячий бог. — Тебе как, погулять с девушкой или просто со станции улететь?
— Для надёжности на сутки. А расу — что-нибудь, чтоб от человека долго не переучиваться, а то слышал я, у некоторых тел очень велик период адаптации. Ну и в пределах сотни по цене.
— Негусто тут по вариантам… Ну ничего, выберем что-нибудь из старых запасов. Проходи, располагайся, можешь пока полюбоваться в зеркало на свою рожу в последний раз, хе-хе.
Большую часть медицинской палаты, в которую он меня привёл, занимала похожая на гигантскую пилюлю капсула. Пометили красным положение головы, а белым ног, чтобы не перепутать?
— Скоро вы станете абсолютно счастливыми… — прочёл я надпись на плакате, что висел на противоположной стене. Плакат показывал обратную эволюцию человека в неведому зверушку.
— Вот, я уже думал, никому мы это не впарим, — вернулся аликорн, держа телекинезом колбу с крышечкой в виде ананаса. — "Обезиана", так и написано, наверное, наш Дракончик Пыхалка писал. Гориллы слишком похожи на людей, поэтому фурри в них не хотят превращаться. За сто Ф уступлю.
— На ценнике написано семьдесят пять, — кивнул я на яркую бумажку, приклеенную ко стеклу.