Антиной
Шрифт:
– Присаживайтесь, профессор Пфафф.
Хозяин кабинета вяло повёл рукой в сторону одиноко стоящего стула справа от стола. Генри присел на краешек сиденья и уже разинул было рот, чтобы излиться потоками интеллигентной брани, но человек его опередил.
– Меня зовут Гарри Моут. Я доверенное лицо «Корпорации Ной-2» Профессор нервно дёрнул плечами.
– Мне её название ни о чём не говорит. Потрудитесь лучше объяснить…
– Экий вы нетерпеливый, Генри. Я прошу извинения, если Стив Милвз, – Моут кивнул в сторону двери, – причинил вам некоторые неудобства. Он, знаете
Гарри при этом впервые улыбнулся и Генри успел разглядеть в клыках его верхней челюсти блеск двух крупных алмазов врезанных в зубы.
– То, что надо мной свершилось насилие, и меня похитили, вы называете некоторыми неудобствами? Я требую вернуть мой мобильный телефон и вообще избавить меня от вашей компании.
Гарри снова откинулся на спинку кресла. Он скрестил руки на груди и, не скрывая своего раздражения, произнёс:
– Послушайте, Пфафф, вы же образованный человек, более того, восходящая звезда нашей науки. Ну, неужели вам неинтересно узнать, зачем вас привезли сюда пусть и таким, э-э, экстравагантным способом?
– Мне это совершенно неинтересно. Ваши действия незаконны и уже это отвращает меня от продолжения разговора с вами.
Моут вдруг резко подался вперёд и навалился грудью на стол. На его бледных щеках появились заметные пунцовые пятна.
– И, тем не менее, вам придётся не только выслушать меня, но и поклясться, что отныне будете сотрудничать с нашей корпорацией.
Игнорируя возмущённое выражение, появившееся на лице гостя, Моут, чеканя каждый слог, произнёс:
– Только что вот на этом стуле сидел Джимми Янг. Надеюсь, вам знакома его фамилия? Он создатель уже действующих моделей самых современных атомных миниреакторов. Его реакторами оборудованы десятки космических аппаратов вращающихся вокруг Земли или блуждающих по Солнечной системе.
Пфафф хмуро уставился на хозяина кабинета. Причём тут физик-ядерщик и он, разработчик резонатора сдвига? Это всё равно, что загнать в один загон мустанга и пони.
– У вас странный подбор жертв, мистер Моут.
Гарри привычным жестом поправил чёлку, выбившуюся из пробора.
– Отнюдь. Для нашей корпорации это как раз наилучший вариант подбора. Тонкий длинный палец доверенного метнулся в сторону Пфаффа.
– Скажите, вы верите в Бога?
Профессор возмущённо запыхтел.
– Причём здесь моя вера? Я учёный и этим всё сказано. Мистер Моут, давайте заканчивать этот бесполезный разговор. Меня ждёт семья, дети…
Гарри неуловимым движением включил монитор, стоящий на краю стола и развернул его экраном к гостю.
– У вас прекрасные малыши. Особенно вот эта белокурая девчушка. Сколько ей сейчас лет, не подскажете?
На экране монитора, на лужайке за домом профессора резвились две дочки и карапуз двух или трёх лет. Молли, старшая девятилетняя дочь Пфаффа, взяв за руки младшего брата, Томми, пыталась догнать среднюю дочь Тину, пятилетнюю крепышку, с хохотом улепётывающую от «преследователей». На заднем плане картинки легонько раскачивалась на качелях жена Генри, Мариэтта. Она счастливо улыбалась, посматривая на играющих детей.
– Прекрасные дети, – повторил Моут, выключая монитор.
Пфафф почувствовал, как холодный колючий ком начал обжигать его внутренности.
– Что это значит? Причём тут мои дети?
– Вот это почти деловой разговор, мистер Пфафф. О, не пугайтесь ради Бога! С ними ничего не случится, если вы сейчас же, сию минуту дадите слово сотрудничать с нашей корпорацией. И наоборот, если вы по-прежнему будете упорствовать в своём нежелании сотрудничать с нами, ваши прекрасные дети, а следом и милая жёнушка тоже начнут испытывать некоторые… неудобства.
Генри Пфафф был человеком обычной интеллигентно-тепличной комплектности. Его руки и пальцы были сильны настолько, чтобы часами не отрываясь и не уставая ваять свои мысли на бумаге с помощью легковесной ручки или клавиатуры компьютера. Самая тяжёлая ноша в его жизни в последнее время был двухсекционный кейс с его бумагами и заботливо завёрнутым в холщовую бумагу сэндвичем упакованным в бумажный пакет. Мариэтта была прекрасной хозяйкой. Генри не ходил в модные фитнес-клубы и не тягал железки в спортзале. Не бегал по утрам и вечерам по парковой зоне. Всё его время поедала ненасытная серая масса – мозг, который в его неполные сорок пять лет фонтанировал идеями, заменяющими ему всё на свете, кроме семьи, разумеется.
Он молнией метнулся к столу. Его пальцы с неожиданной силой вцепились в горло негодяя. Моут попытался оторвать руки профессора от себя, но пальцы Генри неотвратимо сжались на горле и начали перекрывать ему дыхание. Уже хрипя и задыхаясь, Моут нащупал кнопку вызова, спрятанную под краем столешницы стола. Ворвавшийся в кабинет лысый амбал коротко рубанул ладонью в основание черепа профессора и тот сразу обмяк, повалившись на пол.
– Чёрт! Он мне едва шею не сломал.
Моут судорожно сглотнул и, помассировав шею, поправил растрепавшийся пробор на голове.
– Да? А с виду хлюпик-хлюпиком, – осклабился Милвз. Сэр, может мне с ним поработать? Янг тоже был не особо сговорчив после беседы с вами. А после того, как я с ним «побеседовал», стал как шёлковый.
– Ага, если не считать сломанный палец, Стив. Нет, после этой вспышки, профессор станет мягче пластилина, я уверен.
– Ну, хорошо, я по-прежнему за дверью, сэр.
Стив, грубо схватив Генри подмышки, усадил его на стул, достал из кармана пузырёк с зеленоватой жидкостью и поднёс его к носу бедолаги. Пфафф резко мотнул головой в сторону. Сознание вновь вернулось к нему, и он с ужасом осознал, что по-прежнему находится в руках этих мерзавцев.
– Мистер Пфафф, вы готовы к продолжению разговора?
Заметив, что на щеках Генри вновь задвигались желваки, Моут деланно-миролюбиво протянул.
– Признаю, что было большой ошибкой с моей стороны говорить о вашей семье. Но вы сами, своей упёртостью вынудили меня применить этот … не совсем дозволенный приём.
– Чёрт бы вас побрал! Чего вы хотите от меня?
– Того, чего хотите и вы – реализовать вашу прекрасную идею. Создать действующий образец резонатора сдвига.
Генри очумело захлопал глазами.