Антишулер
Шрифт:
Поезд остановился на станции Аргаяш. Вообще здесь даже пассажирские стоят совсем недолго. Небольшой райцентр с башкирским населением. У мамы здесь была знакомая — подруга по институту. Я еще в школе учился, мы дважды ездили туда летом отдыхать. Где сейчас тетя Алия? Если выйти, при условии, что я смогу ходить, визуально я сумею найти дом. Но меня, думаю, и не узнают, и, может быть, не примут. Здесь, как и везде, я чужой. И не могу понять — хорошо это в моем положении или плохо? С одной стороны, некому меня даже нечаянно выдать. Предают, как известно, только свои. Нечаянно ли, умышленно ли, но — только свои. Но, с другой стороны, и помочь в трудную минуту некому. Предлагал мне
Но еще труднее, труднее многократно быть одному здесь, в этом вагоне. Забинтованному, лежачему — знать, что ни на кого не можешь положиться, и ждать трудной ситуации, из которой самостоятельно выкрутиться не сможешь.
Трудно…
После непродолжительных «упражнений» с картами я моментально уснул. Обыкновенное сидение и быстрые движения пальцами сильно меня утомили, заболела голова. Я знаю, что работа пальцев напрямую связана с мозгом. Больным после инсульта рекомендуют больше работать пальцами, чтобы восстановить кровообращение мозга. И пальцами рук, и пальцами ног. Даже специальная гимнастика существует. Я устал и потому уснул быстро. И даже во сне я долго куда-то падал и падал и не мог никак приземлиться. Мало того, я и внутри себя ощущал пустоту. Пропасть. Словно я вовнутрь, в себя падал. И вместе с тем это был не кошмарный сон, который обычно прерывается животным страхом. Спал я достаточно глубоко. И не слышал даже, как врачи совершали обход больных. Не слышал, как прошла смена дежурного персонала и Старушка, как и положено, отправилась отсыпаться после ночного дежурства.
Проснулся я от удушливого сигаретного дыма. Известное дело, солдатам хорошие сигареты покупать не на что. Курят, что подешевле и поубойнее. В дальнем тамбуре в дыму можно как в сметане плескаться, и не утонуть. Очередной курильщик опять прошел оттуда в вагон и неплотно прикрыл за собой дверь. Теперь она распахнулась, билась о мусорный ящик в унисон стуку вагонных колес, а дым полз в сам вагон. Кто-то, лежащий через несколько купе, уже начал болезненно кашлять. У меня хоть легкие и не задеты ни одной из многочисленных пуль, зато основательно продырявлены бронхи. Тяжело от дыма дышать. Хочется кашлять, но я сдерживаю себя, потому что кашель отдается болью в каждом участке тела. Да и вообще подобная вонь некурящему тяжела. Кто не курит, тот поймет меня. И если я еще привык к дыму дорогих сигарет в казино, то к убойным солдатским никак приноровиться не могу. Особенно тяжело это переносить в нынешнем моем состоянии.
— Эй, на нижней палубе… Дверь закройте… — хрипло крикнул я тем, кто лежит к двери поближе.
Крикнул, заранее зная, что кричать бесполезно. Никто не пожелал тратить энергию на такие пустяки. Они все курящие и дым переносят, как кислородную маску. Может, даже сами дверь и открывают, чтобы не выходить в тамбур и «курить», не тратя свои сигареты.
Я вздохнул обреченно и тут же закашлялся. Даже глаза от злого бессилия закрыл. Потом слышу, каблучки стучат. Голову приподнял — Старушка мимо меня пробежала. Спешит дверь закрыть. Что она в вагоне делает? Ей же сутки в служебном купе отсыпаться положено…
Возвращается. Туфли надела на каблуке, чтобы выше ростом стать. До этого всегда в мягких тапочках бегала. Смотрю — она или не она? — спросонья и не сразу разобрал. Ни разу до этого не видел ее накрашенной. Вообще ее облик с косметикой никак в голове не сочетался. Это — как карты и настольный теннис. И в то, и в другое на столе играют, но по-разному.
Старушка остановилась, наклонилась надо мной и поправила подушку.
— Не спится? — спросил я и снова кашлянул. Прикрыл рот рукой, чтобы слюна на нее не летела. Противный кашель, когда бронхи продырявлены. Это даже хуже бронхита, которым я когда-то болел.
Она странно посмотрела на меня, замялась, а потом вдруг выдала быстро-быстро:
— А ты не такой, как все. Глаза у тебя другие… — не ответив на мой вопрос, сказала она, сама смутилась от сказанного и заспешила дальше по проходу. Мне показалось, что эта фраза давно у нее в голове сидела. Потому и вырвалась. Так бывает. Повторяешь и повторяешь что-то, не задумываясь уже о смысле. А потом это выскакивает, хотя раньше даже мыслей о том, чтобы произнести это вслух, не было.
Я улыбнулся ей вслед.
Смешно. И она смешная, и ситуация смешная…
Да, я не такой, как все. Это я знаю. Я старше солдат срочников, имею незаконченное высшее образование и интеллект, который отличает меня от солдат-контрактников.
Сказывается воспитание и детская еще страсть к чтению, привитая мамой. Чтение и дает интеллект. Именно. Кроме того, в армию я пошел не из желания убивать и вовсе не из желания заработать. Это тоже важное отличие. И гражданская профессия моя требовала умения понимать людей. Иначе я не смог бы стать игроком. И сейчас — не теша себя излишне высоким самомнением — отлично понимаю, с чего вдруг Старушка вместо нормального сна просидела перед зеркалом, наверное, не меньше часа, чтобы красоту на веснушчатое лицо навести.
Честно скажу, женским вниманием я никогда обижен не был, хотя сам не слишком этим вниманием интересовался. Я отдавал себе отчет, что придет время, и я заведу семью, стану обывателем. Как сосед-одногодок и товарищ по детским играм, живущий в моем же подъезде, только двумя этажами ниже. Он уже парочку детей завел. Его толстая жена постоянно гуляет с сыновьями во дворе, беспрестанно вытирая одним и тем же платком то себе, то им сопли. А отец беспрестанно «пашет» на нескольких работах. Как-то разговаривал с ним на эту тему. Жаловался парень, что на заводе зарплату всегда задерживают. А он еще плотником в детском саду работает и ночным грузчиком в молочном магазине. Только этим и кормятся. И все заботы его к одному сводятся — что и на что поесть. Интересовался у меня, нет ли в казино для него приработка.
Это и есть семейная жизнь. А мне так неинтересно.
На других посмотрю, практически то же самое. Их я тоже пытался понять. Прикинул как-то, что большинство из моих знакомых переженились или вышли замуж только потому, что так издревле по законам общества положено. Просто положено человеку в семье жить. Даже без необходимости, даже без того, что мужа и жену друг к другу тянет. Не куда-то на сторону, не к друзьям или подругам, а друг к другу. Последние, насколько я понимаю, — редкость. А причислять себя к остальным не хочу.
Это скукота…
А если скукота, то — зачем?..
Я жениться буду только тогда, когда почувствую в этом потребность. Но цели такой себе не ставлю. Не веду себя, как хронический монах-онанист, но и не бросаюсь сломя голову за каждой юбкой. Более того, я даже не стараюсь, чтобы эти юбки на меня бросались. Хотя бывает, что и бросаются, надоедают. А это неприятно.
Девчонки у меня были хорошенькие. И много их было. С любой по городу пройти не стыдно. Только не тянуло меня связать себя узами… И слава богу. Хорош был бы я сейчас, сам спрятавшись, а жену оставив где-то. Через жену меня «достать» было бы проще всего.