Антистерва. Выбери меня
Шрифт:
– Ну же. – Тип хотел уже сесть обратно в машину, подумав, что Клара не сядет в его авто.
Клара сделала шаг, потом другой. Она открыла дверцу и решительно села. В салоне она почувствовала дух достатка и довольства жизнью. В магнитоле звучала популярная российская музыка. Шатен включил первую передачу, и машина тронулась с места. Он некоторое время молчал. Клара смотрела только вперёд.
– Тебе в какое место? – спросил, наконец, водитель.
– Я живу около парка Горького.
– Я –
– Клара.
– Редкое и оригинальное имя. Замужем?
Клара ничего не ответила.
– А я разведён. Уже четыре года, – продолжил разговор невозмутимый Григорий.
– Я тоже развелась. Совсем недавно.
– Это штука болезненная. Одному плохо. Обязательно нужно иметь какую-то поддержку.
– Я простая продавщица.
Григорий усмехнулся.
– Нет, не простая, а очень красивая продавщица, – поправил он.
Клара чуть улыбнулась.
– Клара, предлагаю вам посетить вместе со мной городской театр.
– Я не люблю театр.
– Давайте, сходим в ресторан.
– Я подумаю.
Клара и Григорий сходили в дорогой ресторан. Григорий был щедр. Он заказал дорогое вино и экзотические блюда. Потом Клара и Григорий два раза просто гуляли по городу и один раз сходили на концерт Татьяны Овсиенко.
Григорий раньше работал в милиции, откуда уволился год назад. У него было звание майор. Ему предложили хорошо оплачиваемую работу на должности начальника охраны мясокомбината. Григорий предпочёл деньги карьере. Ему был сорок один год. Три года назад он развёлся с женой, с которой прожил вместе пятнадцать лет. В этом браке у Григория родились два сына. Григорий жил один в двухкомнатной квартире.
Через три недели после первой встречи Клара поехала в гости к Григорию. Он жил в Советском районе.
В большой комнате на стене висели фотографии родителей Григория, его и его друзей. Клара рассматривала фото.
– А где фотографии твоих детей? – спросила она.
– Ещё не успел повесить.
Пошли в кухню.
– Может быть, ты сама сделаешь чай? – предложил Григорий. – Мне будет это приятно. А то, когда мужчина хлопочет на кухне, как женщина, мне это кажется неправильным.
– Ладно, – согласилась Клара.
– Можешь сделать бутерброды. В холодильнике есть колбаса, масло и красная икра.
Клара сделала чай и бутерброды.
Сели пить чай.
Григорий часто улыбался, а Клара была серьёзной.
– Почему ты всё время улыбаешься? – спросила Клара.
– Я думаю, что ты удачно смотришься в интерьере этой кухни.
– На что ты намекаешь?
– Переезжай ко мне.
– Я тебя плохо ещё знаю.
– Молодец. Ты серьёзная. Мне это нравится.
В комнате Григорий включил видеомагнитофон и вставил в него кассету с американской мелодрамой. Он сел рядом с Кларой на диван и приобнял её за плечи.
Смотрели фильм. Фильм дублировал гундосый переводчик, голос которого в то время был знаком всей стране.
Зазвонил телефон. Григорий прошёл в прихожую и снял трубку.
– Алло. Да. Я не могу. Нет. Сейчас не могу об этом говорить. Я тебе потом перезвоню. Хорошо. Ладно. Пока, – отвечал он кому-то.
Григорий вернулся на диван.
– Кто это? – спросила Клара.
– Это? Это по работе. Друг. Хочет, чтобы я взял его к себе.
Тот вечер и ночь Клара провела в квартире Григория.
Клара и Григорий стали часто встречаться. Клара чаще оставалась на ночь у Григория. Однажды, когда они ехали в машине Григория, он предложил снова:
– Переезжай ко мне.
Клара молчала.
– Чего ты боишься? – пытался разобраться в мыслях Клары Григорий.
– Это всё серьёзно?
– Серьёзней некуда.
– Я боюсь, что это может оказаться непостоянным.
– Я вроде бы не выгляжу легкомысленным типом.
– Не в этом дело.
– Тебя смущает разница в возрасте?
– Нет.
– Ты, хочешь, чтобы мы официально оформили отношения?
– Я сама запуталась в себе. Дай мне время разобраться во всём этом.
– Ты любишь другого? Своего бывшего мужа?
– Нет. Он тут ни при чём.
Григорий нахмурился.
– Не сердись, – попросила Клара и положила ладонь на его кисть.
Ближе к Новому году Григорий поставил вопрос ребром: либо Клара переезжает к нему жить, либо их отношения заканчиваются. Клара и её родители устроили совет. Клара и мать сидели за столом на кухне. На столе стояла закуска, салаты, вино и бутылка водки. Анатолий Степанович стоял, сложив руки за спиной у окна, и смотрел на синее небо.
– Это блуд – жить без росписи, – сказал он.
– Папа, я уже говорила, что Гриша не против заключения брака, – сказала Клара. – Но я не готова пока.
– Почему? – сердито спросил отец.
– Не знаю. Какое-то чувство мешает. И потом: он меня старше почти на пятнадцать лет.
– Зачем ты тогда вообще с ним связалась?
Прозвучал сигнал дверного звонка.
– Тише вы! Григорий пришёл, – сказала Ирина Ивановна, встала и пошла открывать дверь.
Григорий в прихожей поприветствовал Ирину Ивановну:
– Здравствуйте, Ирина Ивановна.
И поцеловал её в щёку.
– Что это у тебя, Гриш? – спросила Ирина Ивановна.