Антитело
Шрифт:
— Здравствуй, Нина.
И опять я дёрнулась от неожиданности, спешно отключилась, чувствуя смятение и стыд.
— Да чтоб тебе! Ну как это возможно?! — выругалась вслух, рывком перевернулась на живот и накрыла голову подушкой.
Может, я просто успела задремать и это приснилось?..
Странно, но промаялась я после этого недолго, сумела наконец расслабиться и погрузиться в сон. Правда, не очень — то безмятежный.
У маминых родителей, бабушки Ани и дедушки Саши, я в детстве жила почти всё лето: мне было с ними интересно, а они с удовольствием возились с внуками. Как я потом выяснила у матери, именно моё рождение более-менее примирило их с маминым внезапным замужеством. Потом появилась Тамара, и наблюдая за тем, с какой нежностью к нам относится отец, бабушка даже признала, что мама нашла себе достойного мужчину.
Их семья была очень музыкальной. Дедушка — композитор, который до конца жизни не оставлял любимую работу, бабушка — в прошлом очень известная певица, которая потеряла голос лет в пятьдесят после болезни и полностью посвятила себя тогда единственной поздней дочери. Я не могла точно сказать, переживала ли она об утраченном или нет, но своей грусти нам никогда не показывала. Больше того, они с дедом с огромным удовольствием устраивали домашние концерты: он играл на старом-старом «живом» фортепиано безо всякой электроники, а бабушка — пела.
Небольшой тенистый парк раскинулся в пяти минутах ходьбы от дома. В этом парке мы гуляли все каникулы, когда позволяла погода. Там имелась отличная детская площадка, и, пройдясь по аллеям, бабушка садилась на скамейку в тени, позволяя мне носиться в своё удовольствие.
Сейчас я стояла на аллее в парке, растерянно оглядывалась по сторонам, не понимая, зачем я здесь оказалась и что должна делать. Летний день сонно шелестел листьями старых лип, прогуливались мамочки с колясками. Качали головками цветы на клумбах, двое детей лет пяти рисовали что-то на дорожке цветными мелками. В своей повседневной форме и прогарах я чувствовала себя среди этой пасторали неловко и очень неуместно.
А потом вдруг заметила сидящую на скамейке бабушку. Элегантная, в строгой юбке до середины икры и блузке, с кокетливым шёлковым платком на шее и аккуратно убранными волосами — она всегда выглядела эффектно и даже благородно. Поймав мой взгляд, улыбнулась и поманила рукой.
— Здравствуй, Нина! — Протянула ко мне руки, что бы обнять, я нагнулась и с тоскливо-ностальгическим чувством вдохнула лёгкий, ненавязчивый запах её любимых духов. — Посиди со мной, куда ты опять бежишь? — улыбнулась бабушка, и я послушно опустилась на скамью рядом.
Осторожно сжала сухую изящную ладонь, жадно вглядываясь в родное лицо. Именно такой я её и запомнила: с мягкой улыбкой на слегка подкрашенных губах, с ласковым взглядом тёмно-серых глаз. До самого конца язык не поворачивался назвать её старой. Почтенная дама, а никак не старуха.
Я очень странно воспринимала происходящее. Понимала, что бабушка уже давно умерла и это просто сон, но одновременно с этим чувствовала себя семилетней девочкой, все заботы которой ограничиваются пустой ссорой с подружкой и дыркой на новой юбке, которую надо бы как — то скрыть от родных, чтобы не ругали, да еще и юбку жалко, красивая же.
Вдруг тоскливо подумалось, что я слишком мало времени уделяю родным. Когда последний раз просто так, о ерунде разговаривала с мамой? С младшими уже сто лет не виделась, с отцом тоже всё больше о службе… Как и с бабушкой было, пока она была жива.
И твёрдо пообещала себе по возвращении на базу уйти в отпуск и провести его на Земле, с родными. Не забыть бы об этом обещании утром!
Не понимая, как быть и как держаться сейчас, в этом странном сне, я немного помолчала, вглядываясь в лицо бабушки, которая рассматривала меня в ответ — пристально, словно тоже пыталась наглядеться впрок. А потом сказала то, что было на душе:
— Я очень скучаю по тебе.
— Ну что ты, незачем. Я теперь всегда рядом, — улыбнулась она, пожав мою ладонь. — Скажи, милая, почему ты перестала рисовать?
— Да как — то… не до того, служба, — стушевалась я, меньше всего ожидавшая такого вопроса.
— Ох уж эта твоя служба! — вздохнула бабушка. — Ты всегда была очень упрямой, да, как и Леночка. Как вбила себе в голову, что хочешь быть как отец, так и всё… А у тебя ведь настоящий талант.
— Да ладно, скажешь тоже, — поморщилась я в ответ. — Почти все дети рисуют. И конструкторы собирают, и домики строят, это же не повод сразу определять их будущее.
— Только талант есть не у всех, — возразила она.
— Для родных свой ребёнок всегда лучший, а уж любимая внучка для бабушки… — с улыбкой поддела я.
— Милая моя, я, конечно, очень тебя люблю, — тихо засмеялась та, — но здраво относиться к тебе это не мешает. Если бы ты, например, мечтала петь, я бы изо всех сил тебя отговаривала. Потому что… Слух, конечно, можно развить, и голос у тебя не самый слабый, но… стоит ли оно того?
— Ба, не начинай опять, — ворчливо отозвалась я. — Ты мне ещё перед училищем говорила, что это не место для девочки из приличной семьи, и всё такое. Мне нравится моя служба, да и пользы от неё больше, чем от рисования, разве нет?
— Ниночка, но польза ведь разная бывает, — бабушка сокрушённо качнула головой. — Создавать красоту — это ведь тоже достойно, ты не находишь?
— Да пусть создают, кому это интересно, почему именно я это должна делать?! Даже если у меня талант, как ты говоришь, это же не приговор, правильно? — вздохнула я.
Похожие разговоры мы вели очень часто, и я быстро перестала воспринимать их всерьёз. Да и… стыдно признаться, но тогда мне было не до неё, учёба требовала многого, а что оставалось — доставалось друзьям и развлечениям. А потом времени не осталось уже у неё…
— Ну не сердись, — она вновь погладила меня по руке. — Я же так, ворчу по — стариковски. Нельзя заставить человека творить, если он не хочет.
— Где — то я это уже слышала, — пробормотала растерянно.
— Значит, ты любишь рисовать? — прозвучавший с другой стороны голос заставил меня дёрнуться и шарахнуться в сторону.
И стоило отвернуться, как бабушка вдруг пропала. И мамочки с колясками, и рисующие дети со своими картинками вместе, даже ветер успокоился. Пустой парк, полная тишина, единственная скамейка…