Антивирус. Европа в огне
Шрифт:
Все это казалось ей сбывшейся сказкой. Идеальные дороги с красивой разметкой, слепящие роскошью автомобили, взятые в аренду яхты, невероятные магазины, модные шмотки, порой, экзотическая пища, которую поначалу и есть-то было противно, брезговала она многими морскими продуктами. Но давилась и счастливо улыбалась, ведь это было так круто, питаться всем этим, а не каким-то там мясом или картошкой. Это была Европа, детка!
Через год Татьяна родила своему испанскому мужу сына, назвали его имени дедушки мужа – Родриго. Татьяне казалось это красиво, куда красивее, чем какой-то там Иван, Витя или Вася.
Родриго с
Так прошли годы. Выросла дочка, ей исполнилось шестнадцать, у нее появилась большая компания друзей, которые так не были похожи на друзей Татьяны в России. Испанская молодежь жила совершенно по-другому, по-другому училась, развлекалась по-другому, интересы у испанских ребят были, как казалось Татьяне, намного правильнее, чем у ее знакомых в ее далекой холодной стране. Там, в далекой России, многим казалось, что нужно получить профессию, работать, чтобы жить, быть каким-то правильным, чего-то не делать. Там была какая-то мораль, родители, бабушки и дедушки указывали детям, как и что им делать, и как лучше жить. А тут каждый молодые люди могли жить, как им хотелось, путешествовать на машинах, веселиться в компаниях. Здесь, как казалось Татьяне, даже дышалось совсем по-другому. И солнце здесь светило ярче и было оно теплее и мягче, и деревья были особенно зелеными и экзотическими! Улицы были чище, машины блестящее, одежда удобнее!
***
В то утро все было как обычно. Она проснулась последней, муж Манюэль всегда вставал раньше всех и будил всех остальных. Детей он тормошил первыми, давая им возможность понежиться в постели с закрытыми глазами.
Татьяну Манюэль будил следом, так же, минут за пять до положенного подъема. Затем Манюэль шел в ванную комнату, аккуратно вычищал зубы, брился, принимал душ и возвращался в спальни, где все еще лениво копошились, спрятавшись под одеяла, дети.
– Подъем, лентяи! – как всегда, потеребил в то утро Манюэль детей за волосы. – Завтракать и в школу. Быстро! Или кто-то не получит сегодня колы.
Этот аргумент был самым веским. Дети встали и со смехом и шлепаньем босых ног побежали наперегонки в ванную комнату.
К Татьяне Манюэль подкрался, как дикий хищник к своей жертве, внезапно схватил ее за руку и слегка укусил.
Татьяна испуганно вскочила и вскрикнула:
– Дурак!
Манюэль сделался вдруг серьезным, нахмурив брови, решительно погрозил ей пальцем.
– Никогда так больше не говори!
– А то что? – глуповато, по обыкновению, улыбнулась Татьяна.
– Не получишь сладкого! – И Манюэль с хохотом кинулся ловить ее, а Татьяна, играясь, с визгом бегала от него по спальне, то вокруг кровати, то перебегая через постель.
За завтраком все сидели молча, уплетая безвкусные хлопья, запивали их колой. Татьяне хотелось поесть чего-то нормального, супа, или жареной картошки, но сказать об этом она не могла, ей было стыдно признаться в том, что эти хлопья с колой это не нормальная пища, а перекус, который употреблять каждый день становилось противно
– Сегодня твоя очередь, – кивнул Манюэль на детей.
– У-у! – недовольно пробурчала Татьяна, поморщившись. – Я хотела телефон поменять.
– Этому еще и полгода нет. Что в нем не так?
– Вышел новый. Такой классный! – развеселилась Татьяна. – Недорогой. С той же серии.
– Недорогой?
– У меня еще остались деньги, а скоро нам дадут пособие.
– Лучше бы мы оставили их на что-то полезное…
– На что, например?
Манюэль задумался, посмотрел на своего полного сына, затем на супругу.
– Нужно записать Родриго в секцию.
– Он и так в школе играет в футбол. Забыл что ли?
– Мама, я тоже хочу новый телефон, – глядя в тарелку, спокойно сказала пятнадцатилетняя Армина. Это имя еще там в России нашла для нее мама, называть ее обычным именем Татьяна не хотела, она даже поругалась с первым мужем и настояла именно на имени Армина.
Русоволосая Армина была ростом среднего, как и Татьяна, но, как и ее русский отец, она имела все перспективы стать достаточно высокой для девушки. Фигура Армины была куда более спортивной, чем у Татьяны, ноги, бедра и плечи Армины были крепкими и видом своим источали гипнотические флюиды вожделения. Ее продолговатое лицо с жестким подбородком, ровным греческим носом и большими решительными синими глазами, подчеркнутыми чувственными черными бровями не могло оставить равнодушным никого из молодых ребят в ее окружении. За Арминой, порой ухаживали сразу несколько молодых испанцев, которые предлагали ей самые разные развлечения, но разборчивая не по возрасту Армина, была, как казалось ее приятелям, слишком уж придирчивой, В ее возрасте испанские девушки запросто теряли невинность, не особенно переживая за свою честь и репутацию. Впрочем, последнее в окружающем Армину обществе мало ценилось.
Татьяна, улыбнувшись, словно она делает какой-то фокус, показала Армине свой телефон.
– Я тебе подарю свой.
– Класс, – с заискрившимися глазами пробурчал Родриго, набивая и без того большие щеки, хлопьями. – Мне тоже нужно новый телефон, – пробурчал он, роняя на стол изо рта хлопья.
– Поросенок ты, – сказала весело ему Армина. – Тебе, мелкий, еще рано с крутыми телефонами ходить, – сказала Армина.
– А ты не мечтай, у тебя новая приставка. А телефон пока и такой сойдет, – добавила Татьяна.
– А тебе больше не дам играть! – Родриго показал ложкой на Армину.
Манюэль поставил перед собой планшет-трансформер, включил новости.
– Черт, – проговорил Манюэль.
– Что там?
– Люди мрут, как мухи… Извиняюсь.
– Их что вылечить не могут? – как бы невзначай спросила Татьяна, наливая себе колы. – Это же Европа!
– Не знают, как и чем… Ладно, – Манюэль посмотрел на часы. – Пора собираться. Так что, бандиты, быстро собираться!
– У меня все готово, – пробурчал Родриго.
– Прекрати столько есть, Родриго, – Манюэль похлопал по плечу своего пухленького сына. – Ты должен быть стройным и привлекательным.
– А для чего, папа?
Манюэль игриво кивнул на Татьяну.
– Чтобы, когда ты вырос и получил хорошую работу, ты смог бы привлечь такую же красивую девушку, как твоя мама.
Родриго с живым интересом посмотрел на свою маму.
– А я никогда не женюсь. Я буду жить с мамой.
– Это ты сейчас так говоришь. Я тоже в детстве так говорил. А потом встретил… твою маму. И всё.