Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 16. Анатолий Трушкин
Шрифт:
Да все знают, что это среднее звено гадит! Никто не знает, как его ухватить. Ухватятся за что-то среднее, держат, смотрят — опять не то.
Но точно оно где-то между народом и правительством. Больше же негде, ниже народа земля, выше правительства вечные снега, там ничего живого уже не водится.
Думали: может, это интеллигенция? Она не народ, не правительство. Нет! Питается плохо. А чтобы так гадить, нужно себе ни в чем не отказывать.
Выше правительства — сияние, ниже народа — кладбище, и кто-то все время гадит… Но сверху,
Раньше врага за версту узнавали. Кулак — это бородатый мужик, здоровый, жадный, в одной руке обрез, в другой — мешок с пшеницей.
Аристократ, белогвардеец, проститутка, громила, спекулянт— все враги, но у каждого свои приметы.
Сейчас враг один — среднее звено. Больше некому. Правительство же невинно, народ вообще не в курсе, про что речь. Враг один, но гадит на каждом шагу. Примет нет.
Люди интересуются:
— Кто виноват?
— Застой!
— А конкретно?
— Вредители.
— Это кто?
— Враги перестройки.
— А конкретно?
— Бюрократы.
— Это кто?
— Демагоги.
— А конкретно?!!
— Среднее звено.
Да, нам надо вернуться к старым названиям врагов. Что такое «демагог», непонятно. Что такое «проститутка», знают все, у всех живой интерес. «Карьерист» — понятно, но «рецидивист» — еще понятнее.
Одно дело сказать, что Сидоров неплохо знает свою работу и имеет заслуги по общественной линии. Кто за него? Все. И совсем другое дело сказать: «Мало того, что Сидоров на работе рецидивист, он еще и по общественной линии — редкая проститутка». Кто же этого упыря куда выберет?
И тогда у нас начнет получаться, что не «на пенсию по состоянию здоровья», а «к уголовной ответственности за групповое ограбление народа».
Так что давайте конкретно говорить: «Гадит этот, этот и вот этот», а не вообще «среднее звено».
Проснулись русские утром, видят — забор у них покосился, а ворота вовсе на земле валяются — заходи любой кому не лень, тащи все подряд.
Случай, что никто не зашел, ни на что не позарился.
Зато вся скотина со двора ушла, на воле около леса гуляет.
Схватились русские за голову: как бы им скот вернуть?
Сперва пугнули скот тем, что в лесу волчьи законы, скот ноль внимания. Говорит:
— Лучше умереть в лесу, чем жить в хлеву.
Тогда вынесли плакат: «Все скоты равны!» Опять мимо.
Тогда пообещали, что к двухтысячному у каждого будет отдельная могила — тот же результат.
Чего только не пробовали! Даже с бойни приходили ребята, звали пострадать за общее дело. Никто и ухом не повел.
Только и среагировал скот, что через ветеринаров передал политические требования. Три пункта.
Первое — мычать в любое время суток.
Второе — смотреть на новые ворота.
Третье — вычистить в хлевах, а то вонь ужасная.
Третий-то пункт и подкосил. С вонью, правда, беда была. Уж и ветры перемен дули — все одно, нехорошо, несвежо как-то было. Как будто гнило что кряду лет семьдесят, а то и того больше.
Ходила легенда, что первой-то вони подпустил еще какой-то призрак, который бродил по Европе. Вот какая это зараза, даже в призраке она завелась.
Короче, от леса кричат:
— Не желаем больше нюхать! Нюхайте сами!!
Пробовали убедить скот, что это не вонь, а дым отечества. Но скот на свежем воздухе продышался и вонь от дыма стал отличать.
А больше ничего не придумали. И получился в государстве разлад.
Раньше-то — где скот, там и вонь — едины были. А теперь скот сам по себе, а вонь сама по себе.
До чего дошло! И чем кончится, не видно. И кто окажется матери-истории более ценен, неведомо.
Хотя… то, что скот без вони — непривычно, но к этому притерпеться можно.
А вот кому без скота сама по себе нужна одна только вонь, уму непостижимо.
В принципе это одно и тоже, это все — чертовщина. Партократия тесно связана с полтергейством: войска сами срываются с места, входят в города, стреляют без приказа.
Хероманты связаны с прорицателями, которые наводят тень на плетень:
— И будет трудное время, и к власти придет Меченый.
А у нас, кроме трудного, никакого другого времени и не было. И никаких других вождей, кроме меченых, тоже не было: один картавый, другой рябой, третий лысый, четвертый без царя в голове и так далее.
Раньше люди интересовались:
— Что сказала партия?
Сегодня спрашивают:
— Что сказал Нострадамус?
Это четыреста лет назад жил человек, во Франции причем.
— Ничего там у него, — спрашивают, — не сказано насчет денежной реформы в России? Будут менять червонцы или не будут?
Кстати говоря, это насколько же нужно не верить правительству, чтобы так верить Нострадамусу?
После того как Карл Маркс сглазил нас, а его последователи стали наводить порчу целыми пятилетками, в стране победившего всех социализма приучились к гаданию. Сегодня практически гадают все.
Пенсионеры гадают: идти за компенсацией или лучше сэкономить силы?
Правительство гадает: будет опять невиданный урожай или в этот раз пронесет мимо? Министерство внутренних дел гадает: надо бороться с преступностью, если задачу ограбления и изнасилования граждан взяло на себя государство?
В сомненьях первым подспорьем на Руси испокон века были сонники.
Несколько выдержек из современного сонника.
Вам приснилось золото, бриллианты или алмазы — хороший сон, вам удастся приобрести соль, спички или мыло.