Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Так вот, позвоните ему сейчас, объясните, что инцидент с кражей Азимова исчерпан. Неплохо будет, если он сам вызовет Азимова на откровенный разговор и сделает ему соответствующее внушение по поводу его работы, которую тот брал домой. И, кстати, вы докладывали, что там был еще какой-то справочник с грифом «Для служебного пользования».
— Да, справочник Скворцова, — сказал Чингизов.
— Так вот пусть заодно сделает внушение и библиотекарше института. Причем объясните ему, что все эти замечания исходят из просьбы капитана Рустамова. Вашего имени пусть он не называет, чтобы не ссорить
— Ясно, — ответил Чингизов.
— Идите звоните, а через час возвращайтесь ко мне.
«Случайное» знакомство
В те часы, когда оперативники мчались к дому убитого Худаяра, а Вася в своей комнате терзался бессоницей и кошмарами, Татьяна неторопливо поднималась по лестнице на второй этаж Дома офицеров, приветливо раскланиваясь со знакомыми и своими партнерами по самодеятельному эстрадному ансамблю.
Полковника Семиреченко она застала у стенда, на котором красовались портреты участников ансамбли. Татьяне нетрудно было догадаться, что смотрит он главным образом на ее портрет. Ей очень удавалось одухотворенное выражение лица с мягкой грустью. Именно так и сумел запечатлеть ее фотограф. Скольких ввела в заблуждение эта маска, под которой таилась опаснейшая хищница, в сколькие доверчивые сердца проникла она, действуя этим печальным взглядом своих голубых глаз.
С инженер-полковником Николаем Александровичем Семиреченко, крупным специалистом в области вооружения, прибывшим из Киева в Советабад в служебную командировку, Татьяна познакомилась «случайно» по настойчивой рекомендации Владимира Соловьева. Она сидела в вестибюле гостиницы «Приморская», дожидаясь своей очереди к маникюрше. В дамском салоне было много клиенток. Судя по тому, что она часто поглядывала на часы, Татьяна, видимо, очень торопилась. Вдруг она безнадежно махнула рукой, вышла из вестибюля и направилась к стоящему у подъезда гостиницы такси как раз в тот момент, когда к машине подошел инженер-полковник Семиреченко.
— Машина занята товарищем полковником, — сухо сказал ей шофер, отдавая дань уважения военному.
— Пожалуйста, пожалуйста, — уступил ей машину Семиреченко.
— Нет, что вы, я подожду другую, — смущенно ответила Татьяна.
— Знаете что, — сказал полковник, — давайте решим вопрос полюбовно. Думаю, что шофер не будет на нас в обиде. Мы завезем вас, куда вам нужно, а потом поедем дальше. Я же вижу, что вы очень торопитесь.
— Я просто боялась остаться без обеда, — простодушно рассказывала по пути Татьяна. — Я обедаю в столовой Дома офицеров. Там вкусно и дешево кормят, но если придешь позже, то ничего хорошего не застанешь, а я, грешная, люблю вкусно поесть, — рассмеялась она.
Полковник изъявил желание отведать обед в столовой Дома офицеров, тем более, что в ресторане при гостинице приходится очень долго ждать, пока подадут.
На следующий день Татьяна в столовую не пошла, а через день, зайдя туда, заметила полковника Семиреченко, стоявшего у дверей и внимательно читавшего афишу, извещавшую о концерте эстрадного ансамбля.
Татьяна приветливо поздоровалась с ним, полушутя спросила, неужели столь солидного полковника может интересовать эстрадное,
— Если хорошее, то может, — ответил полковник и спросил: — А этот коллектив хороший? Вам доводилось его слушать?
— Доводилось, — улыбнулась Татьяна, — но судить мне трудно. Говорят, на вкус и цвет товарищей нет. Приходите вечером, послушайте, а потом скажете свое мнение.
— А вы придете?
— Обязательно, — ответила Татьяна.
— Тогда разрешите запасти и для вас билетик?
— А вот этого делать не следует. У меня здесь свое постоянное место.
Полковник Семиреченко, не желая показаться назойливым, больше на своем приглашении не настаивал.
Велико же было его удивление, когда взвился занавес и он увидел в группе участников ансамбля свою новую знакомую. Татьяна была в тот вечер, как говорится, в ударе. Вальс «Советабадские огни» и сменившая его музыкально-танцевальная сценка «Отдых на привале», которую она исполнила со своим партнером лейтенантом Азером Гулиевым, вызвали бурю аплодисментов. До слез тронула не только полковника Семиреченко, но и многих зрителей, бывших фронтовиков, знакомая всем песенка «В землянке». Много искреннего чувства, лирики и печали сумела внести Татьяна в эту песню. Ей бисировали, и опять прозвучало в зале «…до тебя мне дойти не легко, а до смерти четыре шага». Эти «четыре шага» Татьяна произнесла как-то по-своему, почти шепотом, что произвело большое впечатление.
Полковник Семиреченко дождался Татьяну и выразил свое восхищение и ансамблем, и ее исполнением.
— Вы профессиональная актриса? — спросил он ее.
— Что вы, — расхохоталась Татьяна. — Я профессиональная медицинская сестра и полжизни работаю в военном госпитале.
Семиреченко предложил проводить ее, но она вежливо, без тени кокетства, поблагодарила его и сказала, что после концерта любит возвращаться домой одна.
— Но мы увидимся завтра? — спросил полковник.
Семиреченко был уже человеком в возрасте, да и в молодости он был достаточно сдержан по отношению к женщинам. Но Татьяна чем-то тронула его. Чем — он пока не знал сам, но ему безотчетно хотелось видеть ее.
— Нет, днем я в столовую не приду. Я задержусь в госпитале, у нас собрание. Там и поем. А вечером, пожалуй, приду сюда. Завтра здесь идет новая картина, говорят, интересная. Если хотите, посмотрим вместе, — ответила Татьяна.
Семиреченко сказал, что придет обязательно, и они распрощались…
…- Добрый вечер, Николай Александрович, — окликнула Татьяна стоявшего у стенда Семиреченко. — Любуетесь нашими девушками?
— Добрый вечер, Татьяна Михайловна, любуюсь, но не всеми, одной.
— Какой же именно?
— Вот этой, — и он указал на карточку Татьяны.
— У нас очень хороший фотограф, — заметила Татьяна.
— А у фотографа был очень хороший объект.
— Комплименты? Вам это не подходит, Николаи Александрович, да я, признаться, не привыкла к ним.
— Не поверю, чтобы вам не говорили комплиментов.
— Не буду лгать, говорят, но я не люблю их слушать, — сказала Татьяна.
— Почему?
— На это есть причина. А впрочем, это долгая история.