Антология советского детектива-42. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Попов вычеркнул одну из записей. Этот факт представлял интерес только для гражданки Резцовой В. И., которая и заявила о пропаже мужа вместе с автомобилем.
«… гражданин Кошелев у родственников и знакомых не появлялся, автомашины „ВАЗ-2103“ госномер „Я 11-13 ТД“ в селе не обнаружено…»
«… при спуске воды в оросительном канале найден автомобиль „ВАЗ-2106“ без номерных знаков. В багажнике находится труп неизвестного мужчины с огнестрельным ранением черепа…»
«… проследовал автомобиль „Жигули“ — „ВАЗ2103“ цвета „коррида“ госномер „Я 11-13 ТД“, который требования остановиться
«… в песчаном карьере вблизи 478 километра магистральной автотрассы обнаружены мужской и женский трупы с огнестрельными повреждениями…»
«… на ваш N 413/рд сообщаем, что 3.07 житель нашего города Плоткин С. К, на автомобиле „ГАЗ24“ госномер „З 00-77 НК“ выехал в Тиходонск к своему брату Пл откину И. К., однако до настоящего времени в пункт назначения не прибыл, местонахождение гр. Плоткина. С. К, и его автомобиля неизвестно…»
Один факт отпал, но один добавился — вместо фамилии Резцова в следственную схему вписали Плоткина. Возле кружочков «Кошелев» и «Тимошин, Терновая» появились вопросительные знаки, после проверки они исчезли: достоверно установленных эпизодов стало шесть.
"Жигули — «тройку» цвета «коррида» объявили в розыск, если учесть, что таких машин в области более пяти тысяч, можно было предположить, насколько эффективным он окажется.
Начальство санкционировало телевизионное обращение к населению, после чего на отдел особо тяжких обрушилась лавина писем и телефонных звонков, в основном возмущенных беспомощностью уголовного розыска. Но имелось и немало сообщений о подозрительных машинах и «требующих проверки» людях. Большинство писем пришлось направлять в районы — сотрудники отдела физически не могли перелопатить всю почту. Сергеев отобрал несколько информации, представляющих наибольший интерес. В их числе — сообщение о бывшем сержанте ГАИ, ныне занимающемся рихтовкой автомобилей и имеющем «тройку» цвета «коррида», на которой он часто выезжает по ночам.
Попов насторожился, как гончая, вышедшая на след. Правда, оказалось, что отрабатываемый не имел отношения к ГАИ, он всю жизнь прослужил в пожарной охране. И цвет машины отличался по оттенку — не «коррида», а «закат». Но все равно три дня отдел провел в напряжении, перетряхивая всю жизнь подозреваемого: связи, привычки, поведение. Во всех ракурсах были сфотографированы он сам, члены семьи, знакомые, дом, подходы и возможные пути отхода… Напрасная работа — сообщение оказалось ложным. Очевидно, анонимный заявитель просто хотел насолить отставному пожарному. «Пустыми» были и все другие сигналы.
Лето заканчивалось. Тридцатого августа майор Титов из оргинспекторского отдела уезжал в командировку и на автовокзале сделал замечание сержанту милиции, нарушившему правила ношения формы. Тот сразу же покинул здание вокзала, хотя перед этим договаривался с «частником» о поездке в Степнянск.
Через час Титов, проезжая в автобусе двадцатый километр магистральной автотрассы, увидел сержанта на обочине
Рапорт отписали Попову, который вынужденно читал сотни никчемных бумаг и, принимая очередную, невнятно произносил сквозь зубы какие-то слова, на этот раз он произнес их громко и отчетливо, причем два раза. Первый — безадресно, когда увидел номер «тройки» — «З 00-77 НК», проходивший в розыске как принадлежавший «двадцатьчетверке» пропавшего Плоткина. Второй — в адрес Титова, когда сопоставил дату его наблюдений и сегодняшнее число.
— Сразу бы позвонил, мы бы их и прихлопнули, — возмущался Валера при полном понимании и одобрении коллег. — А он чухался с плановой проверкой, она важнее!
Когда, успокоившись, он в менее резкой форме высказал претензии Титову, тот пожал плечами.
— У каждого своя работа, бросать ее на полпути оснований не было, — спокойно пояснил майор. — Откуда я знал, что это преступники? Просто странное поведение сотрудника. Вначале эти босоножки, потом поехал в другую сторону. И зачем ему частник, если есть машина?
— Босоножки? — переспросил Попов. — Это и есть «нарушение формы»?
Титов кивнул.
— Представляете: желтые сандалеты и синие носки!
Попов с трудом сдержал те же самые слова.
Нарушения бывают разные — расстегнутый воротник рубашки, распахнутый китель, отсутствие головного убора, неуставные обувь или носки. Но сандалеты под форму настоящий сотрудник милиции не наденет. Это «маяк», сигнал «я — чужой». Надо хватать лжесержанта в охапку и…
Попов посмотрел на аккуратного педантичного штабиста.
…И сейчас бы майора Титова хоронили с воинскими почестями. Хватать должен был Сергеев, или сам Попов, или кто-то из розыскников. Действительно, у каждого своя работа. Только зарплата у всех одинакова.
— Приметы запомнили? — вздохнув, спросил Валера, придвигая лист бумаги.
Надо отдать Титову должное — словесный портрет получился подробным и четким. Широкие, слегка сросшиеся брови, глубоко посаженные глаза, короткий острый нос, продавленный в переносице, круглое лицо…
«Сделать фоторобот, разослать в райотделы, гаишникам, раздать водителям междугородних сообщений, — думал Попов, спускаясь из оргинспекторского отдела на свой этаж. — Предъявить свидетелям, показать по телевидению… Или нет — спугнем… А может, лучше — испугаются, задергаются. Надо будет обсудить, посоветоваться…»
Погруженный в свои мысли, Валера не заметил ожидавшего на лестничной площадке человека и пробежал бы мимо, но тот заступил дорогу, и капитан остановился, как будто налетел на чугунную тумбу. Перед ним стоял Викентьев.
— Сегодня в восемнадцать инструктаж, завтра — исполнение, — не здороваясь, сказал подполковник. — Команды отданы, Ледняк в курсе, но без подробностей. Сбор у меня. Вопросы потом.
Викентьев четко повернулся через левое плечо и пошел по коридору. Не успевший переключиться, Попов ошарашенно глядел в широкую, обтянутую зеленым сукном спину.