Антропология. Хрестоматия
Шрифт:
Современные народы Южной Америки, говорящие на европейских языках — испанском и французском, ассимилировали значительные группы коренного индейского населения и поэтому заметно отличаются от своих франкоязычных и испаноязычных предков. Доля местного населения в формировании их антропологических особенностей меньше, чем европейского (та же ситуация и в Сибири), но тем не менее морфологические отличия от европейских популяций вполне определенны.
Что показали многочисленные исследования заведомо смешанных по происхождению расовых групп?Если в процесс формирования антропологических особенностей
По многим признакам они не занимают промежуточного места между исходными группами, и следовательно, мы сталкиваемся во всех этих случаях с реальным расообразованием. Образующиеся при этом расовые комплексы должны занять свое место в расовой классификации наряду со всеми другими, более древнего происхождения. А вся совокупность расогенетических событий, вследствие которых появились огромные массы населения смешанного происхождения, может быть выделена в пятый этап расообразования. Он приурочен к современной в широком смысле слова эпохе. Смешение для этого этапа еще более существенно и фундаментально, чем для предыдущих этапов. Но оно — не единственный фактор расообразования» (с. 50–58).
Расизм и его социальные корни
С расистской точки зрения, человечество делится на «высшие» и «низшие» расы, причем различия между ними наследственны и не могут изменяться под влиянием внешних условий, вследствие чего никакие социальные преобразования не могут превратить «низшую» расу в «высшую» или даже сгладить их различия. «Низшие» расы, по утверждению расистов, всегда подчинялись «высшим», а в тех случаях, когда по каким-либо случайным обстоятельствам этого не происходило, культура деградировала, и средством для ее возрождения могло служить только приведение «низшей» расы к покорности или полное ее уничтожение.
Антропология была использована для «доказательства» того, что все те явления, которые в действительности, неизбежно вытекают из определенной системы производственных отношений на современном историческом этапе. […]
Для этой цели была создана особая отрасль тенденциозной публицистики, имеющая некоторое внешнее сходство с антропологией, но в действительности менее всего заинтересованная в фактах и их научном освещении […] (с. 511–512).
Антропосоциология, социальный дарвинизм и их реакционная сущность
[…] Расизм становится системой, пытающейся объяснить основные закономерности общественной жизни, исходя из антропологических фактов. Вырастает так называемая антропосоциология, которая сводит проблему развития общества к конкуренции различных расовых типов. […] Важнейшим из всех направлений, близких к антропосоциологии, был социалдарвинизм. Число авторов конца XIX в., развивавших «концепции» о том, что европейские расы являются высшим продуктом естественного отбора и что руководящие классы — это победители в борьбе за существование, чрезвычайно велико. […]
Дарвину
Таким образом, социалдарвинисты в расовой проблеме развивали концепции, глубоко враждебные и идеям, и чувствам самого Дарвина. […] Основателем современного евгенического движения был Гальтон. […]
Защитники наиболее реакционных вариантов евгенической теории вскоре выступили с проектами принудительной стерилизации «наследственно неполноценных» людей. В ряде стран эти проекты получили юридическое оформление и частично практически осуществлялись. […]
Невиданные размеры приняла расистская фальсификация науки на службе германского фашизма. Приход гитлеровцев к власти ознаменовался превращением расизма в основу государственной идеологии Германии.
Научная несостоятельность расистских теорий
Необоснованность расистских теорий можно показать на примере одного из самых распространенных положений расизма, а именно на утверждении, что североевропейская раса — это наиболее духовно одаренная раса человечества, которой мир якобы обязан созданием всех индоевропейских языков, а также культур тех народов, которые говорят на этих языках.
Прежде всего следует обратить внимание на полное несоответствие этой «теории» картине распространения индоевропейских народов. Исчисляющееся многими десятками миллионов темноволосое и темноглазое население Южной Европы, исключая небольшой народ — басков, говорит только на индоевропейских языках; к этой же семье языков относится язык иранцев и северных индийцев, в подавляющей массе весьма темноволосых и темноглазых. […]
Положение об «исключительной одаренности» северной расы расисты «основывают» в значительной степени на современном развитии техники и цивилизации у тех европейских народов, антропологический тип которых относится к северной расе.
Однако и это положение не выдерживает критики. […]
Творчество человеческого гения уже горело ярким пламенем в Месопотамии, в Египте, в долине Инда (Мохенджо-Даро), на Крите, в то время как север Европы еще был объят глубоким мраком. Более поздние цивилизации — Карфагена, Греции, Ирана, Бактрии, Согдианы, Хорезма, Рима, Аксума (в Абиссинии) — также возникли задолго до расцвета культуры у северных европейцев. Для развития античной культуры исключительное значение имела древнеегипетская культура. Здесь уместно напомнить, что цвет кожи древних египтян был очень смуглым, близким к коричневому и общий их тип довольно близок к эфиопской восточноафриканской расе. […]
Совершенно неверно представление, что негрская Африка была всегда «страной хижин». Большие и многочисленные древние города имеются в области иорубов, далее — между Тимбукту и Ниамини, где они особенно часты, и, наконец, у гауссов. Город Ибадан в прошлом веке имел свыше 150 тысяч жителей. […]
Человечество, включая все его расы принадлежат к одной единой стадии развития человеческого рода. Выделившись из среды своих предков, новый вид человека вступил в мир, уже обладая комплексом свойств, необходимым для речевой и мыслительной деятельности. Это наследие было получено от общего предка всеми ныне живущими расами. Опираясь на это последнее, люди любых рас, независимо от различий в «темпераменте», обладают способностью к бесконечному продолжению своего культурного роста» (с. 512–516).