Анубис
Шрифт:
Внутри неё что-то сжалось, и потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что это было сожаление. Анубис был первым человеком, который понял, что она имела в виду о мёртвых… и она ушла.
После этой мысли Тахира уже не нашла задачу чистки маленьких статуй Анубиса и вполовину такой расслабляющей, как накануне.
Вероятно, ты его больше не увидишь. Если он выделит средства на раскопки, он даст их Аарону Коэну, и всё.
Тахира надела наушники, и работа по каталогизации и наведение порядка увлекло её настолько, что она обрела необходимое спокойствие. Это то, что всегда
Время потеряло всякий смысл, пока странное осознание, которое она почувствовала накануне вечером, не защекотало между её лопатками. Она повернулась, но там никого не было.
Нахмурившись, Тахира сдвинула очки в чёрной оправе на нос и наклонилась над маленькой статуэткой. Это была самая маленькая из них, едва больше её большого пальца. Вахти был одержим Анубисом, это точно, но такой же была и большая часть Египта того времени.
Её плечи снова раздражённо защекотало. На этот раз, когда Тахира повернулась, она заметила, что вызвало её беспокойство. Через дверной проём своей брезентовой палатки она увидела высокую внушительную фигуру в чёрном, идущую и разговаривающую с Аароном, причём последний покраснел от волнения. Анубис Ахом был на месте раскопок.
Слишком много для того, чтобы никогда больше его не увидеть.
Тахира быстро отвела взгляд, её кожа внезапно вспыхнула жаром. Она выпила глоток воды из бутылки и вернулась к работе. Какое ей дело до того, что на объекте есть посетители? Они бывали здесь постоянно.
Запах мирры и кедра достиг её носа, прежде чем из-за её плеча выглянуло чьё-то лицо. Тахира вскрикнула и вытащила наушники. Анубис смеялся, и она пристально посмотрела на него.
— Мне очень жаль, доктор Эскандер. Я не хотел тебя напугать, — сказал он, сверкая чёрными глазами. Он был одет небрежно: чёрные джинсы и футболка, его длинные волосы рассыпались по плечам. Если она и думала, что он импозантен в костюме, то его повседневная одежда напомнила ей, насколько он до смешного красив. Он не был красивым; он был… магнетическим. Тахире это совсем не понравилось.
— Разве ты не понимаешь концепцию личного пространства? — отрезала она нерешительно.
— Я звал, но ты не ответила. Над чем работаешь? — спросил Анубис, взяв одну из маленьких статуэток. Он покрутил её в своих длинных пальцах, украшенных серебряными кольцами анк и скарабеями.
— Твоих тезок здесь в изобилии. Мы нашли их в гробнице, — ответила Тахира, отводя от него взгляд и стараясь не выхватить статую обратно. — Что привело тебя сюда?
— Аарон предложил провести мне экскурсию по этому месту.
— И где же он?
— Занят. Вместо этого он предложил тебе провести экскурсию, и я подумал, что это хорошая идея, — ответил Анубис. Он поиграл с древним сенетским набором и начал расставлять фигуры так, будто точно знал, в каком порядке им следует стоять. — Ты играешь?
— Сенет, (Прим.: (англ. senet) — древнеегипетская настольная игра)? Нет. Никто точно не знает, как в неё играют, но мы находим множество наборов, — объяснила Тахира.
— Я могу научить тебя, если хочешь. Раньше у меня это неплохо получалось, — ответил он,
— Конечно, можешь, — сказала Тахира, закатив глаза. Конечно, какой-нибудь богатый парень предположил бы, что знает правила древней игры, которую изучали и о которой размышляли годами.
Анубис выпрямился.
— Итак, ты собираешься мне всё здесь показать? Я рад подождать и посмотреть, как ты это делаешь. Как сказал вчера вечером, я большой поклонник твоей работы.
Тахира хмыкнула.
— Какой именно части? — она не знала, почему была враждебно настроена. Его интерес казался более искренним, чем у других, но она не могла избавиться от ощущения, что он ей лжёт.
— Мне понравилась твоя статья о запахах мёртвых и духах, связанных с мумификацией. Мне также понравилась презентация, которую ты провела в Библиотеке в Александрии о дороге к Дуату, — без колебаний ответил Анубис. — Мне также нравится, как ты рассказала мне прошлой ночью, что мёртвые говорят. Это все, о чем я думал с тех пор.
— Почему? — спросила Тахира, ёрзая на стуле.
— Полагаю, потому что я никогда не встречал кого-то, кто был бы также очарован мёртвыми, как я. — Анубис внимательно изучал её. — Интересно, доктор Эскандер, если бы я был одной из твоих мумий, какие секреты ты бы смогла обо мне раскрыть?
Во рту Тахиры стало сухо, как в пустыне.
— Наверное, ты был богат и скучен.
— О, я не был бы так уверен в этом. Думаю, ты обнаружишь, что я самый интересный человек, которого ты когда-либо встречала, — ответил он.
— Все мужчины так думают. — Тахира покачала головой. — Вероятно, тебе следует пойти и найти Аарона, чтобы он провёл для тебя эту экскурсию.
Словно она позвала его, появился Аарон, раскрасневшийся и потный.
— Отлично. Ты нашёл её. Тахира, не могла бы ты провести мистеру Ахому экскурсию по этому месту? Меня вызвали в музей, чтобы проверить пришедший артефакт. Мне очень жаль за причиненные неудобства, Анубис, но с Тахирой ты в надежных руках.
— Я не сомневаюсь, что её руки — идеальное место для меня, — согласился Анубис с невозмутимым выражением лица. Жар защекотал затылок Тахиры.
Аарон просиял.
— Отлично! Мы можем закончить позже. Тебе понравится экскурсия.
Улыбка Анубиса стала шире, когда его взгляд снова повернулся к Тахире.
— Я надеюсь.
— Тахира? Покажи ему гробницу Вахти. Я думаю, вам понравится, мистер Ахом, — сказал Аарон, прежде чем снова уйти.
— Он только что сказал гробница Вахти? — спросил Анубис. Его дразнящая улыбка исчезла, всё тело замерло и напряглось. Казалось, воздух в палатке нагрелся, и пульс Тахиры ускорился.
— Да, он был жрецом. По крайней мере, мы так думаем. Гробница закрыта для публики, но, похоже, инвесторы не в счёт, — произнесла она, вставая и стараясь не поморщиться от боли в пояснице.
— С тобой всё в порядке? Кажется, ты…
Это было похоже на то, как будто фальшивая улыбающаяся стена снова вернулась на лицо Анубиса.
— Со мной всё в порядке. Просто для меня большая честь иметь возможность увидеть гробницу, которой нет ни у кого другого.
— Ты бы видел всеобщее волнение, когда мы её нашли. Это нечто — войти в гробницу, где никто не был уже пять тысяч лет, — ответила Тахира и попыталась улыбнуться.