Анжелика и московский звездочет
Шрифт:
– Примите мои соболезнования! Я понимаю вас, как никто, ведь я и сам с детства лишен матери!..
Это были дерзкие слова. Принц Алексей напоминал всем о давней ссылке своей матери, прежней царицы. Глаза Петра сверкнули мгновенным гневом.
– Ступай вон! – почти крикнул он царевичу. Алексей послушно вышел. Царь сказал Константину, что рад будет видеть его во дворце, поговорил еще с несколькими гостями, затем также уехал следом за своим сыном, которого несомненно ждали суровая брань и нарекания отца.
Уже все разъехались, когда усталый
– Я думаю, вам не стоит оставаться в одиночестве. – Начал разговор Брюс. – И если вы позволите, мы задержимся, выпьем для некоторого протрезвления кофию и поболтаем!..
Константин вдруг понял, что и вправду не хочет оставаться в одиночестве. Лица слуг, выпущенных из тюрьмы после допросов с пристрастием, имели вид мрачный и печальный. Константин приказал убрать со стола, а также подать кофий в малую гостиную.
Трое мужчин поспешно переместились туда.
– Люблю кофий! – сказал Брюс.
– Да, этот напиток отрезвляет не хуже огуречного рассола! – рассмеялся Чаянов.
Константин сидел, подперев кулаком щеку.
– Это погребальное застолье действительно утомило меня, – сказал он хмуро. И тотчас же пожалел об этих необдуманных словах. Выходило так, будто он устал от застолья, на котором присутствовал сам государь!.. – Если бы не присутствие Его Величества, я не вынес бы… – поспешно добавил он.
Брюс и Чаянов смотрели на него понимающими взглядами. Константин сказал, что собирается вернуться на строительство новой столицы.
– Я уеду через несколько дней и пробуду там не менее года. Этого хочет и государь! Строительство должно быть как возможно скорее завершено!..
Чаянов спросил, что станется с московским домом мадам Аделаиды. Константин отвечал, что не думал об этом.
– А если бы я предложил вам продать дом вашей покойной матушки? – сказал Чаянов.
– Продать? Не думал об этом. – Не если это ваше предложение, стало быть, и покупатель – вы?!
– Да, я. Хочу завести в Москве открытый дом. Быть может, женюсь…
– Да, ваша супруга умерла, я знаю…
– Умерла молодой…
Брюс поглядывал на них испытующе…
Константину пришло на мысль попытаться расспросить этих двоих, исподволь наведя разговор на попавших в самое недавнее время в опалу.
– Пожалуй, я продам матушкин дом, – согласился Константин.
– Ваша цена? – спросил Чаянов.
– Нет, назовите вы вашу цену! – В сущности, Константин испытывал своего собеседника, желая узнать степень его честности, порядочности.
Но, кажется, Чаянов понял, что Константин испытывает его, и назвал весьма приемлемую цену. Константин согласился, не раздумывая долго.
– Мы покончим
На том и порешили.
Затем разговор продолжился. Чаянов стал расспрашивать Брюса о первой гражданской типографии, которую намеревался учредить государь:
– Верно ли, что именно вы, Яков Вилимович, будете назначены ведать этим учреждением?
– Да, – отвечал Брюс, – полагаю, государь не раздумает. И ведать гражданской типографией буду назначен именно я. – Затем он повернулся к хозяину, радушно угощавшему гостей кофием и сладкими булками, и попросил Константина рассказать подробнее об издаваемых в Париже гражданских календарях, на страницах которых помещались полезные хозяйственные советы, описания церковных праздников, занимательное чтение…
– Мне хотелось бы, – говорил Брюс, – издавать подобные календари и на русском языке.
– Прекрасное начинание! – одобрил Константин, и припомнил добросовестно все, что знал о французских гражданских календарях.
– Однако в России мало кто умеет читать! – Константин все же не удержался от этого замечания.
Но Чаянов надеялся на лучшее:
– Благодаря правильной внутренней политике нашего государя, все больше и больше людей будут уметь читать и писать! – произнес он энтузиастически.
Константин и Брюс дипломатично не стали возражать ему.
Но что-то настораживало Константина. Нет, вовсе не для того, чтобы расспросить об устройстве гражданских календарей, затеян этот разговор! То есть не только для этого!.. Константин чувствовал, что его собеседники сами хотят о чем-то расспросить его. Но покамест он не мог понять, о чем же…
Они говорили друг с другом осторожно, обиняками, намеками, пытаясь что-то выведать. Константин знал, что именно пытается выведать он, но не мог понять, что же интересует Брюса и Чаянова…
– Я достаточно долго не был в Москве, – говорил Константин, – что нового в городе?
Брюс и Чаянов явно не догадывались, что он имеет в виду. Они рассказали о нескольких незначительных происшествиях. Кажется, и вправду никто из знати не попадал в опалу… Впрочем, возможно, таинственная красавица происходила не из Москвы!..
В свою очередь, Брюс деликатно заметил:
– Ходят слухи, будто на дороге из будущей новой столицы в Москву порою орудуют разбойники…
– Нет, – сказал Константин. – К счастью, на меня никто не нападал!..
– То есть ничего необычного, неожиданного с вами не произошло? – спросил Чаянов.
Константин не мог не заметить быстрый сердитый взгляд Брюса, брошенный на Александра Васильевича.
«Вот как! – подумал сын мадам Аделаиды. – Конечно же, этот вопрос задан неспроста и по неосторожности !»
– А что могло случиться? – спросил, в свою очередь, Константин. – Быть может, какая-нибудь неожиданная встреча?
Это была ловушка. Константин поставил капкан и теперь нетерпеливо ожидал, попадется ли дичь! Но, кажется, ожидал напрасно. Брюс поспешил ответить: