Апельсиновое дерево

Терехов Андрей Сергеевич

Ледяной волной накатывает страх. Кнопка тяжело поднимается, облизывает пальцы и оглядывается. За решеткой окна хозяйничает лунная ночь. Напротив - черный зев очередной пустой комнаты, куда тянется белый провод.

Кнопка заставляет себя опереться на вешалку: снова прыгает, отрывает плинтусы, перебирается за проводом в коридор. После - в жилую комнату.

Шнур ныряет под шкаф. Девушка смотрит за книгами и - в ушах стучит - находит на стене потертую фиолетовую кнопочку.

[Э... / ||]

Кнопка

грустно улыбается и перебирает пальцами над малюткой, поглаживает гладкую, прохладную поверхность. Девушке до неприличия хочется нажать на "Э", но внутренний голос ее останавливает. Из-за капканов? Колокольчиков? Списков людей? Неведомого хозяина, который до сих пор не показал себя?

Кнопка мотает головой и вжимает [Э... / ||] в стену.

Ничего не происходит.

Девушка с раздражением смотрит на искусительницу и нажимает еще раз, сильнее. И еще.

– Да будь ты...

В воздухе появляется запах озона; радио хрюкает и гаснет. Сердце заходится в неистовом беге, и Кнопка не понимает, слышит ли гул снизу или только додумывает. Постепенно синее свечение приемника возвращается, и девушка опускается на четвереньки, прислоняется ухом к ковру. Теплые ворсинки щекочут кожу, в ухо отдает слабая вибрация. Кнопка отползает в сторону и, забывая дышать, тянет ткань на себя. Открывается цинковый люк с кодовым замком. На циферблате капелька... крови? Девушка цепенеет. Секунду ждет, что крышка с грохотом откроется и неведомая тварь бросится из темноты.

Ничего не происходит.

Кнопка облизывает губы и наклоняется к замку. Лицо обдает теплом. Избегая смотреть на красное пятнышко, девушка пальцами проводит по кнопкам, и некоторые углубления не ощущаются, будто забились грязью: "2", "7" и "0".

Не без удовольствия Кнопка нажимает "2", "7", "7", "0", дергает на себя тяжелый люк. Крышка лязгает, но не поддается.

– Что... Что происходит?
– доносится встревоженный голос мужчины.

Девушка молча набирает "7", "2", "2", "0" и тянет люк на себя.

***

– Что ты... ЧТО ты делаешь?
– вскрикивает полицейский, когда Кнопка с трудом переворачивает его вешалкой.

– Это... я там открыла люк в подвал. Я освобожу вам ноги, пойдете первым. Что-нибудь выкинете - ваше ухо еще раз поздоровается с моей рукой.

– Что?

Кнопка развязывает ноги гиганта и неуклюже отскакивает назад.

– Там подвал. Вы пойдете первым.

Полицейский теряет равновесие и падает набок. Встает снова, упираясь головой в стену, и Кнопка машинально отпрыгивает еще дальше - вновь поражаясь, до чего же мужчина ОГРОМНЫЙ.

– Люк, говоришь?
– гигант сглатывает.
– Послушай, ты уже должна понять, что...

– Это... впе...

– Нет тут апельсинов. Ты не понимаешь? Нет и не было.

– Идете сами или вас туда скинуть?

Полицейский зло смотрит на Кнопку, но после секундной заминки движется к жилой комнате. Стихает радио. Девушка втапливает в его корпус ребристую клавишу динамо-машинки, и по коридору разносится громогласный треск.

– А если на меня нападут?
– гигант оглядывается.
– Он... они... могли нас слышать?

– "Они"?

– Я не знаю. Я...

– Вперед.

Полицейский поводит головой и движется к люку. Едва не спотыкается у края, но Кнопка хватает гигантам черными рогами вешалки.

– Это... аккуратнее.

Мужчина выдыхает носом, с лязгом опускает ногу на металлическую лестницу. Эхо звука разносится по дому, и воображение Кнопки рисует в тенях уродливые фигуры.

– Вперед, - дрожащим голосом командует девушка.

Гигант оглядывается на нее, пригибает голову едва не до ступенек и скрывается из поля зрения. Кнопка ставит на лестницу вешалку и спрыгивает - в жаркий, солоноватый воздух, который наполняет зеленоватое свечение.

Гигант впереди минует один пролет, другой. Шум радио идет волнами, словно попадает в зону действия мощного прибора.

Кнопку мутит, когда на ступеньках появляются новые капли крови. Багровая изморось тянется вниз, вниз, вниз, - пока не орошает бетонный пол подвала. По сторонам висят на столбиках стеклянные бутылки, полные бабочек. Крылья насекомых шелестят, их зеленоватое свечение выхватывает из темноты бесконечные ряды консервных банок. Рот у Кнопки наполняется слюной. Еды вокруг так много, что прокормишь с неделю город. Или сделаешь бизнес. Или сдохнешь в эйфории от переедания.

Капли крови на полу сливаются в ручеек, и девушка кладет радио вниз, тянется за пистолетом.

Оружия нет.

Кнопку пробирает озноб. Она застывает на месте и охлопывает себя по карманам.

Пистолета НЕТ.

Выронила?

Когда спрыгнула? Когда искала провод? Когда упала из-за капкана, и что-то лязгнуло - как если бы металл проехался по камню? От собственной тупости девушка стискивает зубы.

– Милая, - гигант останавливается и, будто бык, что отгоняет мух, дергает головой. Голос мужчины дрожит:

– Для нас же будет лучше, если ты развяжешь...

– Т-тихо.

Кнопку ведет в сторону, подвал размазывается в полумраке. Слабой рукой девушка хватается за вешалку.

– Возьми несколько банок, милая, и уходи. Продашь или съешь. Только меня...

В ушах нарастает гул, заглушает другие звуки, и Кнопку пугает мысль, что причина ее недомогания не усталость. Неужели те консервы с кухни?

Девушка опускает раненую ногу на пол, и резкая боль вырывает сознание из забытья. Седая муть перед глазами развеивается, Кнопка глубоко вдыхает и толкает вешалкой полицейского.