Апельсины у кромки прибоя
Шрифт:
ДАТА канонизации атамана выбрана была не случайно: днем памяти пятнадцатого запорожского [местночтимого] святого, многолетнего узника Соловецкого монастыря, учрежден ведь день его успения [смерти] — 13 ноября 1803 года.
Соловецкая часть жизни атамана, превышающая четверть века, отражена как на иконе праведного Петра Калнышевского, так и в тропаре [молитвенном обращении] к святому: «Церкви верный сын явился еси,/ Петре-козаче праведный,/ во страданиих терпелив быв,/ от земли отцев твоих отлучен,/ Небеснаго Отечества достигл еси,/ и гонения терпеливодушно претерпев,/ дерзновение имаши молитися к Подвигоположнику Христу// спастися душам нашим».
Чтобы
И вот, что у меня получилось.
Как выглядел атаман
Кроме свежей иконы, на которой Петр Калнышевский изображен древним старцем [написана по рассказам богомольцев, посещавших Соловки и припомнивших, что атаман будто бы «был среднего роста, носил седые осекшиеся волосы, короткую седую бороду, одет был в китайский синий сюртук»], известен также портрет кошевого с булавой и медалью на груди на голубой ленте. Как можно предположить, эта медаль подтверждала атаманский чин ее обладателя [введена Екатериной Второй].
А еще особой медалью были отмечены успехи атамана Калнышевского в русско-турецкой войне. В частности, когда он с запорожцами взял [в 1770 году] турецкую крепость Хаджибей [существовала на территории современной Одессы], императрица наградила его золотой медалью со своим портретом, усыпанным бриллиантами. Кроме того, в газете «Санкт-Петербургские ведомости» вспоминается бой за Хаджибей и сам Петр Калнышевский и особо отмечаются заслуги Запорожского войска. Любопытно, что в этом бою погибли всего десять казаков [из них один куренной атаман], еще 27 казаков были ранены.
Главной же наградой атаману за победоносную войну с турками стал орден Андрея Первозванного, с которым Калнышевский изображен на старинной иконе «Козацкая Покрова».
Одна из копий этой иконы [в Украине их несколько] создана в 1905 году по личной просьбе историка Дмитрия Яворницкого, о чем он и оставил соответствующую пометку на обратной стороне этой невероятно важной, точно отображающей дух казацкой эпохи, иконы. Не так давно, к слову, она была реставрирована и сегодня находится в экспозиции Днепропетровского национального исторического музея им. Дм. Яворницкого. Там мы с коллегой Сергеем Томко и отыскали ее, заручившись предварительно разрешением директора музея на фотосъемку.
Представляет икона из себя, как говорят в таких случаях, двухярусное изображение. На верхнем — небесном, ярусе пребывает Богородица, по сторонам от которой находятся святитель Николай и архистратиг Михаил. Под ними, на нижнем ярусе, символизирующем бренную землю нашу, изображены две группы казаков. В правой выделяется торжественно одетый кошевой атаман Петр Калнышевский, в левой — войсковой писарь Иван Глоба. При этом из уст кошевого исходят — обращенные к Богородице, слова [прописанные прямо по иконе]: «Покрой нас честным твоим покровом и избави нас от всякого зла».
Над Богородицей, как нам объяснила старший научный сотрудник отдела фондов музея Маргарита Тихонова, имеется ответ: «Покрою и избавлю». Таким образом, иконописец передал непосредственное общение запорожцев с Божией Матерью, весьма почитавшейся на Сечи.
Я не случайно столь детально описал икону Дмитрия Яворницкого, назвав ее важной: на ней ведь имеется единственное дошедшее до наших дней изображение последнего кошевого атамана Запорожской Сечи Петра Калнышевского. Не исключено даже, что сделано оно было при его жизни: в 1774 году — по поручению атамана, на Сечи работал художник-иконописец, создававший копии всех важных казацких икон. Мог он и «Козацкую Покрову» с обращающимся к ней с просьбой о заступничестве написать? Вполне.
А теперь главный вопрос: если принять дату написания портрета атамана за 1774 год, сколько лет в таком случае отвести придется ему самому?
Судя по его изображению — не больше шестидесяти. На иконе мы видим лихого, крепко сложенного, широколобого холеного козака с усами и оселедцем, свисающим к уху — козака-победителя, наконец, разгромившего турок, за что он и был удостоен ордена Андрея Первозванного. Согласно же исторической традиции, в 1774 году Петру Калнышевскому было… 83 года.
Получается, историческая традиция подгуляла, мягко говоря? Уверен, что это именно так: традиция уже много лет вводит мир в заблуждение, уверяя, что Петр Калнышевский жил в… трех столетиях: родившись в 1691 году, отдал Богу душу в 1803 году.
«Сам не пожелал оставить обитель»
Оказывается, место погребения славного атамана запорожского было обозначено могильной плитой только в 1856 году, когда по распоряжению соловецкого архимандрита Александра на могиле Петра Калнышевского была установлена плита с эпитафией следующего содержания: «Здесь погребено тело в Бозе почившего Кошевого бывшей некогда запорожской грозной сечи козаков, Атамана Петра Калнышевского, сосланного в сию обитель по Высочайшему повелению в 1776 году на смирение. Он в 1801 году снова был освобожден, но уже сам не пожелал оставить обитель в коей обрел душевное спокойствие смиренного христианина, искренне познавшего свои вины. Скончался 1803 года октября 31 дня [по старому стилю]. 112 лет от роду, смертию благочестивою доброю».
До установления плиты были известны, насколько я выяснил, только два факта из досечевой биографии атамана:
что родился он 29 июня [в этот день в 1678 году с тезоименством кошевого поздравлял иеромонах Самарского монастыря Феодорит] и что родным селом его является сумская Пустовитовка, где кошевой «за свои деньги деревянную церковь в честь Пресвятой Троицы построил».
В литературе, конечно же, описаны некоторые подробности пребывания атамана Калнышевского на Соловках.
Я не страшилки имею в виду. Типа широко распространенной глупости, что атаман будто бы чуть ли не весь срок узничества отбыл то ли в яме зловонной, то ли в каменном мешке. Историк Дмитрий Яворницкий, пользуясь документами, найденными в Соловецком монастыре, обозначил и конкретные места пребывания Калнышевского в заключении и дал расклад его расходов. Общий вывод был таким:
Калнышевский сидел [если выражаться привычными нам терминами] не в остроге и не в яме, где некогда содержались самые тяжкие преступники, а «в монастырской келье, где жила и вся братия монастырская, начиная с архимандрита и кончая простыми трудниками». Яворницкий отдельно отмечает, что последнего кошевого не могли держать в земляных ямах, хотя бы потому, что они были замурованы еще в 1742;
находясь в заключении, Калнышевский имел вполне приличное содержание: «я увидел, что он содержался много иначе, чем другие арестанты и колодники, сидевшие в Соловецком заключении», получая по 1 рублю в день или 365 — 366 рублей в год».