Апокалипсис "Фунги"
Шрифт:
– По периметру надо встать. Смены организовать.
– Там сейчас друг другу в горло вцепятся. Все орут, а дела нет.- Поделился я последними наблюдениями.
– Вот что за природа такая человеческая. Как ситуация требует дисциплины, все превращается в балаган.
– Не говори. Надеюсь, до завтра появится подобие порядка.
– Подобие, сынок, не спасет нас в такой ситуации. Тут нужна стальная рука, чтобы безоговорочно подчинялись. Сейчас каждый начнет тянуть одеяло на себя.
– Не хочешь попробовать, пап?
– Нет, спасибо. У них автоматы, они теперь возомнят себя вершителями судеб. Пусть, как хотят.
– Давай. Есть уже наметки?
– Я не Наполеон, пока один план - дожить до утра. В темноте, я думаю, опаснее передвигаться.
– Наверно, слыхал какими шустрыми становятся зараженные?
– Слыхал.
Спорящие мужики высыпали на улицу. Они не унимались, предлагая свои 'безальтернативные' варианты обустройства лагеря. Если бы сейчас на территорию вторглись враги, банда вопящих мужчин не смогла бы их заметить до последнего момента. Отец поставил рычаг переключения огня в крайнее нижнее положение, на стрельбу одиночными. Высунул ствол в бойницу и выстрелил. Толпа затихла.
– Показалось!
– Крикнул он затихшей толпе.
Постепенно мужики разошлись по периметру и заняли места рядом с прожекторами.
– Они хоть договорились со сменами?
– Поинтересовался отец.
– Хотя нам все равно. Давай ложись спать, придешь меня часа в четыре сменишь.
– Ладно. Пойду, прилягу. Ты осторожнее пап. Сразу стреляй, если что заметишь.
– Иди, спи спокойно.
Я ушел в полной уверенности, что мой отец все сделает как надо.
Телефон запищал за пятнадцать минут до времени, когда мне нужно было идти меняться. Я с удовольствием вышел на свежий ночной воздух. В здании народу было, как селедки в бочке. Они потратили весь кислород, отчего я проснулся как с легкого похмелья.
Отец увидел мое движение и осветил прожектором.
– Ну, как? Все тихо?
– Да как сказать. Вроде тихо, но время от времени слышал шорохи. Может лисы или зайцы, кто их знает, в темноте не разберешь. Поспал хоть немного?
– Поспал, но там духотища, хоть на улице спи.
– Наверно так и сделаю. Я лестницу пожарную видел на той стороне. Пойду заберусь на крышу и посплю там. Слышишь?
– Отец замер и прислушался.
Я тоже напряг слух, но ничего не услышал.
– Неа, не слышу.
– Мерещиться уже. Ладно, давай бди, я в восемь приду.
Отец ушел. Через пару минут я услышал как гулко стучат его ботинки о металлическую лестницу. Тишину нарушали привычные звуки ночи. Стрекот сверчков, крики ночных птиц. Я переходил от одной бойницы к другой, напряженно вглядываясь дальше границ света. Может быть от напряженного вглядывания и вслушивания мне стали чудиться посторонние шумы. Я поворачивал прожектор в сторону звука, но там ничего не было. Мне, признаться было немного страшно, даже с оружием в руках и в защищенном помещении.
Снова послышались звуки. Свет прожектора метнулся в их сторону. Мне показалось как из пятна света в сторону темноты промелькнула тень. Уже и зрительные галлюцинации начались, а я только заступил на пост. Не доживу до утра, как Хома Брут. Я решил немного отвлечь себя цитированием стихов, которых знал немало. Тихо бубня себе под нос произведения классиков, удалось немного снять напряжение. Но это до первого явного шороха. Луч прожектора снова заметался, выискивая в темноте его источник. Снова никого. Но готов поклясться, что звук был явный. Я заметил, что последний стих заклинило на одном четверостишии, которое я повторил уже раз двадцать.
– Твою мать!
– Ругнулся я на проделки своего сознания. Помассировал глазные яблоки, через веки и снова уставился в темноту.
Свет двигался из стороны в сторону, выхватывая детали которые я уже заучил наизусть. Кустик, дерево, табличка, человек... Человек! Я не поверил своим глазам. На дороге стоял человек. Просто стоял и смотрел в мою сторону. Так мне казалось. Я не знал что делать. Никаких инструкций на этот счет у меня не было. Я внутренне готов был стрелять в любого зараженного человека, которого как мне думалось сразу смогу опознать. Кто был передо мной? Человек не двигался. На всякий случай я навел прицел ему в голову. Мне сейчас хотелось, чтобы пришел кто-нибудь постарше и взял на себя ответственность. Стыдно признаться, но я растерялся.
– Стой, кто идет!
– Крикнул я фразу всплывшую у меня из подсознания.
Фигура и не думала никуда идти. Что это было? Следование моим приказам или же тупое поведение зараженного человека. Не хотелось выставить себя идиотом перед людьми. Мне пришло в голову выстрелить рядом с человеком.
Трассер отскочил от дороги и подлетел в небо. Человек мгновение стоял как и прежде, но вдруг сорвался и побежал. Мне сразу стало ясно кто он. Несомненно зараженный. Нормальные люди так быстро не бегают. Он тут же скрылся из света прожектора. Я не знал за что хвататься, за прожектор или автомат. Пока я пытался сделать выбор, послышался шум у самого забора. Я повернул прожектор в ту сторону и увидел, как человек бьется в проволоке-путанке, которая еще сильнее запутывала его. Он бился всем телом совершенно не издавая звуком. Со стороны это выглядело как предсмертная агония. Часовые с других вышек увидели его и начали стрелять раньше меня. Пули стукались рядом, попадали в человека, но он никак не хотел угомониться. Это было страшно. Я разрядил полмагазина прежде чем затих этот зомби. Просто страшно представить, если бы он перемахнул через забор и начал бегать среди нас. Нужно срочно разжиться оружием ближнего боя. Например, мачете.
Вскоре прибежал взволнованный отец.
– Ты как?
– Спросил он на сбивающемся дыхании.
– Нормально. Это я его увидел. Вначале не мог понять кто он, нормальный или зараженный. Только когда он вчесал, я понял, что люди так бегать не могут.
– Уф, а я во сне услышал стрельбу, никак понять не мог, что стреляют на самом деле. Слава богу обошлось.
– Я знаешь, что подумал, пап? Нам нужно оружие для ближнего боя. Подстрелить такого зомби не реально. Он слишком быстр. А вот рубануть его вблизи было бы намного проще. Мачете или меч какой-нибудь короткий.
– Да, мысль правильная, надо будет подумать.
Отец ушел досыпать свой срок. Забрезжил рассвет, который принес немного спокойствия. Что ни говори, а ночь время темных сил. Утром, когда встало солнце, я совсем осмелел. Настроение улучшилось. Терзающие меня ночью мысли отошли на второй план.
Отец принес несколько пачек патронов в промасленной бумаге и еще один магазин.
– Военные оставили нам несколько мешков с гречкой и ячкой. Так что пока живем. Бабы там уже начали кашеварить. Вроде начинается некоторое подобие организованной общины. Принесешь мне завтрак сюда, ладно?