Апокалипсис в подъезде
Шрифт:
Примерно в то время Пончика заметил один из научников «Б» отряда. Молодой человек, столь жадно стремившийся к знаниям, привлек его внимание. Он же стал первым настоящим наставником моего друга. Систематизировав получаемые знания и направив своего юного падавана на правильный путь. Когда два года спустя Пончик покинул класс, получив сертификат с наивысшей оценкой, он немедленно получил приглашение от научного отряда на вступление. Не понадобилось даже собеседование, да и сам Пончик не колебался ни секунды. В результате он попал не просто в отряд рядовым научным сотрудником, он стал одним из двух личных помощников Боробова, воплощая в жизнь все безумные замыслы главного научника отряда. Подобная должность открыла перед Пончиком многие дери.
— Ты глянь только, Семён. Как же сильно изменились этажи и жизнь людей за последние годы! Боже, какая разруха! А это ведь на восьмом. Боюсь даже представить, что творится на нижних уровнях.
Толстяк проходил из комнаты в коридор, вертя головой в разные стороны. Если судить по его лицу со стороны, можно было подумать, что он словно барин, случайно зашедший в халупу своих крепостных и теперь удивляющийся страшной нищете подневольных людей. Мол, как вы жить так можете, люди дорогие. Я ведь копеечки вам плачу, экономьте, откладывайте, сделайте себе ремонт этого убогого сарая. Так мог подумать любой, кто не знал толстяка. Да что говорить, если многие так и думали. Стоило только посмотреть, какими взглядами его провожали мои соседи, как тут же возникали серьезные опасения за жизнь моего друга. Я же прекрасно знал одно, Пончик был едва ли не единственным из членов своего отряда, кто пытался разработать способы помочь людям прямо сейчас. Не решить проблему глобально, чем занималось подавляющее число научников, а исправить главные бытовые проблемы, которые в данный конкретный момент нависли над нашим обществом.
— Ты почаще спускайся со своих хором на верхних уровнях, тогда и будешь в курсе последних событий в жизни народа. — Посоветовал я.
— Ну да, а время мне откуда на это взять? Я, брат, большую часть дня и ночи пропадаю в лаборатории или на складе. У нас много различных идей и наработок, которые в теории могут помочь нам понять, что произошло с окружающим пространством. Возможно, нам даже удастся если и не справиться с туманом, то хотя бы создать безопасную область вокруг дома.
— Это возможно?
— В теории. — Покивал толстяк. — На самом деле идеи подобного сейчас лишь на начальной стадии. Нам чудовищно не хватает ресурсов и рабочих рук для их реализации. Но если нам удастся задуманное… О боже! Да это будет первым шагом, который продемонстрирует, что человечество сможет выжить в этом новом мире. Ты только представь себе перспективы: мы, наконец, покинем этот проклятый дом и возможно даже сумеем связаться с другими выжившими.
— Мечтатели! — Хмыкнул я. — Впрочем, если вам удастся подобное, я буду первым, кто вас поддержит. А на счет связи. У меня уже давно назрел такой вопрос, вы пытались связаться по радиосвязи. Я мало что в этом понимаю. Но ведь можно настроиться на некую радиоволну и даже если не говорить, то хотя бы слушать, что проноситься в эфире.
— Хех. Сёма, ты решил, что один такой умный? Да радио — это первое, что пришло в голову парням нашего отдела. Еще в первые недели после катастрофы они собрали «на коленке» радиоприемник и пытались поймать чистоту в эфире.
— И что?
— Ничего. — Мрачно ответил толстяк. — Полное радиомолчание на всех частотах. Тишина полнейшая. На этот счет даже возникло множество теорий. Но, пожалуй, лишь две из них кажутся мне наиболее правдоподобными. Первая гласит, что мы находимся в некой эфирной яме и окружающий туман, отражает все проходящие радиоволны. Таким образом, мы не можем слышать, что вещают во внешнем мире. Вторая теория… Эх, в общем что мира вокруг больше нет. Нет ни мира, ни других остатков человечества.
— Очень надеюсь, что вторая теория не верна.
— Не поверишь, друг, я тоже очень на это надеюсь.
У ведущей на лестничный пролет двери, Пончик радостно поприветствовал Романа. Радостно улыбался, пожимая руку и поздравляя охранителя с повышением. Ведь именно Роман получил должность офицера этажа, после того как моего отца перевели на повышение в штаб отряда.
Со мной новоявленный офицер охранителей, поздоровался скупым кивком. В последнее время отношения между нами были натянутыми. Роман слишком уважал моего отца, считая его едва ли не своим наставником по службе. Мое же вступление в отряд «А», и отказ выполнить волю отца, он считал едва ли не как предательством. Так что я старался лишний раз не встречаться с ним. Иметь в недоброжелателях офицера этажа было, мягко говоря, не самой позитивной стороной моей жизни. Возможно, стоило бы подумать о переезде на другой этаж, но для меня покинуть квартиру, в которой я рос еще до катастрофы, было морально тяжело. Пусть я и имел право, как член отряда, выбрать жилое место на первых десяти этажах, по своему желанию.
— Не переживай, Ромка — нормальный пацан. Позлится немного и успокоится. Уж пакости делать он тебе точно не станет. — Подбадривал меня толстяк, когда мы уже спускались по лестнице.
— Плевать. — Отмахнулся я. — Пусть думает, что хочет. Это мой выбор и только мне за него отвечать. Ты лучше расскажи, Пончик, с какого буя тебе решили выделить охрану для путешествия на шестой этаж? Да еще из нашего отряда. Охранители перестали справляться со своей работой или в доме появилась группа ассасинов, охотящаяся за «великими умами»?
— Ой, подколол! Еще трусом меня назови! Нет, друг, ниндзя-убийцы, конечно, не появились. А вот толпа недовольных, желающих перемен и готовая в любой момент устроить смуту — это пожалуйста.
— Брось, люди бунтуют на втором, иногда на третьем этажах. Воздействие черного тумана, недостаток огня, хреновые условия жизни — и я бы на их месте не сидел сложа руки. Вот только все это происходит внизу, куда мы не идем.
— Ты просто всего не знаешь, Сёма. — Толстяк воровато огляделся, продолжив. — Проблемы есть на большинстве этажей. Люди устали. Устали от тесноты, недоедания, скуки, да много от чего. На самом деле ситуация в доме взрывоопасная. Недовольство может полыхнуть в любой момент, стоит только поднести спичку к этой вязанке дров. Боробов не хочет, чтобы его люди пострадали в этой возможной заварушке, вот и добился выделения мне охраны. Остальные члены отряда «Б» сейчас на двенадцатом этаже в штабе и лаборатории. Боробов запретил нам на ближайшую неделю спускаться ниже десятого этажа.
— Думаешь, я один тебя спасу, если толпа человек в двадцать решит порвать нас на сувениры?
— Я надеюсь на то, что ничего подобного не случится. Верю в человеческую порядочность, и что они не превратятся в стадо диких животных. К тому же, пока я буду занят проводкой, у тебя будет достаточно времени, чтобы понежится со своей прекрасной Тамарой. Как она там, кстати?
— Нормально. На следующей неделе экзамены на профпригодность и получение сертификата.
Толстяк засыпал меня вопросами о наших с Томой отношениях, но я лишь молчал и давал односложные ответы. Это безумно бесило Пончика. Пару лет назад он был в нее влюблен, но отступил, когда узнал, что между нами были отношения. С тех пор он не упускал случая выведать у меня тайны наших с ней взаимоотношений. Для меня же подобное вмешательства, даже со стороны лучшего друга, было той чертой, за которую я старался не заходить.
Ничего от меня не добившись, толстяк обижено замолчал. Остаток пути мы преодолели в гнетущем молчании. Меня подобный расклад полностью устраивал, так как у меня появилось время подумать, что ответить Томе, когда она станет задавать вопросы. Девушка все еще была обижена на меня за вступление в отряд «А», но хуже всего пришлось когда она узнала, что в напарники мне определили единственную женщину в отряде. С тех пор она со мной почти не разговаривала и попросила не спускаться к ней на этаж. Конечно, мотивировала он это тем, что ей необходимо подготовиться к экзамену, но я прекрасно знал, что она держит на меня обиду. Вот только как бы оправдаться перед ней я не знал.