Апокалипсис Welcome: Страшный Суд 3D
Шрифт:
Он не ошибся.
Глава X
Гибель (вертолетная площадка, башня «Газпрома»)
Вертолетная площадка «Газпрома» – как гладиаторская арена. Двое сражаются, а остальные просто глазеют. Звон, лязг и топот. Большинство «болеют» за Самхайна (и уж особенно хель), но было бы странно ожидать другого. Он их кэльмитон, то бишь предводитель. А вот за кого болею я? Трудно сказать. Выбор небогат: один из воинов мой отец, а второй – мой брат, и не дай вам Сатана
Серы, вашу мать! Кто-нибудь, дайте мне серы!
– Что тебе здесь надо? – хриплю я, пересиливая себя.
Праведный Ной, стоя по левую руку, строго смотрит на меня сквозь очки. Ave Satanas, я ангела-то с трудом переношу, а тут еще и райский пророк. Двойное облучение радиацией! Сто пудов, потом терапию зла проходить.
– А ты не изменился, Агарес, – задумчиво говорит Ной. – Крепко нас не любишь?
– Кто сказал, что не люблю? – удивляюсь я. – Да я вас ненавижу!
Аваддон ловко уходит из-под удара Меча Душ. Профессионально, как спортивный фехтовальщик. Самхайн, делая резкие рывки, режет воздух рукой, превратившейся в лезвие, – но пока что не повредил на ангеле и одежды. А тот в самом начале схватки успел-таки воткнуть «серп скорби» своему врагу в бок, но… бесполезно. Не только рана срослась – рубашка The End тут же сшилась.
Это не бой, а сплошная хореография. Только со стороны Самхайна – забава кошки, играющей с мышью, а для Аваддона – танец смерти. Те одиннадцать, в балахонах, просто мрачно молчат – лишь у хель раздуваются ноздри, как у кокаинистки.
Удар. Еще удар. Аваддон снова уклоняется, но уже с меньшей резвостью.
Меч Душ срезает ему клок волос с головы. Черных, как смоль. Их подхватывает ветер – и уносит далеко, в глубь багровых облаков.
– Почему ты не вмешаешься? – строго спрашивает меня Ной.
– Нельзя. – Я качаю головой, кривясь, как от зубной боли. – Аваддон вызвал его на честный бой. Ты видишь, остальные тоже не вмешиваются. По кельтским обычаям – это запрещено. У демонов тоже есть правила.
– Я не в силах помочь Аваддону, – вздыхает Ной. – Передвигаться быстро могу, а вот молнии рассылать – кирдык. Я пришел извиниться перед ним.
Натиск Самхайна усиливается. Аваддон уже не атакует, только защищается. Меч Душ, втыкаясь у его ног, оставляет на крыше рваные полоски.
Лязг. Звон. Хрип. Скрежет.
– Извиниться? – удивляюсь я. – За что? А-а… кто-то послал к нему Смерть.
– Да, – говорит Ной, не отрывая взгляда от сражения. – Смерть позвонила мне от Института космических исследований; оказалось, ее подставили. Ангел Хальмгар сообщил ей, что это личный приказ Иисуса (двойной удар током). Но Господь (вашу мать, третий удар током!!!) такого приказа не отдавал. Хальмгар, используя свое влияние начальника Генштаба при Армагеддоне, почетный титул третьего ангела Апокалипсиса и курьера Службы поручений Господних, пошел на заведомый подлог. Я уже велел заключить его под стражу. Он приказал Смерти уничтожить вас, забрать
Я смеюсь. Хрипло, из последних сил. Словно хрюкаю.
– Да ему не под стражу… ему доктора хорошего вызвать надо.
Самхайн теснит Аваддона к крыше. Удар. Свист меча. Маска Аваддона распадается надвое, жалобно зазвенев, – лезвие ударило его в лицо. Но крови нет – похоже, в этот раз ангелу повезло. Зрители довольно перешептываются – над крышей слышится хруст, шуршание, как от груды сухих листьев.
– Хальмгар втайне провел тест ДНК в камере Сатаны, надеясь, что останутся следы. – Ной все так же не смотрит на меня, словно разговаривает с невидимым собеседником. – И был поражен своим открытием. Он перепроверил – тест показал одинаковый результат… Хальмгар попытался пробиться к Иисусу (четвертый удар – я сейчас свалюсь, волосы дымятся), но ему отказали. Так вот, тест подтверждает… в камере – ДНК Аваддона.
Люцифер великий! И это – наши победители! Они не то что с нами – друг с другом никак не разберутся. По этому Раю давно психушка плачет.
– Такого просто не может быть. Ты сам это понимаешь?
– Правильно, не может, – соглашается Ной. – Я это сразу сообразил. Хальмгар брал образцы крови у пленных демонов после Армагеддона, в его «банке» есть кровяной сэмпл и от тебя. И внутри тюрьмы Диавола – ДНК Самхайна. И она почти полностью, идентично совпадает с ДНК Аваддона. А вот твоя – нет… Знаешь почему, Агарес? Самхайн – отец Аваддона… а вовсе не твой.
По голове словно ударили чугунным молотом.
Две крутые новости за час – это уже СЛИШКОМ. Каким-то чудом я удерживаюсь на ногах: ветер мотает меня как безвольную тряпичную куклу.
– Что? – не слыша своего голоса, шепчу я. – Что ты сказал?!
Аваддон и Самхайн недалеко от меня. Оба страшно устали. Лица залиты потом, волосы спутались, руки дрожат. Я вижу глаза обоих. Черная муть скрыла зрачки. У них одинаковые глаза… Так вот почему у Аваддона от рождения черная кожа! Он – сын того, кто ночью превращается в ворона.
Но, черт возьми, КТО ЖЕ ТОГДА Я?!
– Ты – сын озерного ангела, – видимо угадав мои мысли, кивает Ной. – А в жилах твоего брата – кровь древнейшего на Земле рода демонов. Обычно ДНК – пополам, от отца и от матери. Но клетки первых богов зла уникальны – они растворяют ВСЮ кровь своих потомков. Мне трудно догадаться, почему ваша мать не открылась… возможно, она и сама не знала.
Я молчу. Мне нечего ответить. Момент – словно из индийского фильма. Может быть, мне начать петь и танцевать? Отличная идея – я близок к безумию.
Ситуация чуть-чуть поменялась, вроде как редактор поправил текст: теперь мой брат бьется насмерть со своим собственным отцом, и оба не знают, кем они приходятся друг другу. А знали – что бы это изменило?
Снова удар. Меч Душ, изящно щелкнув, как ножницы, оставляет на щеке Аваддона кровавую полосу. Лезвие, извиваясь змеей, тянется к ангелу, шипит и брызгает металлом. Самхайн оттеснил Аваддона почти к краю площадки. Хель подалась вперед, ее глаза широко открыты. Из мертвого ока на асфальт площадки падают черви, расползаясь по сторонам. Она облизывает губы.