Апрельская сирень
Шрифт:
И вот она запела.
Но, Боже… Что с ее голосом? То, что он дрожал, это понятно – всему виной сильное волнение, но почему он стал вдруг таким тихим и писклявым?
А может быть, он всегда был таким? Может быть, Сирена никогда и не умела петь?
Но тогда почему Леша выбрал ее?
Наверное, он просто решил посмеяться…
Сирена старалась изо всех сил – тянула ноты, пела как можно громче, внушая себе, что у нее неплохо получается, но получалось плохо. К тому же, она ужасно фальшивила.
Нет,
Ну, вот кто? Кто когда-то сказал ей, что она умеет петь? Кто внушил ей эту глупость? Кто так жестоко пошутил с ней?
В зале стали хихикать, а затем смешки превратились в откровенный хохот.
Отвратительно.
Они все смеялись и смеялись. Хохотали, глядя ей в лицо.
Сирена больше не могла выступать. Слезы потекли по ее щекам, глаза щепало от потекшей туши.
Господи, какой позор.
Она не решалась взглянуть на Лешу. Как же ей было стыдно перед ним! И ладно, если бы это был кто-то другой, какой-нибудь посторонний парень, чье мнение ей совершенно безразлично. Но опозориться перед парнем, в которого влюблена… Что может быть хуже?
Сирена несмело повернула голову, уже зная, что увидит на лице Власова разочарование, а может быть, даже и осуждение. Но… Что это?
За пеленой слез девушка едва могла разглядеть улыбку, играющую на губах парня, но все же ей показалось, что он улыбался.
Быстрым движением она вытерла слезы, не заботясь о макияже.
Нет, не показалось.
Власов не просто улыбался – он смеялся. Смеялся над ней. Смеялся вместе со всем залом!
Это было невыносимо.
Это было больно.
Стыдно. Так стыдно, что Сирена отчаянно желала, чтобы пол под ее ногами образовал большую трещину, в которую можно было бы провалиться.
Исчезнуть.
Раствориться.
Спрятаться от позора.
Господи, когда же они перестанут хохотать!
Что-то больно ударило Сирену по плечу. Она повернула голову и едва успела заслониться рукой.
Это были помидоры.
В нее швыряли помидоры.
А Власов все смеялся и смеялся.
Не в силах больше терпеть это, Сирена закричала.
Она все кричала и кричала, пока не проснулась.
И даже открыв глаза, Сирена не сразу поняла, что все, что она только что пережила, было всего лишь плохим сном. Еще некоторое время она всматривалась в темноту, а когда глаза привыкли к ней, а сон полностью ушел, девушка поняла, что лежит в кровати, у себя в комнате, а не стоит на сцене, заливаясь слезами от невыносимого позора и стыда.
Сирена ощутила невероятную легкость на душе и чувство, близкое к счастью.
«Как хорошо, что это всего лишь сон! – подумала она».
А дальше последовал стыд.
Дело в том,
Девушка боязливо повернула голову, и ее опасения подтвердились – она все-таки разбудила подругу. Матвеева сидела на кровати и не сводила с Сирены взгляда.
– Не знала, что ты кричишь по ночам, – сонно прохрипела Оля. – И часто у тебя такое? – перешла она на шепот.
– Нет, – Сирена зевнула, – сегодня впервые.
– Кошмар приснился?
– Ага. Прости, что разбудила. Громко я кричала? – осторожно спросила Сирена, надеясь, что Оля ответит отрицательно.
– Орала дурным голосом.
– Как бы мама не пришла…
– Да нет, если не пришла, то уже и не придет. Что снилось-то? Вампиры? Оборотни? Зомби? Змеи? Пауки?
– Фу! Может, хватит? – Сирена в отвращении поморщилась. И как только Матвеева может спокойно говорить о таких мерзостях? Нравится ей, что ли?
– Так что? – не отставала та. – Есть что из перечисленного?
– Не-а. – Сирене не особо хотелось рассказывать свой сон, она предпочитала отложить это на утро. А сейчас лучше поскорее уснуть, а не болтать, иначе весь сон уйдет, из-за чего она проворочается, Бог знает сколько, и в итоге не выспится. И так уже светает. – Мне снилось, что сегодня вечером меня ожидает лажа, – снова зевнув, ответила она.
– Чего? – удивленно и непонимающе переспросила Оля.
– Мне снилось, что я облажалась! Вышла на сцену, а – пфр –ни голоса, ни слуха у меня нет!
Повисла тишина, после чего Сирена услышала, что Оля тихо хохочет – девушка давилась смехом, уткнувшись в подушку.
– Тихо ты, – сказала она ей.
– Ой, ну и цирк! – сквозь смех ответила блондинка.
– А вот мне не смешно, – обиделась Сирена. – Ладно, давай спать, а то скоро уже вставать.
– Не обязательно рано, – отозвалась подруга. – На занятия мы все равно не идем, так что можно будет поспать.
– Ты идешь, – возразила Сирена, не желающая, чтобы подруга прогуливала из-за нее учебу.
– Нет, не иду! И этот вопрос не обсуждается.
– Оля, это…
– Не обсуждается! Спи.
– Я тебе говорю, что…– попыталась образумить подругу Сирена, но та была непреклонна.
– Отвали, – буркнула она в ответ, и, отвернувшись к стене, притворившись или взаправду, вскоре засопела.
Сирена не знала, сколько еще времени проворочалась, тщетно пытаясь уснуть, но не успела она забыться сном, как из сладостной дремы ее выдернула неприятно громкая трель будильника.
– Боже, Сирена, – простонала с соседней кровати Оля, – смени мелодию! Как можно слушать этот скрип, еще и каждое утро?