Аптека для души
Шрифт:
— Ты сбрендил, — процедил Драко. Однако перед выпечкой домовых эльфов дома Забини всегда было невозможно устоять.
***
Две недели Драко провел в совершеннейшем смятении. Он взял в фамильной библиотеке совершенно бесполезную книжонку. Сборник стихов Бернса — поговаривают, он был сквибом из рода Берксов, и влиятельные родственники отдали его на попечение в бедную крестьянскую семью, а уж немного изменить им память и вовсе не составило труда. А может, это были просто досужие разговоры. Так или иначе, кем бы сир Роберт ни был, дело у Драко не продвигалось дальше первых двух строк.
Когда в третью среду февраля в окно постучала сова, Драко даже не хотел ее впускать. Но птица была настойчива, даже настырна. Ничего иного от совы с посланием от Грейнджер Драко и не ожидал. Окно пришлось все же открыть, иначе он рисковал остаться без стекла.
Проспектик жизнерадостной оранжевой расцветки Драко счел безвкусным и вмиг отправил в камин. Письмо, написанное рукой Грейнджер, он все же прочел.
«Уважаемый Драко. Ждем Вас в эту пятницу в три часа пополудни в Первой общественной магической библиотеке на заседании клуба взаимопомощи „Аптека для души“. С надеждой на скорую встречу, Гермиона».
Драко скомкал пергамент и швырнул в камин. Чертова Грейнджер. Проклятая доброжелательность и желание всех спасти. Лучше бы она написала: «Мерзкий Малфой, не смей появляться на заседаниях моего клуба!». Или: «Малфой, забудь дорогу в библиотеку, ты здесь лишний!». Даже если бы она будто случайно забыла прислать напоминание, он бы понял. Но Грейнджер со своим отвратительным состраданием явно решила, что он, Драко Малфой, нуждается в ее помощи.
В четверг Драко весь день просидел за столом, сочиняя ответ для Грейнджер. Но слова не шли, а руки сами по себе короткими рваными штрихами черкали на пергаменте. Драко даже не смотрел, его больше интересовали мокрые ветви деревьев, черневшие за окном. Когда он перевел взгляд на стол, то замер от удивления: штрихи на пергаменте складывались в портрет Грейнджер. Драко выдохнул, сложил пергамент вчетверо и вложил в книжонку, которая так и лежала на столе.
— Хорошо, Грейнджер, я принесу все это на твое дурацкое собрание. Надеюсь, ты подавишься, — прорычал он, задул свечу и лег спать.
На следующий день Драко просто лежал на кровати, пялился в потолок и изредка поглядывал на часы, ожидая, пока часовая стрелка займет положение напротив цифры три, и можно будет сказать, что он не успел. Но Грейнджер, кажется, умудрилась заколдовать время, потому что прошла добрая сотня лет, а часовая стрелка еле-еле переползла за цифру два. Он успевал, несмотря на нечеловеческое желание опоздать. Да, он до последнего не собирался приходить, но проще было отправиться на дурацкое собрание
***
— О, Драко, мы с вами снова пришли раньше.
Старушка Аманда явно пыталась кокетничать. Однако на сей раз Драко не стал ждать в холле, а сразу прошел в комнату и теперь сидел в своем синем шаре-кресле. Не то чтобы там значилось его имя, но считать шар своим было почти приятно, если отбросить сомнения в самой необходимости сидеть в этом глупом подобии кресла.
Грейнджер появилась
— Добрый день, Аманда, добрый день, Драко. Не могли бы вы помочь мне вот с тем столиком?
Грейнджер казалась милой и приветливой. Аманда принялась в растерянности копаться в сумочке. Драко презрительно скривил губы, достал из кармана палочку и направил ее на журнальный столик, стоявший у окна. Тот послушно поднялся в воздух, покачнулся и поплыл через всю комнату, пока не опустился в центр круга, образованного креслами-шарами.
— Благодарю, Драко, — Грейнджер улыбнулась, поставила поднос на столик и принялась разливать чай по чашкам. Драко так и не понял, была она искренней или же попросту сохраняла лицо перед этой Амандой.
— О, мисс Гермиона, мне столько надо вам рассказать! — произнесла Аманда, пока Грейнджер наливала чай.
— Разумеется, Аманда. Вы будете первой. Но давайте дождемся Джареда и Веронику. Они ведь тоже ваши друзья и наверняка захотят порадоваться вашим успехам.
Драко еле сдержал презрительный смешок. Неужто Грейнджер так глупа или слепа, чтобы решить, будто он тоже станет считать это общество убогих друзьями. Он пришел сегодня исключительно за тем, чтобы убедиться в том, что Грейнджер — законченная дура, а все ее идеи — идиотские.
— Добрый день. Я опоздала?
Дверь скрипнула, и в комнату ворвалась Вероника.
— Нет-нет, дорогая, это просто приготовления, — Грейнджер покачала головой, улыбнулась и повела рукой в сторону журнального столика.
— Мерлин, я уж испугалась, что опять опоздала. Я на этой неделе только и делаю, что всюду опаздываю.
— Добрый день.
Дверь снова отворилась, и в комнату проскользнул Джаред.
— Джаред, проходите, — Грейнджер улыбнулась и повернулась к Веронике. — Вероника, дорогая, не стоит так переживать. Возможно, у вас изменился распорядок дня и вы стали позже ложиться спать?
— Да, немного, — Вероника смущенно улыбнулась.
— Все в сборе, но у нас есть еще пара минут. Мало ли, вдруг кто-то еще подойдет. Берите чашки, кому какая больше нравится.
Драко не нравилась ни одна из дурацких чашек с отвратительным узорами. Он глубоко вдохнул, подтянул к себе наименее раздражающую — зеленую с серебристой каемкой — и отхлебнул. Грейнджер улыбнулась и чуть заметно кивнула, словно знала, какую чашку он выберет. Драко поморщился, отхлебнул снова и с удивлением отметил, что чай весьма недурен.
Желтая птица чирикнула, возвещая о начале собрания.
— Итак, никто не пожелал к нам присоединиться, — резюмировала Грейнджер.
— Жаль, — Джаред чуть наклонил голову.
— А мне кажется, наоборот, хорошо. Это значит, что очень мало людей нуждается в помощи, — Аманда улыбнулась и сложила морщинистые руки на коленях.
— Вы оба правы, — Грейнджер обвела взглядом их маленькую компанию. — Либо людей, которые нуждаются в помощи, и впрямь немного, либо они не могут признаться в существовании проблемы и, следовательно, прийти за помощью. А это значит, что у нас еще много работы. Поэтому я прошу вас: если вы знаете кого-то, кто нуждается в помощи, расскажите им о наших собраниях.