Арабески ботаники. Книга 1
Шрифт:
После того как эта экспедиция успешно закончила свою работу, Академия наук снабдила Мейера средствами, необходимыми для продолжения его исследований, которые ранее ограничивались западными берегами Каспийского моря и некоторыми высокогорными пунктами, такими как Казбек, Шахдан, Тузундак и хребет Талыш. Учёный получил возможность распространить свои ботанические изыскания до границы с Персией.
Мейеру пришлось работать в краях, где в то время свирепствовала холера, но это не помешало ему добросовестно изучить флору Кавказа и западного побережья Каспийского моря. Он первым приводит для этой области две тысячи видов растений, значительное количество которых были совсем новыми. В 1831 году Мейер был принят в число членов–корреспондентов Императорской
Принимая участие в описании ботанических сборов, сделанных многими известными путешественниками на территории нашей страны, он тем самым оказывал большое влияние на развитие отечественной ботаники.
В сотрудничестве с Фишером Мейер обработал коллекции, собранные в Восточной Казахской степи А.И. Шренком. В 1845 году Мейер был избран в действительные члены Императорской Академии наук, а в 1851 году получил назначение на должность директора ботанического сада в Петербурге, который он вскоре обогатил редкостными диковинными растениями. Культивировавшиеся здесь новые виды распределялись затем по загородным садам. Сад был снабжен бассейном для водяных растений, в котором росла гигантская виктория амазонская, привлекавшая массу посетителей. На этой должности Карл Андреевич Мейер оставался до самой кончины, последовавшей в 1855 году.
Анабазис солончаковый — Anabasia salsa (C.A. Meyer) Benth. ex Volkens
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Занятие ботаникой — удивительное дело. Кажется, вот она — трава, одинаковая в своей зелени. Разве что выглядывают из общей массы белые «ромашки», да внизу розовеют головки «кашки». А если присмотреться — всё разное! И листья, и стебли, и цветы, и плоды. И каждое — чудо совершенства. А есть люди, которые испытывают радость встречи с незнакомыми травами всю жизнь. Одни их жалеют, поскольку ни чинов, ни денег эта работа, как правило, не приносит; другие завидуют их счастью всегда видеть новое. А большинство просто и не знает, что есть такая наука ботаника, уходящая своими корнями в такие древние года, что и подумать страшно. Ибо для первочеловека первостепенным было обретение знаний о том, что его окружало — растительного мира. И всегда были люди, которые знали больше других. Они передавали свои знания ученикам. Эстафета передачи знаний продолжается и сейчас, и будет продолжаться вечно, и никогда не прервется арабеска из тонких линий судеб ботаников, сплетающихся в один бесконечный орнамент науки.
В этой книге мы увидели только фрагмент арабесок, которые относятся к развитию ботанических знаний о Сибири с XVIII и до середины XIX веков. Но после этого история ботанических судеб не заканчивается. Во второй половине XIX века её героями становятся Порфирий Никитич Крылов и С.И. Коржинский.
П.Н. Крылов — родоначальник сибирской ботаники, точно так же как Владимир Владимирович Сапожников — родоначальник сибирской географии. Крылов создал не только один из крупнейших сибирских Гербариев, содержащий более 500 тысяч образцов растений, в том числе 224 типовых таксонов, но он воспитал целую плеяду учеников, которые продолжили его дело ботанического изучения Сибири. Среди них Л.П. Сергиевская, Г.П. Сумневич, Б.К. Шишкин, В.С. Титов, В.В. Ревердатто, Н.М. Мартьянов, В.И. Верещагин. А сколько славных ботанических имен появилось в XX веке: А.В. Куминова, Л.М. Черепнин, А.В. Положий, И.Ю. Коропачинский, Л.И. Малышев, М.Г. Попов, И.М. Красноборов, Г.А.Пешкова, В.П. Седельников, А.С. Ревушкин, А.И. Пяк, А.Л. Эбель, М.В. Олонова, И.И. Гуреева и многие, многие другие.
А это значит, что арабеска ботаники не закончена, всё новые и новые судьбы ботаников вплетаются в её фантастический узор.
Бобров Е.Г.Карл Линней. Л., 1979. 283 с.
Божерянов И.Н.Граф Е.Ф. Канкрин. СПб., 1897.
Бородаев В. Б., Контаев А.В.У истоков истории Барнаула. Барнаул, 2000. 329 с.
Быконя Г.Ф., Федорова В.И., Бердников Л.П.Красноярск в дореволюционном прошлом. Красноярск, 1990. 300 с.
Гумбольдт А. Центральная Азия. М., 1915. 350 с.
Гумбольдт А.Картины природы. М., 1959. 260 с.
Гумбольдт А. География растений. М.–Л., 1936. 217 с.
Зеленецкий Н.М.Пётр Симон Паллас. Его жизнь, научная деятельность и роль в изучении растительности России. Одесса, 1916. 70 с.
Кеннан Д. Сибирь и ссылка. Том I. Полный перевод с английского. СПб.: Изд. Салтыкова, 1906. (London, 1891)
Лебедев Е.Н. М.В. Ломоносов. М.: Мол. Гвардия, 1990. 602 с.
Ледебур К.Ф., Бунге А.А., Мейер К.А. Путешествие по Алтайским горам и джунгарской каргизской степи. Новосибирск: Наука, 1993. 403 с.
Липский В.И. Биографии и литературная деятельность ботаников и лиц, соприкасавшихся с Императорским ботаническим садом. Вып. 1. СПб, 1913. 375 с.
Липшиц С.Ю. Жизнь и творчество замечательного русского ботаника–систематика Н.С. Турчанинова (1796–1864) //Бот. ж. 1964. Т. 49. № 5. С. 752–766.
Ляхович Е.С., Ревушкин А.С. Очерк становления первого сибирского университета — центра науки, образования, культуры. Томск., 1993. 93 с.
Мангус В.Эрик Лаксман. Его жизнь, путешествия, исследования и переписка. СПб., 1890. 488 с.
Манойленко К.В.Степан Петрович Крашенинников (1711–1755): путешественник, ботаник, просветитель. //Бот. ж. 1998. Т. 83. № 6. С. 140–148.
Пекарский П.История Императорской Академии наук в Петербурге. СПб, 1870. Т.1. 775 с.
Пирогова Е.П.Библиотеки Демидовых: книги и судьбы. Екатеринбург, 2000. 208 с.
Путешествие барона А. Гумбольдта, Эренберга и Розе по Сибири и Каспийскому морю.СПб., 1857. 179 с.
Раскин Н.М., Шафрановский И.И. Эрик Густавович Лаксман. Л., 1971. 265 с.
Рондо Н. Письма дамы прожившей несколько лет в России, к её приятельнице в Англию. В кн.: Безвременье и временщики. М., 1996. С. 192–253.
<