Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре
Шрифт:
По договору, заключенному Эдмундом Робертсом с правителем Омана, американцы получили право на торговлю в его землях, в том числе в доминионах в Африке, «всеми видами своих товаров». Предметами их вывоза из владений султана в Южной Аравии были финики, кофе, ювелирные изделия и лошади чистой арабской породы.
В зону влияния Маската на восточном побережье Африки (по состоянию на 1835 г.) входили Софала, Момбаса, Малинди, Могадишо и Брава, а также острова Занзибар, Пемба и Сокотра. Города- порты Могадишо и Браву заложило, к слову, племя умм аз-зади, мигрировавшее в Африку с Бахрейна. Впоследствии там укрепились оманцы. Первые их торговые коммуны появились в Могадишо и Со- фале. Специализировались на коммерческих операциях с золотом. Со временем, обосновавшись в крупных городах-портах вдоль африканского побережья Индийского океана, оманцы взяли в свои руки всю торговлю в этом обширном крае. Под контроль Маската перешли Занзибар и Мадагаскар.
Представляется, что о договоре, заключенном между США и султаном Маската, следует рассказать более обстоятельно, так как документ этот хорошо отражает те нормы и принципы торговли, которых придерживались в XIX столетии правители княжеств Южной Аравии в отношениях с крупными мировыми державами. Во вступительной статье договора фиксировалось положение о «вечном мире». Отмечалось, что граждане США получали «свободу доступа в порты султаната с товарами любой категории», равно как и «свободу их продажи или обмена». При этом им предоставлялось право беспрепятственного въезда во владения султана и выезда из них; гарантировалось невмешательство в вопросы, связанные с установлением цен на реализуемые ими товары. Отдельно оговаривалось положение о том, что на Занзибаре «огнестрельные ружья, порох и дробь» американцы могли продавать только представителям местной власти, в то время как во всех других землях султаната, включая Маскат, — свободно, без каких-либо ограничений (ст. 2 договора).
Подчеркивалось, что торговым судам США, приходящим в порты Маската и подвластных ему земель, надлежало выплачивать «единую и все включающую в себя таможенную пошлину», в размере «5 % от стоимости выгруженного на берег груза». Если же американское судно заходило в любой из портов султана в целях ремонта или пополнения запасов продовольствия и воды, то в этом случае никаких сборов и пошлин не предусматривалось (ст. 3).
Выделялось положение о том, что США в торговле с Оманом подпадали под категорию стран наибольшего благоприятствования, то есть тех, кого «привечали особо», как тогда говорили. Притом как с точки зрения ведения торговли, так и в плане уплаты таможенных пошлин (ст. 4).
В случае если в портах Омана суда США «подвергались какой- либо, независящей от них, порче», то расходы по содержанию экипажей и ремонту таких судов оплачивала принявшая их сторона. Случись, что суда американцев вследствие такой «порчи» тонули, то султан обязывался содержать экипажи за свой счет до изыскания возможности для их отправки на родину. Спасенные грузы с таких судов должны были оставаться в полной неприкосновенности: передаваться в распоряжение американских консулов, либо агентов американских компаний в Маскате и его владениях (ст. 5).
Если граждане США и/или их собственность становились добычей пиратов и выставлялись для продажи, будь то в землях султаната в Южной Аравии, либо во владениях Маската в Африке, то они подлежали «безусловному высвобождению и незамедлительной передаче» американским консулам или официально уполномоченным торговым агентам американцев на местах.
Президент США получал право «назначать консулов в любой из портов султаната и подвластных ему земель», а консулы — «позволение на решение всех, без исключения, вопросов, связанных с деятельностью американских граждан во владениях султана». Имущество американцев, умиравших в землях султаната, подлежало передаче в распоряжение консулов; и после погашения долгов, случись, такие имелись, беспрепятственной пересылке родным и близким умерших (ст. 9).
Ни консулы, ни другие работники американских консульств, ни члены их семей, равно как и принадлежащая им собственность, ни арестам, ни задержаниям, ни при каких обстоятельствах, не подвергались. Если же поведение консула не соответствовало, как считал султан, принятым во владениях Омана законам и порядкам, то на основании его соответствующего письма-уведомления на имя президента США такой консул должен был незамедлительно заменен (62).
Рассказывая о суверене Маската, Саиде ибн Султане (правил 1804–1856), М. Расченбергер замечает, что признавался он всеми, и врагами, и друзьями, личностью неординарной. Славился отвагой и щедростью. Выступал в союзе с ваххабитами против турок, и в компании с англичанами против племен кавасим из Рас-эль-Хаймы (эмират на территории современных ОАЭ). О его щедрости арабы Омана слагали легенды, и называли своего правителя новым Харуном ар-Рашидом (халиф из династии Аббасидов, правил 786–805). Однажды он послал в Бомбей, в подарок Ост-Индской компании, новый большой корабль, назвав его «Ливерпуль». Компания подарок почему-то не приняла. Тогда султан, ничтоже сумняшеся, отослал этот корабль в подарок самому королю Британской империи. Монарх подарок принял, и в знак благодарности назвал судно «Имамом».
В 1835 г. военный флот властелина Маската состоял, как следует из заметок М. Расченбергера, из 75 судов, «ходивших под красным флагом». Офицеры на кораблях обучались своему ремеслу в Бомбее. Сыновей султан имел семерых, жен — две (одна из них — дочь шаха Персии); наложниц — двадцать.
Маскат, в описании бывавших в нем европейцев, — это город рынков. В 1844 г. их там, по словам французского офицера- путешественника Луи дю Куре, насчитывалось тринадцать: десять — внутри города, и три — за его пределами. Население Маската составляло не менее 20 тыс. чел., в том числе 13 тыс. арабов, около 4 тыс. рабов, по одной тысяче торговцев-индусов и купцов-персов, а также 100 семей евреев. Рабов в Маскат завозили в основном из Сомали, Абиссинии, Занзибара и Мадагаскара. Самыми привлекательными из рабынь, говорит Луи дю Куре, считались у оманцев абиссинки. Нубийки, «стройные и высокие, с такими же красивыми, как у абиссинок, формами тела», стоили, тем не менее, дешевле. По «самой низкой цене» продавали рабынь-грузинок (63).
Колония персов, проживавшая в Маскате, специализировалась на торговле шелком и коврами. Индусы из клана банйан занимались ростовщичеством и оптовыми операциями с товарами из Индии; евреи — коммерцией, связанной с ювелирными изделиями, опиумом и красителями. «Замуж еврейки выходили рано, но с охотой», сообщает Луи дю Куре, ибо замужество «освобождало их от жизни за закрытыми дверями». Дело в том, что по традиции, существовавшей тогда в общине иудеев Маската, «домов своих незамужние еврейки практически не покидали» (64).
Одним из главных богатств жителей Оманского побережья Луи дю Куре называет рыбу. Ею кормили скот, и даже удобряли землю в садах и огородах. Широко использовали акулье мясо. Вяленое, к примеру, брали с собой во время торговых экспедиций в Индию, за специями, или морских походов в Африку, за «черной и белой костью», то есть за рабами и за бивнями слонов.
Среди природных ископаемых Омана исследователи Южной Аравии упоминали в своих работах о залежах меди и свинца. Неподалеку от Маската располагался известный еще со времен финикийцев источник горячих целебных вод. В стране в обилии водились в то время львы и леопарды, обезьяны и страусы, а также орлы, огромных, непривычных для европейцев размеров.
Об Омане писали многие путешественники и искатели приключений, торговцы и дипломаты. О небольшой христианской колонии, к примеру, некогда проживавшей в Маскате, поведал миру побывавший там (в 1549 г., по пути в Ормуз) иезуит Гаспари. Итальянский авантюрист Маурици, служивший в начале XIX века в качестве личного врача султана и даже руководивший одно время, вы не поверите, армией владыки Омана, составил интересные заметки об истории этого края. В Маскате в его время (1809 г.) насчитывалось не мене четырех тысяч индусов-банйанов, ростовщиков и торговцев. Яркие зарисовки повседневной жизни Маската оставили английский капитан С. Б. Майлс, неоднократно посещавший Оман в начале 1870-х годов, и известный уже читателю американский миссионер С. Цвемер, прошедший в 1900 г. с караваном от эмирата Абу-Даби до Сухара (Сохара). Поделились своими впечатлениями об Омане археолог Хирш (1839), майор Перси Кокс (1902), Бертрам Томас (1931) и многие другие.