Араксия. Последнее задание
Шрифт:
То, что Харис Сорен - не гражданин Содружества или Икелана, не вызвало во время процедуры регистрации брака каких-то проблем. Насколько я поняла, тирианцы заранее запросили подтверждение от Совета, и лично дед это самое подтверждение дайнагону выдал. Так что закон мы никаким образом не нарушили.
Хм... значит, Амир Бреус все же хоть чем-то решил мне помочь. Это обнадеживало.
На “Экране” из-за того, что более половины жителей станции составляют представители человеческой расы, свадьбы обычно играют по традициям наших предков с Земли: красивые наряды, гости, цветы с местных цветочных
Я понимала, что такой свадьбы у меня не будет. Да и, честно говоря, не особо жаждала организовывать нечто похожее. Хотя бы потому что мужей у меня двое, но об этом никто на станции никогда не должен узнать. Мне не хотелось праздновать такое важное событие только с одним своим мужчиной, зная, что второй в это время окажется где-то в стороне, имея на меня такие же права и обосновавшись в моем сердце и моих мыслях также сильно и неоспоримо.
Уж лучше вот такая регистрация брака, которую я воспринимаю как обязанность или формальность. Харис и так уже мой, и дополнительных подтверждений этому мне не нужно.
Мама поохала, обняла меня, поздравила. Но самое важное, что она спокойно приняла тот факт, что я не стала устраивать из своего замужества по законам Содружества какое-то событие и решила не просить ее нас сопровождать. Она знала, что линии на моей руке гораздо важнее, чем отметка в карточке личности или базах станции.
Я уловила при этом ее взгляд на собственную ладонь, пока что девственно-чистую, и безошибочно поняла, о чем она подумала в тот момент. Я говорила маме о значении тирлиний и о том, что это не просто какой-то странный рисунок, а такой себе знак пренадлежности к тирианскому мужчине и печать его энергетической сущности на мне.
Пока мы переходили из одного кольца в другое, пока спускались по переходу на платформе вниз, пока ловили аэрошаттл, который должен был довезти нас до медцентра, моя родительница поведала мне и о своем утре. Судя по ее горящим глазам, завтрак с Дианом прошел отлично, а Амо отнесся к присутствию с ними тирианца спокойно и лояльно.
Я разделяла мамины опасения: недостаточно было ее чувств и ее желаний по отношению к тирианцу, если брат будет категорически против маминого нового мужчины. Амо по натуре своей был добрым, чутким, немного стеснительным и несколько закрытым мальчиком, который беззаветно любил нас обеих самой чистой, детской любовью. Но кто знает, как брат будет реагировать на появление в нашей семье кого-то еще. Вдруг включится ревность? Вдруг в нем заиграет подростковый максимализм, который пока в Амо никак не проявлялся? Он ведь тогда так и не принял Марио, правда, был слишком мал, чтобы открыто бунтовать или проявлять недовольство.
Но... Судя по довольным лицам обоих, Диан Эш смог покорить не только Каролину Сажан, но и очаровать ее сына. Амо, который половину нашего пути слушал по аудиальному передатчику какую-то книгу, вторую его половину с удовольствием делился со мной своими восторгами по поводу тирианца.
“А Диан рассказывал,
“А Диан перекинул мне на коммуникатор пару тирианских гало-фильмов. Смотри как круто!”.
“А Диан пообещал показать мне кабину на их роукере и дать посидеть за капитанской панелью”.
Короче, не знаю, как ниган Эш это сделал, но брат, кажется, желал лететь в Тирию немедленно, вот прямо сейчас. Думаю, он догадывался, почему тирианец отирается рядом с нашей мамой. Наверное, только слепой или младенец не мог заметить интереса этого мужчины к Каролине Сажан. Амо, похоже, давал маме свое молчаливое благословение, потому что ни обиды, ни ревности я в его словах или поведении не уловила. Мой младший брат был рад за маму, искренне хотел, чтобы Диан оставался рядом, хоть и в силу своего характера стеснялся, наверное, сообщить об этом прямо или даже просто вслух.
Мама тоже это видела, улыбалась, кивала, трепала Амо по жестким черным волосам и обнимала нас обоих. Что же, похоже, она для себя все уже решила. И я была счастлива за своих родных и то, что у них появился защитник и близкий им разумный. Тот, чьи дела никогда не расходились со словами. Тот, кто одним своим присутствием вселял в маму уверенность и радость. Тот, с кого мой брат сможет брать пример.
***
Медцентр встретил нас привычным ароматом средств для дезинфекции и курсирующими туда-сюда андроидами-помощниками и медиками в голубых кителях и шапочках.
Мама и брат отметились у регистрационного робота и прошли в стерильную зону, оставив меня ожидать их возвращения в удобном робо-кресле. Так как мама посещала медцентр регулярно, у нее в отличие от меня был специальный пропуск, позволяющий ей сопровождать Амо во время процедур. Смотря на их удаляющиеся за закрывающимися створками закрытого отсека спинами, я на мгновение ощутила приступ какой-то неясной тревоги. Затем оглянулась по сторонам, заметила глазки гало-камер и расслабилась, понимая, что ничего плохого с моими родными точно не случится.
Пытаясь очиститься от странных мыслей, возникших будто бы из ниоткуда, я залезла в свой коммуникатор и принялась за чтение местных новостей.
Время тянулось медленно и лениво. Я с любопытством изучала статьи о вчерашнем приеме, отмечая, что журналисты явно постарались на славу, запечатлев и меня и маму во всех возможных ракурсах. Словно это мы, а не тирианцы, были главными звездами мероприятия. Как это странно...
“Дочь и внучка Заместителя главного Советника Бреуса преуспели в налаживании связей с Тирией” - гласил заголовок одной из статей.
Я поморщилась и вздохнула. А кто сказал, что будет легко?
Взгляд снова прошелся по створкам дверей закрытого отсека. Вроде бы мама и Амо должны были уже закончить и выйти ко мне. Что могло их задержать? Неужели у брата снова случился приступ?
Поднялась с кресла и прошла туда-сюда, в надежде, что вот-вот мои родные ко мне выйдут. Настроила связь на коммуникаторе, но с маминой стороны ответа не последовало.
Створки распахнулись, но из зоны вышел медик и прошел мимо меня. Странно все это...