Ареал. Обречённые
Шрифт:
Из полуоткрытого люка вылетела граната, и майор отпрыгнул за кучу обломков. Взрыв больно ударил по ушам, вызывая резь, и десятки невидимых глазу осколков выгрызли из развалин целое облако крошева. Пространство у входа скрылось в столбе пыли. Медведь с автоматом наизготовку выглянул из своего укрытия и тут же короткой очередью разнёс показавшуюся из пылевой взвеси голову. Зомби рухнул, и пыль расцвела вспышками дульного пламени — его спутники вели огонь наугад, паля перед собой, и не догадывались, что противник находится за спиной. Майор длинной очередью перечеркнул полузакрытые пылью силуэты и прицельными выстрелами добил корчащихся
— Простите, мужики, — тихо произнёс он. — Кто же знал, что так оно выйдет… — Здоровяк болезненно потёр лицо и сменил магазин.
— Коля? — донеслось снизу. — Ты там живой?
— Живой, — хмуро ответил Медведь. — Их точно четверо было? Больше никого не осталось?
— Не знаю, — Айболита было едва слышно, — не видно мне отсюда. Но, думаю, никого. Я фонарь выбросил, они всегда на него кидались, а сейчас тихо.
— Понятно, — неопределённо хмыкнул здоровяк и, не снимая с прицела вход, осторожно подошёл ближе.
В темноте проёма угадывалось слабое синеватое свечение. Майор зажёг второй фонарь и швырнул его вниз, прислушиваясь. Ни шагов, ни других звуков слышно не было. Заходить вниз без броска гранаты не стоило, но если её нет, то выбор невелик. Он быстро осмотрел тела убитых Зомби. Как и следовало ожидать, гранат у них тоже не оказалось. Кто бы сомневался… Медведь вздохнул и подобрал с пола обломок кирпича.
— Граната! — заорал он, бросая обломок в проём люка, и тут же прыгнул следом, готовясь открыть огонь.
Внизу никого не оказалось. Лишь в конце сильно захламлённого коридора виднелась едва открытая дверь оружейки, освещённая таким же химическим фонарём. Двух источников света хватило для уверенного освещения помещения, и майор невольно остановился, окидывая взглядом представшую перед ним картину. Бронированную дверь в оружейную комнату заклинило осевшей потолочной плитой, и она не дошла до закрытия сантиметров двадцать — тридцать. И в этой узкой щели, словно поленница, одно на другом, было набито шесть мёртвых тел. С этой стороны он видел только нижние части туловищ, головы и грудь находились с другой. Похоже, их убивали в тот момент, когда они пытались пролезть в оружейку, трупы застревали, но следующие ползли прямо по ним. И так происходило до тех пор, пока штабель из мертвецов не стал слишком высоким…
— Айболит! — негромко окликнул санинструктора майор. — Ты в оружейке?
— В оружейке, — раздалось из-за двери. — А чего граната не взрывается?
— Это специальная граната, она взрывается только по четвергам и пятницам. — Медведь остановился перед дверью. — В ней особое взрывчатое вещество, гексокирпич… Айболит, я тут стесняюсь спросить, а ты вылезать оттуда вообще планируешь?
— Хотелось бы, — невесело отозвался тот. — Фонарь уже можно зажечь? Они на свет лезут, словно пчёлы на мёд.
— Зажигай, — разрешил майор, — лезть больше некому. Это ты их всех?
— Я, — печально ответил санинструктор. — Выбора не было. Выхода отсюда нет, не убежишь. — Из-за двери раздался лёгкий хруст ломающегося химического фонаря, и света стало больше. — Коля… — Айболит замолчал. — Ты не… не освободишь проход? Мне немного не по себе. Два дня на них смотрю… не знал, что Зомби умирают с открытыми глазами.
— Что вообще произошло? — Здоровяк ухватил верхнего мертвеца и выдернул его из дверей. В воздухе запахло разложением, и майор, поморщившись, осторожно отложил тело в сторону. Швырять погибших боевых товарищей не хотелось,
— Да хрен его знает, — устало ругнулся Айболит. — Я здесь, в оружейке был, проводил плановую проверку индивидуальных аптечек и медицинского НЗ. Сроки годности сверял, препараты менял, бумажки заполнял, короче, с самого утра тут сидел, Я даже не помню, сколько времени было, когда дали вводную: мощный Выброс. Ну, вводная, так вводная. Все бросились выполнять, меня дежурный тут закрыл, и всё. Чего мне время зря терять с этими учениями? Я лучше серьёзную работу доделаю. А потом действительно ударило. Очнулся в полной темноте, освещение не работает, в том числе автономное. Мобильник не включается, УИП и ЛАР сдохли, что случилось — не пойму. Вскрыл аварийный шкафчик, зажёг фонарь, подошёл к телефону, думал, дежурного вызову, а связи нет. Дверь снаружи заперта, ключа тоже нет. Достал автомат, начал в двери прикладом долбить. Часа два долбился, потом слышу, замок щёлкает. Обрадовался, решил, вспомнили про меня. Дверь начала открываться и встала, я её толкаю, она не идёт. Я кричу, мол, заклинило дверь, не могу открыть. Вот тут дежурный и появился. Смотрит на меня глазами клинического идиота и молча лезет в щель. Я ему: ты чего такой, чего случилось-то вообще, а он пролез и за горло меня…
Айболит вновь умолк, и несколько секунд Медведь оттаскивал от двери трупы в полной тишине.
— Хорошо, автомат в руках был, — тихо пробормотал санинструктор, — отбился прикладом. Взял его на мушку, говорю, отвали, придурок. Тут он за пистолет и схватился. Пришлось стрелять. Я не сразу понял, что с ним… — Он снова сделал паузу и продолжил: — Он три раза вставал, прежде чем умер. Потом на выстрелы сбежались остальные и тоже стали в дверь лезть. Пришлось опять стрелять.
— Чего же ты их так далеко запустил? — покачал головой здоровяк. — Они же все почти внутри! — Он вытащил последний труп и осторожно заглянул в дверную щель. — Почему сразу не стрелял, когда только появлялись?
Седой, как лунь, Айболит сидел перед входом, на усыпанном стреляными гильзами полу. С одной стороны от него лежал автомат, с другой светился химический фонарь.
— Так ведь свои же… — тоскливо прошептал он. — Я ж вам всем «Пиявки» ставил да царапины заклеивал… как стрелять-то… — И санинструктор бессильно уронил руки.
Степанов потёр висящую на перевязи руку и заёрзал в офисном кресле.
— Жжётся немного, — ответил он на вопросительный взгляд Айболита. — Даже не могу понять, что именно, больная рука или тот минерал, что вы ко мне прилепили.
— Оба. — Копающийся в рюкзаке санинструктор подал Медведю консервную банку армейской перловой каши. — Как головокружение?
— Ещё плаваю, — улыбнулся учёный. — Это надолго? Я имею в виду минералы.
— Метаморфиты? В вашем случае, часа на два, — ответил тот. — «Пиявку» сниму немного раньше, «Медсестра» пусть висит. Я прослежу. А сейчас вам необходимо поесть.
— Спасибо, я не голоден, — отмахнулся тот. — Кушайте без меня. Бутылочки с водой вполне достаточно.
— Это действие антидотов, — возразил Айболит. — На самом деле организм испытывает сильное истощение, вы же двое суток без еды. А поскольку медицинские меты используют ваши АТФ, от действия оно будет только усугубляться. Для истощённого человека ничем хорошим это не закончится, так что поесть вам необходимо.