Ареальность
Шрифт:
– Да, правильно, тебя же я не видел с утра, - Карнакин поднес ладонь ко лбу.
– Даша, а у нас есть что-нибудь от головы?
– Голова болит?
– участливо спросила та.
– Просто раскалывается!
– Сейчас принесу!
Секретарша быстро развернулась и вышла из кабинета, в то время как Максим, едва за ней успела закрыться дверь, дрожащими руками схватился за папку. Да, так оно и есть! На всех учредительных документах стояло его имя! Имя и множество его подписей! Но это же официальные документы, это невероятно сложно подделать...а нотариус? Тоже липовая печать?! Нет, этого не может быть! Такой масштаб фальсификаций
– Максим Сергеевич!
– за дверью вновь раздался голос Даши.
– Можно?
– Да!
– Карнакин сел чуть ровнее и отодвинул папку от себя.
Даша вошла, держа в руках стаканчик с какой-то мутной жидкостью.
– Вот, пожалуйста, - сказала она, ставя его перед Карнакиным.
– Что это?
– Солпадеин. Он от боли, вы же просили.
Выпив лекарство, Максим поставил стакан на стол и посмотрел на секретаршу, продолжавшую стоять перед ним:
– Что-то еще?- поморщившись, спросил он.
– Нет, а вам больше ничего не нужно?
– Ничего, спасибо.
Даша взяла пустой стакан и направилась к двери, открыв которую, едва не столкнулась с Матвеичем, как раз собиравшемся зайти.
– Ой!
– воскликнула она, едва не уронив стакан.
– Вы сюда, а я отсюда!
Тот улыбнулся:
– Ничего, разминулись. Максим Сергеевич, можно к вам?
– Заходите, Александр Матвеевич!
– из кабинета послышался голос Карнакина.
– Я вас очень жду.
– Мне куда лучше сесть?
– оказавшись в кабинете и закрыв за собой дверь, Матвеич указал на ряд стульев, стоящих напротив стола.
– Куда угодно, - ответил Максим.
– Здесь всё ваше, я не претендую!
Он был уверен, что настало время закончится всему этому фарсу. Что таким образом ему хотели показать, он не знал, но подобная игра была не в его вкусе - Максим всегда любил ясность, определенность и четкое понимание собственных перспектив.
– Ну?
– спросил он, когда Матвеич сел, и их глаза, наконец, встретились.
– Все в порядке, вы не волнуйтесь, - ответил тот.
– Я все прекрасно устроил — наш контейнер прибудет в Красноярск вечером в воскресенье, а я прилечу туда вечером в субботу и до этого времени постараюсь как-то задобрить заказчиков. Я конечно виноват, но ошибку исправлю... вы же мне доверяете?
– Матвеич, - Максим улыбнулся, - а может быть хватит устраивать цирк, а? Признаюсь, мне это уже надоело. Я же не дурачок, чтобы вот так со мной обходиться!
– Ч-ч-что вы имеете ввиду?
– голос Матвеича задрожал.
– Н-но мы же вчера все решили...я допустил оплошность, но я её и исправлю. Разве три года совместной работы, когда я был безупречен, не покрывают одной единственной промашки?
– Опять!
– Карнакин тяжело вздохнул и закрыв лицо ладонями, откинулся в кресле.
– Что «опять»?
– Матвеич смотрел на Максима глазами побитого щенка.
– Вы все же решили меня уволить? Но я справлюсь, правда!
– Мы три года уже работаем?
– одновременно со своим вопросом Максим снова вздохнул.
– Да, три года и два месяца, как я к вам пришел.
– И сегодня мне не
– Извините, Максим Сергеевич, я вас не понимаю!
– Матвеич мотнул головой.
– Вы то тут причем? Это я отгрузил не те задвижки, мне и неустойку платить, мне и все вопросы решать.
– Кто-то из нас явно сошел с ума, - сказал Максим.
– Хорошо, мы работаем вместе уже три года, хотя мне казалось, что намного меньше, но послушайте..., - Максим перешел на шепот, - как можно доказать человеку, что его жизнь это совсем не то, что ему кажется? Документы? Так их можно сделать-подделать, а как увидеть то, что было, если его не было?!
– Ну и ну!
– Матвеич в полнейшем изумлении высоко поднял брови.
– Это вы лихо загнули, но мне кажется, я все же просек, что вы хотите спросить. Я так понимаю, что вы чисто гипотетически сейчас говорите, без конкретики? Так на это есть простой ответ — видео и фотографии. Вот что подделать практически невозможно, особенно видео.
В ответ Максим ухмыльнулся:
– А как вы бы смогли мне доказать, что мы с вами уже столько времени знакомы?
– Если бы была такая необходимость?
– уточнил Матвеич.
– Да, гипотетическая, как вы выразились.
– Ну так это проще простого! Вы же всегда сами снимаете наш корпоратив на Новый Год. Это видео есть у всех сотрудников, а значит и у вас.
– Вот на этом компьютере?
– Карнакин кивнул на моноблок.
Матвеич пожал плечами:
– Не знаю, это же не моя техника. Но думаю, что есть.
– А вот сейчас посмотрим!
– Карнакин резко подвинул кресло к компьютеру и нажал кнопку включения.
– Максим Сергеевич, у вас что-то дома случилось?
– участливо спросил Матвеич, глядя на его бледное лицо.
– Я не знаю, - как-то невпопад ответил Карнакин и тотчас скривился, увидев на засветившемся экране предложение ввести пароль.
– - Александр Матвеевич, а не подскажете, какой пароль на этом компьютере?
– Пароль? Откуда же мне знать?!
Карнакин хитро усмехнулся:
– А вот я сейчас введу три раза его неправильно и Система заблокируется! Ой, кто-то потом набегается по ремонтам! Вот ввожу цифры и буквы, которые первыми мне придут в голову...итак, раз!
Внезапно Максим почувствовал, как у него задергалось веко правого глаза — пароль был принят и на экране появилась заставка, представляющая позолоченный логотип их фирмы. Искать нужные файлы также долго не пришлось — рука двигалась почти непроизвольно, словно сама знала, что ей делать, так что, уже через несколько кликов, на экране появилось видео прошлого Нового Года, в которое Карнакин буквально провалился на несколько минут, забыв обо всем на свете. Вот он говорит первый тост, вот обходит всех сотрудников с бокалом шампанского, лично чокаясь с каждым из них, вот второй тост.... Потом он говорит небольшую речь, рассказывая об успехах фирмы и сразу все пьют снова, желая родной организации еще большего процветания. Затем начались танцы и обычное корпоративное веселье.... Сомнений быть не могло — всё, что было снято, происходило на самом деле, это был не фейк. Максим посмотрел другой файл — это было видео его дня рождения, юбилейное. Сделано оно было три с лишним года тому назад, и являло собой самое красноречивое свидетельство того, что все это правда. Матвеич, вставший у него за спиной, сам с интересом следил за происходящим, вспоминая давно ушедшие дни: