Арена 2: Вторая фаза

Агеев Денис

– Думаешь, его может переклинить, и он нападет на кого-то из нас?

Перк не ответил, лишь пожал плечами.

– Насколько я помню, вы были приятелями. А теперь… – сказал я, но вовремя прикусил язык. Ролдан, идущий рядом, хмыкнул.

– Ну почему же «были», – вмешался Виллис. – Они по-прежнему хорошие приятели.

– Мы держались вместе, как вы с Ролданом и Нойсом, это правда. Но потом… – Перк не стал договаривать, а лишь вздохнул.

– Я знаю. Ваш третий спутник погиб, как и Нойс. А Гигеону свернуло мозги, вот ты и стал сам по себе. Но

Гигеон не умер, если ты не заметил, он просто… – я не нашел, что сказать. Не так давно я все же позволил себе «коснуться» своими пси-пальцами разума здоровяка и обнаружил, что тот действительно идет на поправку, хотя по-прежнему заперт в клетке собственного сознания.

– Он изменился, – закончил за меня Перк. – Не думай, что я настолько говнюк, чтобы бросать боевого товарища в беде. Это вообще не по чести. Но после той локации с водяной черной мерзостью его как будто подменили.

– Он стал меньше говорить, но это потому, что его мозг… как бы понятнее выразиться…

– Подвергся хорошей такой встряске, – добавил Виллис.

– Да, – кивнул я. – Что-то вроде того. Его психика была не готова к мощным пси-атакам, и некоторые нейронные связи сильно пострадали. Нужно время, чтобы они восстановились.

– Дело не в этом. Я знал его чуть лучше, чем вы. Повадки, походка, поступки в разных ситуациях – все это бесследно исчезло. Он стал… – Перк обернулся и с опаской поглядел на Гигеона, почти шепотом продолжил: – Вы, конечно, меня сейчас примете за идиота, но у меня есть предположение, что его старая личность каким-то образом стерлась. А новая не заселилась. Ну то есть, ей просто неоткуда было взяться. Поэтому он и стал вести себя как биоробот. Ходит, односложно говорит, выполняет то, что его попросят, но и на этом все. Работают только инстинкты.

– Ты был, прав, Перк, теперь в моих глазах ты идиот, – усмехнулся Ролдан.

– Но почему же? Я определенно не вижу в этом предположении ничего идиотского, – покачал головой Виллис. – Практика стирания памяти и ослабления нейронных связей существует уже давно.

– Да, нейроклинингом называется, – кивнул Ролдан. – Но для этого необходимо проводить сложные процедуры в лабораториях.

– Не всегда. Те же псионики, если обладают развитыми телепатическими способностями, при должном старании вполне могут помутить рассудок у разумных существ. Стирание памяти – один из методов дезориентировать кого угодно. Еще в догалактическую эпоху существовали индивиды, которые вполне могли манипулировать воспоминаниями других людей, вводя их в транс. И это притом, что официально пси-наука еще не была организована как таковая, и все это считалось по большей части шарлатанством.

– Все равно звучит бредово, – покачал головой Ролдан. – Пускай та тварь и была псиоником, но почему тогда ее пси-атаки вышибли мозги только у Гигеона, и больше ни у кого? Чем он, мать вашу, отличается от остальных?.. Разве что силой и ростом. Но тогда вопросов появляется еще больше.

– Возможно, как и сказал Шой, все дело в слабой природной пси-защите Гигеона, – предположил

Виллис.

– Но тогда почему он не стал «овощем» или не впал в кому? Он видит, слышит и почти понимает все, что ему говорят.

– Потому что он утратил личность, – чуть громче сказал Перк. – Он стал пустой оболочкой, понимаешь?

– Не знаю, – снова покачал головой Ролдан. – Мне кажется, надо немного подождать, и его мозги снова встанут на место. Тут я солидарен с Шоем.

– Посмотрим, – пожал плечами Перк.

Я же после заявления бывшего приятеля Гигеона задумался. Если углубиться в размышления, то действительно, все это казалось немного странным. Как бы невзначай я обернулся и поглядел на здоровяка.

Гигеон делал равномерные шаги и непроницательным взглядом смотрел куда-то вдаль. Его глаза были пустыми, как космическая бездна. По лицу сложно было сказать, что он вообще о чем-то думал. Несмышленый взрослый младенец, при этом отрешенный от всего.

Мы дошли до поваленного ствола дерева с заросшим зеленым мхом основанием.

– Здесь бы привал сделать, да рано еще, – вздохнул Перк.

Я же вдруг ощутил, как желудок начало неприятно стягивать. Неужели голодный позыв? Рановато еще для этого. С начала раунда прошел едва один час.

Виллис придирчиво осмотрел мох на стволе и хмыкнул:

– Странное покрытие. Мох. На Зеро подобное не встречается.

– Да много чего на ваших планетах нет, – махнул рукой Ролдан. – Земля – центр вселенной. И планы долбаных локсов по ее зачистке совсем уж выглядят чудовищно.

– Не напоминай, Ролдан, – осадил я спутника. – И так тошно.

– К слову, об их планах, – заговорил Виллис. – В этом отношении я полностью поддерживаю Лайсона. Все сказанное Кроносом было не более чем пустым фарсом. Империя никогда не…

– Тихо! – внезапно рявкнул Перк. И мы все дружно остановились.

Через мгновение сенсор в шлеме уловил движение неподалеку. А потом я увидел, как на заросший мхом ствол дерева запрыгнуло огромное мохнатое создание. Серая густая шерсть, четыре лапы, вытянутая морда с заостренными ушами и дикие глаза ясно говорили, что перед нами волк. Самый настоящий земной волк, которого можно увидеть почти в каждой детской голокнижке. Но сейчас он выглядел совсем не по-детски.

– Черт, это что, волк? – изумился Ролдан.

– Похоже на то, – кивнул я.

– В нейроинтерфейсе написано, что он генетически улучшен и одурманен, – сообщил Виллис.

– Это из-за газа. Помните, самый главный локс говорил, что газ, который они распылили на Земле, делает животных агрессивными, – вспомнил Перк.

– Не распылили, а только собираются это сделать, – поправил его Ролдан с явным раздражением в голосе. – Ты уже забыл, что мы в гребаной имитации, а не на настоящей планете?

– Не время, Ролдан, – сказал я и кивнул в сторону ствола, на который запрыгнул второй волк, что заметно был крупнее первого, а третий обошел поваленное дерево слева. Звери скалились, обнажив длинные белые клыки, и утробно рычали.