Аренида. Фантастика в советском кино
Шрифт:
годня не такой, как всегда. Она не узнает этого обычно су-
хого, строгого человека.
— Это легенда древних майя, — продолжает Батанов.
Олег умолкает.
— Мы пришли...
79
— У тебя темно... — гово-
рит он. — Все спят... Спит
Платон... Его сердце отсчи-
тывает положенные шестьде-
сят четыре удара в минуту...
— Да... У него очень спо-
койное сердце...
В голосе
заметная горечь.
— До свидания... — гово-
рит Батанов. — Извини, тебе
давно пора спать...
— Нет, нет! — протестует
Валя. — Знаешь... Я тебя про-
вожу немного...
— Ты?
— Да. Идем...
ВАЛЯ и Олег Батанов идут
по ночной Москве.
— ...В одной нашей Га-
лактике можно предполо-
жить по крайней мере мил-
лион планет, похожих на Зем-
лю и населенных разумны-
ми существами. Мы все даль-
ше углубляемся в космос. А
почему же они не могли ко-
гда-нибудь посещать Землю?
Или запустить вокруг Мар-
са искусственные спутники? А
я уверен, что они искусствен-
ные! — говорит Батанов.
— И давно у тебя эта идея?
— спрашивает Валя.
— Давненько... Помнишь?
На первом курсе мы возвра-
щались с собрания: ты, Пла-
80
тон и я...
— Помню! — восклицает Валя. — Здесь, у этого столба,
нам Платон впервые рассказал тогда о Тунгусском метео-
рите и Марсе...
— Да... Я еще удивился: электронник — и вдруг Марс,
гипотеза писателя Казанцева... Космические корабли... По-
лет воображения... Удивительно страстно он говорил!..
Валя огляделась вокруг.
— Как это было давно... — задумчиво произносит она.
–
Как все изменилось... И дома и...
Она поворачивается к Батанову.
— Последние годы мы стали реже видеться... Как-то
дальше друг от друга... Ты давно не отдыхал с нами... Ез-
дил в какой-то особенный санаторий...
Батанов, улыбнувшись, покачал головой.
— Последние два лета я провел в Сибири...
Он вынимает из кармана какой-то небольшой темный
предмет.
— Помнишь?
У него на ладони — причудливый, свитый в спираль ка-
мень. Чья-то рука нанесла на его поверхность зубцы, похо-
жие на чешую, и тонкую замысловатую резьбу.
Валя осторожно проводит рукой по кольцам каменной
змеи,
— Олег!.. Я никогда не знала, что ты... — она ищет сло-
во, — ты поэт!
— Нет, — усмехается Батанов, — я физик.
Он пристально смотрит на звездное небо, где ярко го-
рит над горизонтом голубоватая Венера.
— Древние майя утверждали, будто их мудрый вождь
пернатый змей — Кетцалкоатль, простившись со своим на-
родом, умчался на небо, и его сердце превратилось в утрен-
нюю звезду...
— В Венеру?
— Да.
— И ты считаешь, что древние индейцы ошиблись? Спу-
тали планеты?
81
— Это исключено, они были удивительными астроно-
мами...
— Тогда при чем же здесь Марс? Твоя гипотеза...
— По всем расчетам, в 1906 году никакой космический
корабль не мог прилететь с Марса. Взаимное расположе-
ние планет совершенно исключает это. А в то же время, как
ты знаешь, экспедиция Волкова не обнаружила на Венере
никаких следов цивилизации...
— Откуда же они прилетали?
— Вот это загадка, которую я хочу разгадать!
*
Зал заседания совета.
Валя продолжает свой рассказ:
— На следующий день совет предложил Батанову и Руб-
цову самим решить, кто из них поведет корабль. Как вы
знаете, они решили бросить жребий. Но было это не сов-
сем так, как рассказал Платон. На самолете лететь должен
был Рубцов... Я подменила жребий...
— Что?! — кричит вскочивший со своего места Платон.
— Ты подменила жребий?!
*
В зале шум. Валя молчит.
— Невероятно! — восклицает Платон. — Поставить под
удар важнейшую экспедицию! Это не ребячество!.. Это...
— Погоди, Платон, — останавливает Рубцова выкрик из
задних рядов. — Валя права! Лететь должен был Батанов!
Это его право!
Журналист Суровцев, размахивая блокнотом, торопливо
идет по проходу, не очень связно говоря на ходу:
— Разрешите... Я должен рассказать... Все это не слу-
чайно...
82
— Товарищ Суровцев, — строго произносит председа-
тель, — вы хотите...
— Да... Я хочу... Я должен... Все мы друзья еще по уни-
верситету. И я должен рассказать сейчас о том, что было
ровно десять лет назад.
Зал постепенно успокаивается. Председатель не преры-
вает журналиста.
— Помните 1961 год? Первый прорыв человека в космос...