Аргентина: Квентин
Шрифт:
«И это все?» — хотел возмутиться Уолтер, но смолчал. А чего еще было ждать?
— Не слишком романтично, согласен, — понял его тот, кто пришел из тумана. — Но романтика если и осталась, то лишь здесь, у трапа, когда мы ждем любимых…. Идите, мистер, сейчас будет гудок. Вы не дождались, но еще дождетесь. Удачи!
Уолтер Квентин Перри кивнул, сделал первый шаг, но вовремя вспомнил, что забыл поблагодарить.
Обернулся.
Махнул рукой туману.
Пошел к трапу.
В. Хэппи-энд. Исключительно для любителей хэппи-эндов
События
4
Пальцы скользнули по клавише выключателя. Уолтер нажал посильнее, дождался, пока загорится светильник под круглым колпаком-иллюминатором, не глядя швырнул шляпу в сторону ближайшего стула. Чемодан и портфель стояли здесь же, при входе, и молодой человек внезапно вспомнил, что так и не избавился от книг про доблестного Капитана Астероида. Хотел отдать мистеру Н, но за делами забылось.
Перри рассудил, что выкинет их прямиком в океан где-нибудь за Азорскими островами. А самому младшему купит Вальтера Скотта.
Каюта была маленькая: слева от входа дверь, ведущая в умывальник, впереди — две кровати, разделенные узким проходом. Второй класс, но одному и того много. Уолтер дернул узел галстука, взглянул направо, в сторону единственного кресла.
Стена сдвинулась с места, ударила в затылок, обдала полярной стужей.
На той, что назвалась княгиней Марг, было знакомое серое платье, брошь с синим камнем у самого горла. И шляпка та же, что в их первую встречу. Темные перчатки, левая снята, лежит на ковре. Рядом сумочка и небольшой чемодан с несколькими яркими наклейками.
Уолтер попытался что-то сказать, оторвать голову от стены. С первого раза не вышло. Он собрался с силами, выдохнул:
— Марг…
Женщина открыла глаза, улыбнулась.
— Кажется, заснула. Только что с самолета, еле жива. Грозовой фронт, воздушные ямы и дымящий правый двигатель. Цени свою женщину, сержант! Только не спрашивай, как я попала в каюту. Ты показал билеты, я — паспорт. Мы оба в списке пассажиров.
— Да-а…
На большее он так и не сподобился. Марг подняла перчатку с пола, бросила на кровать, скинула шляпку. Встала, улыбнулась.
…Ямочки!
— Но я могу быть и привидением, сержант. Самолет упал чуть севернее Парижа, моя нераскаянная душа…
Не договорила, ахнула, прижавшись к его плечу. Они просто стояли рядом, даже не касаясь губами губ. В такой миг им, ставшим единой плотью, и это казалось лишним.
…Густой голос гудка, пол в каюте дрогнул, еле заметно мигнул светильник.
— Нью-Йорк, — шепнула женщина. — Я бы прилетела сюда, даже став призраком.
Отстранилась, смахнула слезы с ресниц.
— Надо тебе сказать, Уолтер. Нет, спросить… Важное.
Помолчала, прикусила губу.
— Ты меня… Ты меня не прогонишь, Уолтер Квентин Перри? Я тебе действительно нужна?
Он хотел возразить, возмутиться, но княгиня Марг подняла руку в черной перчатке.
— Не спеши! Ты молод и красив, сержант. Я ревную тебя ко всем женщинам Европы, схожу с ума по ночам. Обо мне ты знаешь, но не все…
Подняла
— Там сотня франков и то неполная. Я нищая, Уолтер. Мы насмерть поссорились с Кирией, уехала, в чем была. Могу продать брошь и устроиться на какие-нибудь курсы, где берут одноруких. В твоей квартирке будет тесно, а потом я начну стареть. Это жизнь, Уолтер.
Слова падали, словно камни в пропасть — безнадежно, безвозвратно. Но именно в эту минуту ушастый парень из Нью-Йорка почувствовал себя много взрослее той, что ходила в штыковые с винтовкой образца 1891-го.
— Жизнь совсем другая, Марг. За последний месяц мне все время приходилось выбирать, очень часто — под пулями. Не хвастаюсь, я не храбрец, под пулями очень плохо думается. Но если что решил, то навсегда. Ты никогда не постареешь, Марг! Ты будешь жить и работать только там, где пожелаешь, и я это сделаю. Мы не расстанемся до самой смерти, и ты, моя Марг, никогда не станешь из-за меня плакать. И да помогут нам Иисус Христос и генерал Джексон!
Женщина отшатнулась, поднесла ладонь ко рту.
— Ты… Я тебя таким никогда не видела. Мне даже страшно…
Выпрямилась, плеснула взглядом — синим огнем.
— Да услышит нас Бог! Все будет так, как ты хочешь, Уолтер Квентин Перри.
Шагнула к кровати, вздернула сумочку, раскрыла.
— Я не солгала, сержант, денег у меня и в самом деле нет. У нас с Кирией — общий капитал, и мои миллионы остались ей на поживу. Сейчас я действительно нищая по сравнению с тем, что имела. Но, кажется, завалялось несколько чеков.
Марг усмехнулась, обвела глазами тесную каюту.
— Не вижу бассейна с крокодилами и белого рояля. Чего стоишь, сержант? Бегом к капитану, у них есть свободная каюта-люкс. А к пентхаусу в Нью-Йорке я уже приценилась. С видом на Центральный парк, устроит?
Уолтер, чуть подумав, пожал плечами. Почему бы и нет? Будет где кролика выгуливать.
* * *
— Это из-за Вальтера Цабеля. Да-да, который Линц, твой приятель. Кирия навещала его в больнице, чуть ли не ночевала там. А потом заявила, что выходит за него замуж. Я… Я и не думала возражать, Уолтер! Просто попросила ее подумать, не спешить. У них же разница в возрасте даже больше, чем у нас с тобой! А она… Кирия… Такого никогда еще не было, Уолтер! Надавала пощечин, наговорила страшного… Выгнала — и запретила ей даже писать. Я до сих пор сама не своя. За что? Почему?
— Неужели ты не поняла, Марг? Потому что Кирия очень-очень любит свою сестру.
3
Уолтер захлопнул дверцу серого «Ауди Кабриолета», пошатнулся.
— Еле добрался. Суслик из Нью-Йорка оказался никаким гонщиком.
Ингрид фон Ашберг взяла под локоть, взглянула без улыбки.
— Уже поняла. Крайне неразумно, господин Перри. Зачем было ехать на авто? Рядом железнодорожная станция.
Перри огляделся. Шоссе, синий щит с указующей стрелкой и надписью «Лион. 20 километров», дома под красной черепицей. Один, побольше прочих, совсем рядом. Крыша острым углом, потемневшая от времени труба-дымоход, темно-зеленый плющ, скрывающий старые стены.