Аргонавты Вселенной (илл. Г.Малакова)
Шрифт:
— Николай Петрович! Николай Петрович!
Галя осторожно дотронулась до его плеча.
— Воды… — еле слышно простонал он. Удивительно, но, услышав голос Николая Петровича, Галя сразу пришла в себя: нужно было немедленно действовать!
Напрягая все свои силы, она бережно приподняла тяжелое, ослабевшее тело Рындина и усадила его в кресло. Голова Николая Петровича бессильно откинулась на мягкую спинку. На высоком лбу запеклась кровь: глубокий порез пересекал его слева направо. Галя с тревогой смотрела на бледное лицо Рындина. Но вот его глаза приоткрылись. Затуманенный взгляд остановился на девушке.
— Воды… Пить… — снова услышала Галя. Она бросилась в центральную каюту. Вода из резервуара полилась в чашку обычной струей — так, как она текла в земных условиях. Галя не успела удивиться этому — она слишком торопилась. Николай Петрович припал губами к чашке и жадными глотками осушил ее.
К Рындину постепенно возвращалось сознание — он стал дышать ровнее, глубже и уже не стонал. Галя заметила, что он напряженно смотрит на нее и порывается что-то сказать. Девушка поняла, что тревожило Николая Петровича, и едва лишь он начал: «А как…», она сразу его успокоила:
— Не волнуйтесь, Николай Петрович. Все в порядке. Живы, здоровы.
Она вернулась в центральную каюту и увидела, что Ван Лун уже вылез из гамака.
— Товарищ Ван Лун, — быстро заговорила Галя, — Николай Петрович ранен. Спрашивает, что с вами и Вадимом Сергеевичем.
— Все хорошо, — услышала она голос Сокола, — только ослабел, едва двигаюсь.
— Думаю, некогда разговаривать, — перебил его Ван Лун. — Надо делать. Идем к Николаю Петровичу!
Через несколько минут Рындин слабым, но уже ровным голосом рассказывал товарищам о том, что с ним произошло.
Академик ни на секунду не оставлял свой пост у пульта управления кораблем. В момент приземления его выбросило из кресла и швырнуло на пульт. Ударившись о какой-то рычаг, Николай Петрович поранил голову. Кровь залила лицо, но Рындин на ощупь выключил главный рубильник электросистемы, чтобы случайное замыкание, случайный нажим на рычаг или кнопку пульта не наделали беды. Астроплан в это время жестоко бросало из стороны в сторону. Почувствовав через некоторое время, что корабль перестал катиться и остановился, Рындин хотел подняться, но не смог. Его охватило непреодолимое оцепенение. Потом он, кажется, потерял сознание, однако сколько времени это длилось, ему трудно определить.
— Мне помнится, что хронометр показывал тогда тридцать пять минут первого. А сколько теперь? — спросил Рындин, пытаясь приподнять голову со спинки кресла.
Взгляды его товарищей остановились на циферблате хронометра. И общий возглас изумления вырвался у них: хронометр показывал четверть десятого!
— Полагаю, что-то не так, — мрачно сказал Ван Лун. — Очень много. Если правда, значит мы спали около девяти часов. Или лежали без сознания. Не понимаю.
— А между тем это так, — отозвался Сокол. — На моих часах столько же. Удивительно, что мы потеряли сознание все одновременно и почти так же одновременно пришли в себя.
Рындин внимательно слушал, а затем сказал:
— Хронометру приходится верить. Мы все лежали без сознания или скованные исключительно глубоким сном около девяти часов. Как объяснить это? Предположить можно только одно…
— Реакция на нервное возбуждение во время снижения астроплана? — перебил его Сокол.
— Да, это тоже имело значение, — ответил Рындин. — Но главное, мне кажется, — реакция человеческого организма на возвращение веса.
— Веса?
— Да. Вероятно, это основное. Быстрое восстановление веса — серьезный фактор. Я и сейчас еще ощущаю необычную расслабленность, вялость. Трудно пошевелиться, сделать движение… Но проверить такое предположение мы пока не можем. Придется отложить проверку до возвращения на Землю. Тогда, при втором снижении, все выяснится.
— А, да когда это еще будет… — откликнулась Галя Рыжко. — Но сейчас-то мы уже на Венере, и все в порядке, ура! — Она отступила на шаг, подняла руку и тоном заправского оратора торжественно заговорила: — Позвольте приветствовать вас, дорогие товарищи, с историческим событием. Первые люди прибыли на Венеру! Неведомая планета, правду сказать, приняла нас несколько негостеприимно. Но мы не будем обращать на это внимания. Я, конечно, должна выразить сожаление по поводу того, что нас не встретили ни делегации, ни отдельные представители населения этой планеты…
Она вдруг замолчала, будто пораженная чем-то. На лице девушки появилось растерянное выражение.
— В чем дело, Галя? — спросил, улыбаясь, Николай Петрович. — Такое пышное, торжественное начало… Мы ждем продолжения, товарищ оратор!
Но Гале уже не хотелось шутить. Она вспомнила о том, что ей пришлось увидеть, — наяву или во сне, она не знала. Но безобразная голова фантастического дракона так ясно запечатлелась в ее памяти, что девушка вздрогнула.
— Галя, вам нехорошо? — заботливо спросил Сокол. — Садитесь, успокойтесь, мы все слишком много пережили за эти последние сутки. Я сейчас принесу вам воды…
— Спасибо, не надо, — ответила Галя, овладевая собой. — Спасибо, Вадим Сергеевич. Я хочу… я хочу рассказать об одной странной вещи.
Она сжато рассказала о том, что видела на экране перископа, описала вид чудовища, его голову, поднимавшуюся над красными верхушками деревьев. Когда Галя закончила, Сокол осведомился:
— Вы уверены, что видели изогнутые, кривые челюсти?
— Конечно, уверена. Это был отвратительный дракон!
Сокол развел руками:
— Животные с такими приметами науке неизвестны. То, что вы рассказали, Галя, не напоминает мне ни одного из существ юрского периода.
— А если не юрского? — вмешался Ван Лун. — Позволю себе удивиться. Палеонтология не знает такого дракона — согласен. Однако палеонтология — это не Венера. Почему не может быть дракона на Венере?
— Я не говорил этого, — запротестовал Сокол. — Я сказал только, что подобного животного не может быть среди ящеров, характерных для юрского периода. Не может быть его и среди гигантских млекопитающих.
— Почему так? — настаивал Ван Лун.
— Голова, которую так подробно описала Галя, может принадлежать лишь какому-либо представителю насекомых. Да, да, не удивляйтесь! Именно для них характерны подобные изогнутые кривые челюсти.