Аргонавты вселенной (редакция 1939 года)
Шрифт:
— Но ведь чудовище, кроме того, было и сильно раздражено.
— Следовательно, оно могло убить его на месте. Но нести с собой… Нет, это невозможно!
— Тогда где же он?
— Еще не знаю. Однако — вот вам факты. Мы знаем, где он упал. Там нам не удалось найти ни крови, ни обломков чего-нибудь. Я старательно осмотрел это место. Больше того, Василий сам пошел оттуда — мы же видели его следы, Вадим?
— Да.
— На том месте, где его следы исчезли, тоже не осталось ни одной вещи. Чудовище не убило его, потому что тела его там
Он на мгновение смолк. Рындин и Сокол со страхом смотрели на него.
— Ну, что ж, нужно всегда смотреть правде в глаза. Чудовище могло сожрать его. Но это невозможно, потому что, опять-таки, что-нибудь да осталось бы от него. Следовательно… следовательно, Василий жив, он где-то в неизвестном нам месте. Николай Петрович, на сколько времени хватит ему кислорода в приборе?
— Заряда оксилита хватает на двенадцать часов. Но…
— Что такое? — вопросительно взглянул на Рындина Гуро.
— Ничего, ничего! Это у меня одна посторонняя мысль. Идите, друзья мои, на розыски. Идите, не теряйте времени.
Академик грустно проследил, как вышли Сокол и Гуро. Нет, ему слишком тяжело было высказать опасение, что в шлеме Василия могло разбиться какое-нибудь из окон. Известно, что Гуро не нашел осколков стекла. Однако, достаточно было трещинки, чтобы кислород начал выходить из шлема. И тогда ни о каких двенадцати часах не могло быть и речи. Тогда бедного юношу не могло спасти ничто, он наверняка был теперь уже задушен углекислотой…
Минуты проходили в тоскливом ожидании. Вот минутная стрелка часов обошла вокруг циферблата. Час. Стрелка двигалась далее. И когда она прошла еще половину своего круга, двери опять открылись. Рындин с живостью юноши бросился навстречу:
— Ну? Что? Нашли?..
Нет, Гуро и Сокол возвратились без Василия. Сокол осторожно положил на стол какой-то прибор. Рындин узнал его: это был переносный передатчик, который Василий взял с собой сегодня, выходя из ракеты с товарищами. Передатчик, при помощи которого Рыжко извещал академика о результатах осмотра ракеты.
Рындин боялся спрашивать. Он молча смотрел на передатчик. Что-то подступало ему к горлу, что-то мешало свободно дышать…
Гуро медленно снял шлем. Повернулся к Николаю Петровичу. Снова отвернулся, вытащил из кармана трубку. И, уже набивая ее табаком, произнес сквозь стиснутые зубы:
— Вот все, что нам удалось найти. Прибор лежал на краю глубокой пещеры, провала. Там прекращались следы чудовища. Ремни, прикреплявшие передатчик к спине Василия, были расстегнуты…
ЧУДОВИЩНЫЙ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ
Зацепившись на бегу ногой за растения, Василий потерял равновесие, упал и покатился вниз. Он летел среди пальм, папоротников, перевертываясь и напрасно пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы остановиться. Все вертелось вокруг него— папоротники, трава,
Василий лежал на раздавленном, изломанном папоротнике. Над ним склонялись широкие кружевные листья странных растений, скрывая его под собой. Тяжело отдышавшись, Василий попробовал пошевелить рукой, ногой. Нет, как будто ничего не повредил. Правда, глухая боль ныла в левой ноге, но это была, разумеется, мелочь.
Где же он? Должно быть, упал прямо под откос, перегнав таким образом товарищей. Ну, ладно, нужно найти их и спешить к ракете. Ведь что-то случилось с Николаем Петровичем, ему нужна помощь. А он тут лежит… даже смешно: летел точно пуля!..
Василий поднялся, сделал несколько шагов в сторону, но в то же мгновение опять присел. Странный шум удивил его. Слышно было громкое раздраженное пыхтение, трещали ветки, словно кто-то безжалостно ломал их. Этот шум приближался, усиливался. Осторожно, прячась за кустами папоротников, Василий выглянул — и отшатнулся назад.
На расстоянии метров ста от него быстро ползло, почти прямо в его сторону двигалось страшное чудище, свирепо разбрасывая во все стороны сломанные растения. Его широкие лапы, как гигантские грабли, раздвигали деревья. Длинные тонкие усы нетерпеливо ощупывали все на своем пути. Челюсти раздвигались и сжимались, как ковш экскаватора. Чудовище двигалось быстро. Вот один из его усов, извиваясь в воздухе, мелькнул совсем недалеко от Рыжко.
Василий содрогнулся. Руки сжали винтовку. Но что можно было сделать винтовкой с таким чудовищем? Он отступил на шаг, еще на один, пытаясь отойти в сторону от дороги чудовища. Но оно приближалось слишком быстро. И вот Василий увидел, как чудовище в свою очередь изменило направление — в ту сторону, куда отступал он.
Назад, назад! Отступать! Может быть, оно свернет еще куда-нибудь!..
Чудище внезапно остановилось. Оно продиралось сквозь деревья, царапавшие ему бока. Должно быть, это его раздражало. Использовать время! Василий круто повернулся и прыгнул в сторону.
— Ай! — вскрикнул он.
Неожиданно он опять потерял почву под ногами. Словно пропасть раскрылась перед ним. Вскрикнув, он полетел вниз, в темноту, ударившись спиной о край этой пропасти. Что-то треснуло, словно оборвалось. Василий летел вниз. Светлое небо, зеленое буйство растений остались наверху. Василий падал вниз, не выпуская из рук винтовки.
И вот мягкая почва остановила его падение. Ударился он не очень больно, потому что тело его, упав на наклонную почву, прокатилось несколько метров. Он опять лежал, не зная, где он, куда он попал.
Густой мрак окружал его. Далеко вверху виднелось светлое отверстие: должно быть, оттуда он и упал. Природная жизнерадостность юноши взяла верх. Он усмехнулся и сказал:
— Должно быть, я уже приобретаю привычку падать и не разбиваться. Это ж только подумать: дважды за несколько минут упасть с такой высоты!.. Но — что это за пещера такая?