Аргумент барона Бронина
Шрифт:
Я ощущал импульсы черепахи и не смог сдержать улыбку.
— Собственно, за этим я сюда и пришёл, поэтому давай, забирайся, — ухмыльнулся я.
И в следующий миг волна энергии сначала коснулась моей руки, а затем принялась проникать в моё тело, наполняя силой. Песок, что по-прежнему охватывал горло зверя, засветился золотым огнём, а я коротко рассмеялся…
Глава 4
Неожиданности. Часть 2
— Ваше сиятельство, — перед графом Медведевым по стойке «смирно» стоял гвардеец из личной охраны рода Медведевых. — Смею доложить, что легендарный
Медведев, отвлёкшись от своих дел, лишь искоса взглянул на докладчика:
— Прекрасно, давно пора было от неё избавиться. Только почему это докладываете вы? Вам заняться, что ли, больше нечем?
— Видите ли, — гвардеец закусил губу, — Её убил ваш сын…
Медведев отложил бумаги в сторону и внимательно посмотрел на гвардейца.
— Лёша? Хм, любопытно. Может быть, из него что-то да выйдет. Спасибо, что доложил, я повидаюсь с ним сегодня.
Но доклад гвардейца был явно не закончен. Он по-прежнему кусал губы.
— Что-то ещё? Не томите, — нетерпеливо потребовал граф.
— Как нам стало известно… он поглотил духовное ядро черепахи, — осипшим голосом ответил гвардеец.
— Он что сделал?!
Гвардеец по-прежнему стоял по стойке смирно, но больше всего на свете ему сейчас хотелось сжаться в комок под гневным взглядом графа, чьи кулаки принялись наливаться тяжестью, — причём такой тяжестью, что заскрипел письменный стол.
— Он поглотил дух какой-то вшивой черепахи?! Почему за ним не уследили? Как вы это вообще допустили? — Медведев, устало осел на кресло. — Где он вообще достал информацию о духах и духовных ядрах?
— Не могу знать, — ответил гвардеец, с облегчением выдыхая.
Все гвардейцы охраны бросали жребий, кто именно пойдёт докладывать о случившемся графу, не готовые испытывать на себе его немилость.
— Ну что ж, он и так был никчёмным одарённым с никчёмной стихией. Так ещё и никчёмное духовное ядро себе заимел. Сам решил свою судьбу, — отмахнулся граф, снова погружаясь в свои дела. — Если больше нечего докладывать, продолжайте заниматься своими делами.
Я задумчиво слушал произошедшее в кабинете, посредством одной из своих мышек шпионов и пытался понять, что же так не понравилось отцу. Не то чтобы меня это заботило, но ему похоже всё не нравится, чтобы я не сделал. Ну и демоны с ним.
С тех пор глава семьи Медведевых старался вообще не контактировать со своим сыном. Тот для него будто умер в этот день. А самое неприятное, дед тоже будто разочаровался во мне, правда объяснил что именно я натворил и почему ошибся.
Духовные ядра нельзя поменять. Оно связывается с силовым ядром раз и навсегда. Именно поэтому многие будущие воины, намеренно максимально оттягивают момент пробуждения духовного ядра, надеясь получить каким-то образом ядро посильнее. Именитым родам, которых взял под опеку один из великих духов, в этом плане больше везло. Им сильные духовные ядра полагались по праву рождения.
Были случаи, когда главы родов, побеждали еще более сильных зверей, или получали их расположение, но для своих детей, тем самым усиливая свой род. Но сделать сильнее себя они уже не могли. Были способы усилить ядро, но они были очень сложными, а результаты ничтожными.
В общем мой дедушка, Николай Медведев, поджал губы, потрепал меня по голове, а в глазах его плескалась тоска и обречённость. Похоже, тоже поставил на мне крест. И это обидно.
Ну а я, оказавшись один в своей комнате, ментальным импульсом, в который раз нащупал своё духовное ядро, поиграл с ним, перекачивая энергию из песка в силовое ядро в груди и обратно, а затем попросту выхватил его прямо из воздуха.
На моей ладони лежал округлый камень, который формой и покрывшим его узором, напоминал черепаший панцирь. Стыки роговых пластин, светились мягким голубоватым светом, придавая камню причудливый образ. В нём действительно была сила, и этой силой я мог управлять. Вот только с чего дед взял, что я с ним связан навсегда и не смогу выковырять камешек при надобности? Очень даже могу.
Но и оправдываться перед кем-то не собираюсь. Вот ещё. Если уж отец так зациклился на наследнике с силой камня, это его проблемы.
Могу даже передать ядро Мики, но торопиться не буду. Вдруг у мышки я так просто забрать ядро не смогу, а оно у меня одно, пока что…
С момента обретения ядра, мои силы и правда стали расти, а вместе с ними и успехи. Причём не только в моей основной сыпучей стихии, но и в телекинетике, хоть она и была грубоватой.
Когда мне исполнилось восемь лет, я смог сформировать настоящий телекинетический клинок. Сначала результаты не впечатляли. У меня получалось разрезать ментальным импульсом планирующий лист бумаги на две части. Пока звучит не очень, но это ведь только начало. Выглядело это как магия воздушников, особенно презираемых моим отцом. Но это был чистый разум. Однако, отцу я старался всё же не показывать своих способностей. Он и так со мной почти не разговаривает, а если заподозрит во мне владение бесполезной магией ветра, так вообще отречётся.
К десяти годам, я разрубал на две половины подброшенный в воздух толстенный фолиант… Правда проделал я это всего два раза. Меня поймал дед и пообещал выпороть за порчу древних книг.
Зато меня охотно поддержала Полина, которой к тому времени исполнилось четыре года. Она зашвыривала в небо надоевшие игрушки, а я превращал их в десятки обломков и тряпиц до того момента, как они приземлялись на землю. Для этого хватало пяти точных попаданий. Почему пяти? — это, пока что, был мой максимум, после которого я по-прежнему мог держаться на ногах. Всё же мне досталось очень слабое тело.
Клинки были не единственным освоенным приёмом. У меня получилось сформировать небольшой кинетический щит, едва закрывающий верхнюю половину тела. Полина, на пару со Светой, весело хохоча, швыряли в меня резиновые мячи, которые, не долетев до моей головы, отскакивали в разные стороны. Кстати, Света всё время целилась точно в нос. Причём нет-нет, да зашвыривала в меня булыжник вместо мяча, чертовка.
Щиту я уделял много внимания, и спустя пару месяцев, тот стал достаточно послушным. Щит мог трансформироваться скажем в перчатку, плотно охватившую мой кулак и заострённую на манер наконечника копья на конце. Это позволило мне оставить глубокую вмятину в груди тренировочного манекена во дворе, пробить навылет не самую толстую деревянную дверь насквозь, а еще победить в дуэли взглядов камердинера, когда тот пытался выяснить виновника испортившего дубовую дверь из редких пород.