Архэ
Шрифт:
– Когда тут такое «было всегда»?! – возмутился Скрипач. – Нас тут месяц как похоронили, ты о чем вообще? Откуда вся эта бижутерия в таком количестве? Им заняться нечем? Я пожалуюсь отцу Анатолию, пусть прекращает это безобразие.
От жалобы, впрочем, отговорил Скрипача никто иной, как Фэб. Выслушав гневную отповедь рассерженного рыжего, он справедливо возразил, что так будет даже лучше. Это значит, что люди поверили. Да еще и придумали себе что-то, и охотно приходят – это придает достоверности и событию (которого на самом деле не было), и месту. Пусть идут. Чем больше народу, тем сложнее будет потом кого-то разубедить, если до этого дойдет.
– Обрядоверование, – пояснил он. – На самом деле это, конечно, страшная штука, но вы ведь оба прекрасно знаете, что высокий, а иногда и высочайший процент религиозных людей верят не в бога, как в высшую силу, а именно в обряды. Они им следуют, придерживаются их, придают им особое значение – для магического мышления это вполне характерно. Ит, твой реставрационизм, конечно, шагнул дальше, но при этом – вспомни, что тебя всегда просили сделать, когда ты работал в госпитале в качестве священника? Правильно. Надеть таргу. А ведь это именно обряд. И молитвы, которые ты читал, тоже были обрядом. Так что не стоит сердится на ленточки и венки, правда. Людям это важно, люди в это верят, люди это делают. Да и сам я, что уж говорить…
Конечно, сам Фэб в данном случае исключением не был, мало того, он снова стал частенько наведываться к отцу Анатолию – совсем как в прошлый период душевного раздрая, после своего воссоздания. Они подолгу беседовали, Фэб ходил на службы, немногим позже он, как он и сказал Ри во время последнего разговора, намеревался посетить миссии в других местах планеты… словом, Фэб не укорял и не стыдил никого, он, рассказывая про обряды, просто констатировал факт. Многим это нужно, потому что им от этого легче.
– Фэб, не надо, а? – поморщился Скрипач. – Давай обойдемся без лекций для учеников первого класса начальной школы. Это дураку понятно – и про обряды, и про религии, и про всё прочее. Просто я считаю, что это, во-первых, перебор, и, во-вторых, может помешать работе. Я не прав?
– Отчасти прав, насчет работы, – Фэб задумался. – Ладно. Я сам поговорю с Толей, мы что-то придумаем.
Придумал в результате отец Анатолий всё совершенно замечательно. Для начала он поднял архивы и документы, и обнаружил, к своему несказанному удивлению, пометку ST в делах Ита и Скрипача, присвоенную им в Санкт-Рене. Подал запрос в конклав, получил ответ. Связался с Фэбом, который, разумеется, ему всё подтвердил, но при этом сказал, что ребята этой отметкой никогда не пользовались, про нее уже позабыли, да и вообще, получилось так, что Королева выдала им эту отметку просто для того, чтобы немного сдвинуть с места дела, и помочь с лечением Ита.
– Ну да, конечно, – ехидно ответил тогда отец Анатолий. – Иту, значит, она эту отметку дала. А Торку, который на тот момент тоже был тяжело ранен, она эту отметку не дала. Сама Королева, подчеркну. Лично. Фэб, тебе не кажется, что ты неверно трактуешь ситуацию?
– Нет, – уже не так уверенно ответил Фэб, который, признаться, ситуацию вообще никак не трактовал. Ну, удобно было Королеве объявить Ита и Скрипача святыми на территории конклава. И что с того? Мало ли кто, кого, кем, и где объявляет? Результата они в тот период добились именно такого, которого хотели. Сохранили работу, подлечились, немного поправили дела. – Толь, ты считаешь, что этот статус что-то действительно значит? Ты серьезно? Ты их что, не видел? Уж если кто святой, так точно не…
– Договаривай, договаривай, – предложил отец Анатолий. – Тебе не хуже меня известно, что Королева никогда ничего просто так не делает. И статусов таких за время своего правления она раздала совсем немного. У нас тут, конечно, провинция и задворки, но такие вещи даже здесь отлично известны. Что же до святости, то у нее, понимаешь ли, бывают разные критерии. Не просто так Королева им его выдала, но – это её дело, главное, что статус есть. Так что же мешает нам им воспользоваться?
– Каким образом? – с подозрением спросил Фэб.
– Да очень просто. Мы построим часовню, и перенесем мощи. Как идея?
– Там пепел, – напомнил Фэб, внутренне удивляясь странной судьбе геля для фиксации пересаживаемых органов. Был ты просто гелем в банке, а волею судьбы превратился в сожженного святого. Чего только не бывает в этом мире.
– А, ну да, – сообразил отец Анатолий. – Нам нужна очень маленькая часовенка по канонам Санкт-Рены, и… что там за религия, кстати? В какой конфессии они поучали ST?
– Их там несколько, но, поскольку Ит реставрационист, их, если я правильно помню, объявили там, – вспомнил Фэб. – Посмотри в документах. Толь, правда, я забыл. Сперва было не до того, а потом…
– Реставрационисты? А, да, вот же пометка, чего я сразу не увидел? Тогда совсем просто, – обрадовался отец Анатолий. – Там же часовенки такие, как пирамидки, с равносторонним крестом в треугольнике. Ни украшений, ни портретов… Отлично! Построим, перетащим урны туда, и пусть носят цветы на здоровье, сколько угодно.
– У Ри будет истерика, – пробормотал Фэб. – Он же по связи пожелает на это посмотреть.
– Да пусть любуется, тебе жалко? – удивился отец Анатолий. – Мне, знаешь, тоже неприятен этот обман, но если для пользы дела и сохранения жизней он требуется, то – придется делать. Это же благая ложь. Во спасение. Или ты не согласен?
– Да со всем я согласен, – махнул рукой Фэб. – И уже, кажется, на всё. Поступай, как знаешь. Меня сейчас гораздо более сложные вопросы волнуют.
Вопросов в процессе подготовки появилось немало, потому что план, столь незамысловатый на первый взгляд, успел обрасти множеством подробностей и деталей, и стремительно переставал быть простым.
Камень. Тонны камня, который придется резать и вывозить. В день, при таком условии, как вывоз, удастся проходить метра по два породы, иначе появляется риск привлечь к себе внимание. К тому же неизвестно, что там на самом деле с этой скалой. Если она действительно стабилизирована, то проблем возникнуть не должно. А если нет? Вроде бы, по результатам чужих исследований – да. Но проверить не представляется возможным. Почему? Аппаратура, время, люди. К тому же тоннель, по которому можно вынести капсулы, должен быть в ширину почти два метра, и почти столько же в высоту. И потом – вынести… Вынести не получится, они тяжелые, поэтому только на антигравах, и надо еще понять, каким образом фиксировать антигравы, потому что капсула – это вам не стандартная домашняя леталка, капсулы тоже могут преподнести какие-то сюрпризы. О которых не осведомлен вообще никто, по той простой причине, что о самом существовании капсул знают только Сэфес и Встречающие, а вживую их видели лишь единицы из Встречающих, причем сведения о том, что видели, они давали в достаточной степени противоречивые.
Далее. Допустим, обе капсулы удалось достать – и что дальше? Видимо, придется перевезти их в тот комплекс мистиков, который не предназначен для посторонних. И попытаться каким-то образом вскрыть – о том, как это сделать, ни Фэб, ни кто-либо другой никакого понятия не имел. Обычно капсулы открывают корабли. Но здесь иная ситуация, и они должны открываться как-то ещё. Просто обязаны открываться как-то ещё… Фэб долго ломал себе над этим вопросом голову, и пришел к выводу, что с капсулами придется быть максимально осторожными, ведь существует вероятность того, что их можно открыть случайно, до срока, до прибытия.