Архиерейские объезды

Лесков Николай Семенович

У отца Фоки эта часть, как видно, была в таком порядке, что он мог ее смело репрезентовать своему епископу. Но архиерей был, очевидно, утомлен обилием почетных церемоний и "просил, чтобы не делать никакой встречи и пения".

"Войдя в церковь не прямыми дверями, а прейдя инуде через пономарню", его преосвященство "несколько сконфузился", заметив в храме десятка три прихожан, и приложился к иконе божией матери".

Дневник не объясняет, чего именно "сконфузился" владыка, "заметив десятка три прихожан", - показалось ли ему, что три десятка людей мало для его приезда и "иллюминации", в которую "превратился" по этому случаю храм; или ему уже до такой степени надоели сбегавшиеся ему навстречу люди, что один их вид приводил его в смущение? Дневник также ничего

не сообщает, сказал ли что-яибудь архипастырь этому "малому стаду" верных? Видно только, что он "приложился" к иконе и осмотрел "превратившийся в иллюминацию" храм. А это очень жалко, потому что, как справедливо кем-то замечено, наши простолюдины особенно любят "вероучительное слово", просто и прямо обращенное к ним от высших лиц церковной иерархии, и некоторые из нынешних архиереев, нраву которых не претит это простосердечное желание, стараются не отказывать в этом (таков, например, преосвященный Модест, стяжавший себе своею беседностию aura popularis {Народную любовь (лат.).} на Подлясье). Но любители пышности смотрели на эти вещи иначе, и потому сношения архипастыря с "малым стадом" в Гореничах, может быть, были бессловесные. Иначе аккуратный записчик всего происходящего, отец Фока, не преминул бы отметить это в своих записях. Но он заключает сказание о сей встрече кратко словами: "простился, благословил и уехал". А затем следует неинтересная роспись "фургонов", на которых повезли конторщика, дьяконов и иподиаконов, в числе коих проименован отец Адий, с пояснительною аттестациею: "всеми презираемый". Маленьких певчих отец Фока пожалел, оставил у себя ночевать и уложил "всех покотом", а утром супруга отца Фоки накормила этих утомленных мальчиков "горячими пирогами с говядиной", за что они, оправясь от усталости, в благодарность хозяйке "запели несколько кантиков", а она им дала на орехи по "злотому" (то есть по пятнадцати копеек).

Потом и этих ребят запаковали в фургоны и отправили.

"Певчие остались нашим угощением довольны, как заметно было", отмечает практический отец Фока, не пренебрегавший, по-видимому, и единым от малых сих, часто видящих лицо его преосвященства. И эта заботливость о ребятках, по правде сказать, представляет самое теплое место в интересном дневнике отца Фоки.

Затем финал, по обычаю: "Выпроводивши их, мы порядочно принялись отдыхать и проспали до того времени, как приехала к нам Анна Федоровна на поклонение".

Ничьи "лядвии" не пострадали, и все кончилось "простенько, но мило", только много было хлопот и шуму, и притом чуть-чуть не из-за пустяков.

Но бывали хлопоты и совсем из-за пустяков.

Всем изобильный дневник отца Фоки сообщает небольшую историйку и в этом роде.

Выписываем еще одно последнее сказание из летописи отца Фоки, и очерк наш кончен.

"13-го августа (1851 года). Застал дома указы о проезде епископа по епархии с 16-го августа. Труды и заботы, писания. Хлопоты и ниоткуда пособия. Всего уродило 28 коп.

15-го, среда. После обеда, по моему приказанию, прибирают в храме, ибо владыка будет ехать, - чтобы не заехал в Гореничи... А у меня дел по хозяйству пропасть, но об них некогда и подумать.

16-го. Посланец донес, что владыка Аполлинарий уже в Рубежевке, и мы вечером в Копылове.

Духовенство стало начеку, и даже прозвонили (на колокольне) какой-то карете, в которой (как после оказалось) ехал не архиерей, а сидела помещица, генеральша Данилевская... В сумерки еще, сидя за самоваром, прислушивались приезда, а после ужина я преспокойно уснул.

17-го. До двенадцати часов постничали, а после прекрасно покушали свежей рыбы и пирогов и прекрасно заснули, по обычаю предков. По захождении солнца настояли нарядить гонца для рекогносцировки (высматривать архиерея), ко после ужина довольно поздно положились отдыхать с о. Василием и Стефаном... Долго я не мог уснуть, ожидая вестника; наконец, едва только вздремнул, как послышалось громогласное пение: "Слава в вышник богу", раздающееся на подворье. Мне вообразилось, что это архиерейские певчие, и я вышел, но к немалому моему удовольствию

узнал, что это хор отца протоиерея с провожатыми".

Архиерей, за различными путевыми неурядицами, заставлявшими его "сердиться и кричать", проехал мимо. По этому случаю и была пропета на дворе ангельская песнь: "Слава в вышних богу". А если бы владыка приехал, то, конечно, отцы воспели бы: "Днесь благодать святого духа нас собра..." Вообще довольно трудно разобрать: что они, искреннее поют или вопиют, взывают или глаголят? И винить их строго нельзя, они так спозаранок натасканы.

Одна московская газета ("Современные известия);, рассуждая о явлениях, которые составляют "потрясающую сатиру на растление нашего общества", весьма справедливо говорит: "то, чему мы теперь осуждены быть печальными свидетелями, есть прямой плод разлада слов, мыслей и дела: лицемерие благочестия обращается в лицемерие атеизма". Это верно, и следы этого ясны во всем, к чему бы мы ни обратились ab imo pectore. {От глубины сердца (лат.).} Надо иметь бесстыдство людей, для коих служит поводом поговорка "apres nous le deluge", {После нас хоть потоп (франц.).} чтобы еще и теперь стоять за какое бы то ни было укоренившееся лицемерие, в какой бы то ни было форме. Во всякой форме оно ведет к одному: _к деморализации_...

Corruptio optimi pessima. {Хуже нет - портить лучшее (лат.).}

ПРИМЕЧАНИЯ

Печатается по назв. на стр. 662 изданию, стр. 411-432. Впервые - под заглавием "Архиерейские встречи" в газете "Новости", 1879, 9 июня, 145, 16 июня, Э 152, 23 июня, Э 159, и 5 июля, Э 170. Перепечатано в издании: "Мелочи архиерейской жизни", СПб., изд. 2-е, вновь автором пересмотренное, исправленное и значительно дополненное с тремя приложениями, изд. И. Л. Тузова, 1880, стр. 189-212.

Нельзя, не видя океана, Себе представить океан.
– Источник этой частой у Лескова цитаты не установлен. См. А. Лесков, Жизнь Николая Лескова, стр. 199.

Платон (Левшин) (1737-1812) - митрополит московский с 1775 г. и до смерти.

В моих руках находится очень редкая вещь...
– Дневник священника Фоки Струтинского (1805-1854) вскоре после статьи Лескова, но без упоминания о нем, стал предметом обширной статьи Л. Мациевича "О дневнике священника Фоки Струтинского" ("Древняя и новая Россия", 1880, Э 5, стр. 37-53, Э 6, стр. 260287, Э 8, стр. 686-704, Э 12, стр. 734-765). Многочисленные цитаты из дневника иногда совпадают с приведенными Лесковым. (Ср. также заметку Л. М(ациевича) "Священник Фока Назарьевич Струтинскнй и его полемическая заметка против "Киевских губернских ведомостей" - "Киевская старина", 1903, Э 1, стр. 1-5.): После 1903 года рукописи дневника, хранившиеся у родных, поступили в Киевский "Художественно-промышленный и научный музей имени императора Николая Александровича". Описание их см. у С. А. Щегловой в "Известиях отделения русского языка и словесности имп. Академии наук", 1916, т. 21, кн. 2,

В настоящее время эти рукописи хранятся в Государственной Публичной библиотеке Академии наук УССР в Киеве.

То, что издано под подобным заглавием гг. Ливановым и кн. Владимиром Мещерским, - есть, кажется плод собственной фантазии этих авторов... Лесков имеет в виду книгу "Жизнь сельского духовенства", ч. 1-3, Ф. В. Ливанова, М., 1877, и "Изо дня в день. Записки сельского священника", СПб., 1875, В. П. Мещерского. На первую из названных книг Лесков напечатал обширную отрицательную рецензию - "Карикатурный идеал. Утопии из церковнобытовой жизни. Критический этюд" - "Странник", 1877, Э 8, стр. 129-143, Э 9, стр. 259-276, и Э 10, стр. 71-86.

"Записки Добрынина".
– "Записки" Г. И. Добрынина (1752-1824) напечатаны в "Русской старине", 1871, ЭЭ 1-10. Они живо рисуют быт русского духовенства XVIII века.

Некоторые, подобно Ионе, уже и храпляху...
– В библейской Книге пророка Ионы рассказывается, как он во время жестокой бури крепко спал "во внутренности корабля" (гл. 1, ст. 5).

Андреево стояние - православное богослужение четвертой седмицы великого поста: на нем читается канон, составленный Андреем Критским (конец VI! в.).