Архимаг

Сальваторе Роберт Энтони

– Чан эгнидс драста, - проговорил он.

– Са, - ответил Бренор.

– Вы о чем?
– поинтересовался Рваный Дайн, оглядываясь на остальных.
– Да, это что?

– Король Эмерус стал мудрее, - пояснил Бренор.

– Са, - добавил Эмерус.
– Я слышал голос Морадина.

– И научился языку Морадина, да?
– спросил Рваный Дайн. Король Эмерус широко улыбнулся, а потом вскочил с трона, и пружинящим шагом подошел к паре. Он кивнул Рваному Дайну и встретил долгий взгляд Бренора. Эмерус поднял руки, твердо кладя их на плечи своего старого друга. Два дворфа долго не мигая смотрели друг на друга, разделяя то, что оба познали

и поняли. Что-то сверхъестественное и божественное.

Король Эмерус не смог подавить улыбку, и поклонился.

– Лорд Морадин одобрил мой выбор, - прошептал он, ибо попытайся старый дворф говорить громче — он не смог бы сдержать рыдания.

– Ты отправишься на разведку в верхние залы?
– спросила Дзирта Кэтти-бри, когда оба минули лестничную площадку, уходя из тронной залы. Они наблюдали за торжественным походом Бренора и Эмеруса к трону, а также за тем, как Эмерус сидел на кресле.

– Бренор останавливает меня, - ответил Дзирт.
– Дворфы решили занимать землю частями, полностью устанавливая контроль над захваченным, прежде чем двигаться в следующий зал. Мы не покинем эту комнату, пока Бренор и остальные дворфские лидеры не будут удовлетворены тем, как удерживается пещера за стеной. И пока этот зал тоже не будет иметь собственные защитные силы.

Звуки молотов и камней, которые волокли по полу, придали словам Дзирта больше правдоподобия, так как в тронном зале уже велись строительные работы. Катапульты, стоявшие по бокам, уже были собраны и закреплены на стенах туннеля, уводившего к шахтам. Напротив задней двери, главного входа в комплекс Гаунтлгрим, велась тяжелая работа по созданию оборонительной стены, из-за которой арбалетчики смогли бы зорко наблюдать за узким проходом.

– Ты желаешь боя?
– спросила Кэтти-бри.
– Против собственных сородичей?

– Желаю? Нет. Но я принимаю цель путешествия, лежащую перед нами. Бренор получит Гаунтлгрим, я верю. Или он умрет, пытаясь это сделать.

– А Дзирт?

– Задолжал своему другу не меньше, чем свою жизнь.

– Ты умрешь за мечту Бренора?

А Бренор не оставил ради меня свою божественную награду? Он мог бы отправиться к своим богам, получив справедливое вознаграждение за прожитую жизнь, но долг по отношению к другу заставил его повернуть. Разве весь смысл не в этом? Не в этом всем? Если я предлагаю свою руку другому, а он берет её — не держу ли я также и его руку? Вместе мы сильнее, но только узы дружбы исходят от обоих. Я не могу покинуть Бренора в этом путешествии, как ты не смогла бы покинуть меня, если бы знала, что нужна мне. Или Бренору. Это наша связь, наша кровь, магия наших соединенных рук. Я лишь хочу, чтобы здесь были Вульфгар и Реджис, чтобы мы впятером могли…

Он замолчал, глядя на ошеломленную улыбку жены.

– Что такое?

– Ничего, - мягко сказала Кэтти-бри.
– Ничего особо важного. Я просто нахожу забавным, когда замечаю, что Вульфгар считает меня любителем поучать.

Изумленный Дзирт попытался ответить, но его губы лишь беззвучно шевелились.

– О, поцелуй меня, - сказала Кэтти-бри, прижимаясь ближе и слегка касаясь Дзирта перед тем, как со смехом отстраниться.
– Ты знаешь, что я люблю тебя?
– спросила она.
– Ты думаешь,

что я желаю быть с тобой в этом темном месте, с опасностью и битвами со всех сторон, а не где-либо еще в мире? Не в любом из садов, которые Миликки может создать к моему полнейшему чувственному удовольствию?

Она снова подошла к нему, становясь перед ним, прямо перед ним, и глядя своими голубыми глазами в его лавандовые.

– Ты знаешь это?

Дзирт кивнул и поцеловал её снова.

– И мы переживем все это, - настаивала Кэтти-бри.
– Наша дорога не окончится в Гаунтлгриме. Мы не допустим такого.

– А где тогда?
– тон его вопроса вышел тяжелее, чем Дзирт того хотел, и звук этих резких слов заставил его замолчать, совершенно ошеломив его жену. Столько лет, в её прошлой жизни, как и в этой, Кэтти-бри и Дзирт танцевали вокруг да около этого вопроса. Они были любителями приключений, постоянно в поисках дороги и ветра, овевающего их лица.

Но было ли для них нечто большее?

– Когда Бренор сядет на трон Гаунтлгрима, Дзирт останется рядом с ним?
– спросила Кэтти-бри.

Нерешительность дроу говорила громче, чем любые слова, которые он смог бы подобрать.

– Я больше не хочу жить в залах дворфов, - прямолинейно добавила Кэтти-бри.
– Где-то поблизости — конечно. Но здесь для меня не место. Я вернулась на службу к Миликки, с любовью к открытому воздуху, к траве, которая касается моих ног, к ветру, овевающему мое лицо. Я готова к тому, что проведу много декад в Гаунтлгриме вместе с любимым отцом, но это не моя жизнь.

– Невервинтер?
– спросил Дзирт, но Кэтти-бри помотала головой.

– Тогда куда?

– Пенелопа пригласила меня жить в Плющевое Поместье. Или куда-нибудь еще в Длинной Седловине, - сказала Кэтти-бри.
– Не слишком длинный путь для Андахара или моего спектрального скакуна.

– Там ты продолжишь свое обучение, - подвел итог Дзирт.
– Неплохое место.

– Но что на счет Дзирта?

– Биддерду, - ответил дроу без малейших колебаний и с неподдельной легкостью в голосе.
– Когда мы найдем заклинание, которое сможет избавить их от ликантропии, кому-то придется поймать их и привести на лечение. И кто справиться с этим лучше, чем следопыт Миликки?

– Благородная охота, - согласилась Кэтти-бри. Голос женщины звучал почти легкомысленно. Она наконец открыто выразила свои желания и убедилась, что Дзирт действительно рад разделить её выбор.

– Я пробуду тут, в Гаунтлгриме, много декад — больше, чем ты, я думаю, - предупредил её Дзирт.
– Дворфы не сделают это место безопасным. На это не хватит ни жизни Бренора, ни моей собственной. Владение им будет оспариваться всеми — от дроу Мензоберранзана до лордов Глубоководья. Если лорд Неверембер проявит ту жадность, которую мы от него ожидаем. Я намерен стоять плечом к плечу с Бренором и кланом Боевого Топора каждый раз, когда они позовут. И даже когда не станут просить о помощи.

– Я никогда не видела другого пути, - согласилась Кэтти-бри.
– И я знаю, что Харпеллы будут присматривать за Гаунтлгримом.

– Семья, - сказал Дзирт.

– А как на счет нашей семьи?
– спросила Кэтти-бри.

Дзирт долгое время смотрел на неё, совершенно беззащитный. Он понимал последствия её тона.

– Твоя жена, - пояснила она.

Дзирт кивнул, но все еще не понимал, чего она хотела добиться своим замечанием.

– Первый раз, в Митрил-Халле я была ранена, едва не убита, - напомнила ему женщина.