Архитектор кошмаров

Поляков Влад

– Эй, не порть инвентарь, а то он совсем товарный вид потеряет! Лучше возьми-ка свою бритву, как самый остро заточенный из имеющихся у тебя ножей, да поработай в качестве пластического хирурга.
– видимо на моем лице отразилось нешуточное недоумение, поскольку Тень сразу же добавил.
– Аккуратненько так сними с его черепа шкурку, только лицо не повреди. Излишне сооружать зомби, он толком разговаривать не может, да и потом все равно тебе придется идти рядом с ним. Засекут, тебя они помнят, будь уверен! Лучше уж по моему варианту, сам оценишь.

Хм, ничего себе пироги с кактусами! Ежику понятно,

что мне предлагается нацепить на себя чужое лицо в качестве маски. Судя по спокойному, абсолютно будничному тону Тени, ему эта процедура знакома до мельчайших подробностей. Интересно, кем же он был раньше, до того как стал духом непонятного вида? Погрузившись в размышления по столь интригующему вопросу я и не заметил, как мясницко-хирургическая работа подошла к логическому завершению. У меня в руках аморфной массой свисало то, что раньше было лицом одного из иерархов Ордена.

Признаюсь честно, не самое приятное ощущение - держать в руке эту окровавленную горячую маску. Такое тепло не согревает, напротив, уже через минуту ты чувствуешь промозглый холод, пробирающий до костей. Передернувшись от нахлынувшей эмоциональной волны я раздраженно отфутболил отход производства, то есть окровавленный череп, в угол комнаты, поближе к другим телам. Пора было одевать маску, но я никак не мог решиться… Наверняка было бы легче прикрыть глаза, когда я стану примерять на себя чужое лицо, но не привык я отворачиваться от реальности, сколь бы шокирующей и неприятной она не была.

Прикосновение мертвой плоти, еще совсем недавно бывшей неотъемлемой частью другого человека и должной стать частью меня, пусть и на недолгое время - таких ощущений можно пожелать только злейшим вратам. Повинуясь странной, непонятно-противоестественной магии Тени, мертвая кожа словно тысячами рыболовных крючков вцепилась в мое лицо, сливаясь с ним в одно целое, приобретая живой вид. Теперь этот "протез лица" уже не доставлял никаких неудобств, за исключением чисто психологических, которые вполне можно было перетерпеть. Хочется верить, что сниму я его с такой же легкостью, как и одел.

– Тень, а снимается этот карнавальный антураж без проблем?
– задал я столь мучающий меня вопрос.

– Конечно, а насчет неприятных ощущений не беспокойся, в первый раз это обычное явление. Потом даже привыкнешь и будешь находить в этой процедуре некоторые приятные моменты, раза эдак с десятого, - поделился мой приятель собственным опытом.
– Да и твоя собственная физиономия станет более пластична, так что некоторые, не столь уж значительные изменения, ты сможешь осуществлять и без использования вспомогательного материала. Уж я знаю, что и как…

Почему-то я ему верю. Таким личностям как Тень вовсе не требуется бить себя ногой в грудь и доказывать свою неимоверную крутость. Те, кто делает это, в девяносто девяти случаях из ста - жалкие позеры, пытающиеся за потоками брехни скрыть многочисленные комплексы, в том числе и неполноценности. Так например, умеющий профессионально убивать никогда не будет кричать об этом на всех углах. К чему? И дело здесь даже не в пресловутом законе, а в нежелании профессионала лишний раз светить себя на людях. Sapiente sat… Знающий поймет и так, а остальным вовсе необязательно быть в курсе.

***

– И

куда сейчас? В зал, где греют свои ожиревшие задницы оставшиеся орденцы?
– было высказано мной предположение относительно дальнейших действий.

– Именно туда, других вариантов не прослеживается. Впрочем, ты можешь и бросить это дело, обещаю вывести тебя в привычный мир немедленно, но тогда достать наших врагов будет на порядок сложнее.

Ага, прям щаз! Нет ничего хуже, чем брошенная на полпути цель. К тому же я НИКОГДА не прощаю оскорбивших меня, а есть ли большее оскорбление чем убийство одного их тех, кого ты считаешь СВОИМИ. Окружающий нас мир временами сложен, но иногда и прост почти до примитива. Особенно это верно в случае отношения к людям, его населяющим. По моему субъективному мнению, впрочем весьма логичному, окружающие нас люди делятся на три неравные категории:

– близкие нам люди, т.е. друзья и родные. Таких очень и очень мало, но тем они нам дороже и ценнее. Их человек должен любить и защищать изо всех сил, используя все методы и средства.

– недоброжелатели и откровенные враги. Этих, к сожалению, значительно больше.

– остальные, т.е. те, на которых Вам "плевать с высоты Останкинской телебашни", абсолютно посторонние Вам люди. Самое лучшее - вежливый нейтралитет с использованием минимальных этических норм. Впрочем, некоторые из этой категории со временем переходят в первую категорию (реже) или во вторую (намного чаще).

Я уже было направился к выходу из комнаты, как вспомнил еще один интересующий меня аспект. Точнее, не один, а два:

– Слушай, у меня к тебе еще парочка вопросов. Во-первых ты не рассказал о Настоятеле и еще одном руководителе Ордена, но это не столь важно. Гораздо более интересно то, кем ты был до своей смерти… - несколько замявшись, я постарался сформулировать несколько точнее.
– Ну не то чтобы ты полностью мертв, но твое нынешнее состояние нельзя назвать и жизнью, не так ли?

– Кем я был раньше? Не знаю, скажет ли тебе что-нибудь мое имя, а вернее прозвище. Безликий…

Я аж присвистнул от изумления. Один из самых загадочных оккультистов, о котором многие слышали, но мало кто видел и никто не мог сказать, что знает его. Исчезнувший десять лет назад при невыясненных обстоятельствах где-то в этих местах и с тех пор не подававший никаких признаков существования. Непримиримый враг церковников, их самый страшный ночной кошмар. Как же такое могло случиться? Маг такого уровня, попавшийся в лапы Ордена - в такое с трудом верилось.

С той части моего сознания, где временно поселился Тень, а вернее Безликий, словно сдернули пыльный занавес. Обрушившийся на меня поток чужих воспоминаний и эмоций захлестывал подобно океанской волне, сметающей с доски неосторожного серфингиста. Пробираясь через массу ненужных сейчас фактов и фактиков, я все же нашел воспоминания о последних часа его жизни в прежнем состоянии. Пропавшая ученица, единственный пожалуй человек, к которому он испытывал подобие любви. Засада в собственном доме, истинной сути которой он так и не понял, ослепленный жаждой мести. Отчаянный прорыв в монастырь, логово своих смертельных врагов, в призрачной надежде успеть… И ловушка, почти совершенная в своей простоте и эффективности.