Архитектор Судьбы

Френч Джон

— Ты не убьешь его. — Коридон распрямил плечи. — Ты никогда этого не делал, не сделаешь и сейчас. Ты угодил в эту череду событий, так же как и я. Я видел, что ты не убьешь его. — Коридон перевел дух. — Следовательно, ты не сделаешь этого.

— Сбывающееся пророчество. Умно.

Демон опустил могучие плечи и перевел взгляд на Якодоса. Голод в бездонной глубине его маслянисто-черных глаз был очевиден, и несколько коротких мгновений между Адептус Астартес и демоническим отродьем варпа потрескивало напряжение.

— Почему ты все еще здесь, смертный?

Это

было все, что требовалось Якодосу. Он не понимал, что произошло. Все, что знал капеллан — ему дали возможность уйти, возможно, даже шанс вернуться живым на свой корабль, хотя его учили не доверять демону ни на йоту. Тем не менее, он направился к выходу, оставив тело инквизитора лежать на полу.

Демон проследил за тем, как он уходит, затем вновь переключил внимание на Коридона. Доспех Звездного Дракона покрылся ржавчиной. Сержант демонстрировал все признаки прошедших десятилетий, может быть, веков, проведенных в этом боевом снаряжении. Порча варпа, проникшая в корабль создавала то, что даже демон не мог полностью понять. Однако он видел это и прежде. Смертные, пойманные в петли времени.

Обманутая многие тысячи лет назад демоном Судьбоплетом тварь вынуждена теперь влачить мерзкое существование в сердце «Проклятой вечности», обреченная бесконечно переживать одну и ту же последовательность событий. Несмотря на то, что история каждый раз повторялась, кое-что менялось. Иногда это была несущественная мелочь: слово, произнесенное не в том месте, волосы у воина, прежде бритоголового. В других случаях изменялось нечто более важное, но демон не мог полностью понять нюансы своей тюрьмы. Не в природе существ варпа было понимать или даже беспокоиться о сути причинных связей.

— Ты сказал, что я не убью его, — наконец произнес демон. Медленная, жестокая ухмылка растянула его странный рот. — Но у самого корабля могут быть другие мысли на этот счет.

VII

К тому времени как Якодос увидел посадочную зону, в первую из абордажных торпед уже погрузились Адептус Астартес. Его взгляд лихорадочно искал Третью Чешую. Он почувствовал разочарование и печаль, вызванные их продолжительным отсутствием. Вместе с ними вернулось воспоминание о погибших Кровавых Мечах. Его немного утешило то, что, по крайней мере, из некоторых павших извлекли геносемя. Он подозревал, что слова демона о судьбе его братьев были правдивы. Капеллан перешел с бега на обычный шаг. Эвандер поднял голову и коротко кивнул ему. Сержант, несомненно, страдал от ран, но был жив.

— Всем в первой торпеде: выйти! — обратился Эвандер к космодесантникам. — Мы еще вернемся. Я хочу в последний раз поискать Третью Чешую.

— Они погибли, брат. Мы должны уходить.

Эвандер пристально посмотрел на капеллана, и на его лице мелькнула печаль.

— Ты уверен в этом?

— Абсолютно. И больше нет времени разбирать слова демона. Ты знаешь это не хуже меня.

Капеллан похлопал рукой по нагруднику.

Сержант отрывисто кивнул и заглянул в абордажную торпеду.

— Как только

окажешься доступен для связи, передай на «Ладон», что они должны открыть огонь по этому проклятому кораблю после того, как мы отойдем на безопасное расстояние.

Ближе всех находившийся к отрытому люку боевой брат подтвердил приказ и потянулся за рычагом герметизации и начал процесс вывода абордажной торпеды. Механизмы ожили, и снаряд начал медленно выходить из корпуса судна. Что бы ни считалось разумным на борту «Проклятой вечности», оно действовало инстинктивно. Корабль закрывал зияющее отверстие в своем корпусе, как кожа, затягивающаяся поверх открытой раны.

Едва первая торпеда закончила медленный выход в космос, раздался вой: низкий, сильный вопль, от которого бросало в дрожь, и который принес с собой обещание неминуемой смерти. Оставшиеся космодесантники — большая часть Девятой Чешуи и трое Кровавых Мечей — с ужасом смотрели, как отверстие в корпусе «Проклятой вечности» стало деформироваться. Оно сдвигалось и искажалось, превращаясь в клыкастую пасть, которая плотно сомкнулась вокруг второй абордажной торпеды.

— Оно разорвет ее на части! — Кровавый Меч высказал вслух то, о чем они все подумали. Но все было не так просто. Уродливый рот с рядами бритвенно-острых клыков просто сдавил абордажную торпеду, не позволяя ей выйти.

Снова раздался ужасающий вой, сопровождаемый топотом множества бегущих ног, словно весь коридор был наполнен крысами или иными грызунами. Этот звук был таким отчетливым, что Эвандер и несколько других воинов направили стволы болтеров в пол.

Якодос вознес крозиус. Он заговорил твердым голосом с непоколебимым благочестием и верностью, которые заслужили ему звание, разжигая веру и огонь в своих боевых братьях. Литания благочестия была одной из первых, что он выучил, будучи послушником, и никогда ее слова не принимались так искренне и осмысленно, как сейчас.

— Где есть тьма, я принесу свет. Где есть сомнение, я посею веру. Где есть позор, я укажу искупление…

Тон, с каким он возносил литанию, ни разу не изменился, и голос его ни разу не дрогнул, даже когда капеллан заметил стаю демонических тварей, на полной скорости несущихся к нему по коридору. Он слышал, как Эвандер выкрикнул приказ установить мелта-заряды вокруг торпеды, чтобы освободить ее, но сосредоточился на своих словах.

— Где есть гнев, я покажу его направление… Мое слово в душе прогремит подобно моему болтеру на поле боя.

Завершив литанию, он вытянул крозиус перед собой и произнес последнюю часть:

— Таково мое слово и на том стою. Умрите!

Якодос возглавил контратаку против тварей, пытаясь выиграть для своих товарищей немного времени, чтобы они вырвали торпеду из адской хватки демона. Болтеры выплевывали один снаряд за другим и сыпали на пол дождь пустых гильз. После того как магазины опустели, космодесантники прибегли к мечам и пистолетам. Каждый произведенный выстрел и каждый нанесенный удар был ответом темным силам, которые замышляли захватить и уничтожить их.