Архитектор Судьбы
Шрифт:
Гестион взял одну из самых толстых книг, а над плечом развернулась серворука, манипулятор на ее конце открыл застежку на книге. Технодесантник быстро пролистал страницы и нашел нужный ритуал.
Страницы покрывали группы нулей и единиц, разделенные сложными алгебраическими вычислениями. Гестион провел пальцем по странице вниз, бионика глаз стрекотала, анализируя фразы машинного кода и отправляя их к логическим схемам в задней части черепа.
— Омниссия, — прочитал Гестион. — Ты, чьи знания создают твердыню понимания в мире информации. Ты, чьи владения — все, что изобретено и создано. Темные Силы смотрят
Рты множества тел открылись. Дух машины скоординировал их голосовые связки, чтобы создать гармонию машинного кода, белый шум щелчков и гула, вторящий словам Гестиона на языке, который неизмененный человеческий разум не мог постичь. Пальцы задергались, как только ожили нервные системы, долгое время находившиеся в неподвижности.
— А, они здесь, — прорычал «Усилие воли». На оболочке вспыхнули аварийные лампы, отбрасывая мечущиеся красные тени на колонны и арки хранилища. — Громада столь нечестивого знания, несущаяся по морю разума, словно корабль, управляемый мертвецами и увешанный трофеями осквернения. Если бы ты мог их видеть, Имперский Кулак! Даже твоя хваленая ненависть разгорелась бы с новой силой!
Перед глазами Гестиона возникли предупредительные символы, проецируемые на сетчатку. Они сообщили космодесантнику, что в зону действия сенсориума «Усилия воли» вошел неизвестный корабль, который быстро приближался, скрытый всеми видами противосенсорных помех, превративших его в тень в пустоте. Гарнизон Имперских Кулаков и смертный экипаж, уже находившиеся в состоянии повышенной боеготовности после предсмертного вопля «Непоколебимого бастиона», активировали оружейные системы звездного форта.
— Но моего брата уничтожили не орудия и торпеды, — продолжил дух машины. — С ними он мог бы сражаться на собственных условиях! Огнем отвечать на огонь! Нет, его одолела сама сущность обмана. Но я не последую за ним в бездну неведения! Меня не обмануть! Я буду защищен святой истиной!
Серворука Гестиона изменила конфигурацию и выжгла лазером на полу хранилища сложный пятиугольный символ. Сталь вокруг него кипела и пузырилась, и не только от жара.
Тени сгущались. Тела оболочки духа машины стремительно старели, кожа серела и отслаивалась, мышцы и органы проваливались в пустоты скелетов. Лица разлагались до обнаженных зубов и черных глазниц.
— Омниссия, помоги нам! — закричал Гестион. — Не дай уничтожить эту древнюю душу! Не допусти эту порчу!
На высоком потолке затрещала красная молния, образуя полосы цвета крови вдоль колонн и стен. Далекие голоса бормотали и пели, соревнуясь с одиноким Гестионом. Одна секция стены выгнулась и лопнула, превратившись в веки огромного налитого кровью глаза, который неистово вращался. Гестион закричал и швырнул пригоршню сажи в круг, и глаз исчез.
Хранилище затряслось. По вокс-сети звездного форта зазвучали голоса, передающие информацию о приближении врага. Он принадлежал к классу гранд-крейсеров, его силуэт был хорошо известен по тактическим сведениям, доступным из носителя данных, в котором дух машины хранил свои бесконечные резервы знаний. Это был флагман Железных Воинов, слуг Хаоса. Если Гестион не отразит демоническую атаку, Имперские Кулаки никогда не получат шанса взглянуть врагу в лицо.
Из пола выступили толстые
— Прочь! Убирайтесь в варп! — раздался голос духа машины, исказившийся до атонального рева. — Вы не получите эту душу! Я десять тысяч лет беспощадно истреблял ваше племя! Я не погибну! Не сейчас!
Гестион огляделся. Порча наводнила помещение. Над ним открывались глаза. Круг — средоточие его ритуала — искажался, среди знаков защиты и отвращения появлялись новые символы.
— Беги! — призвал Гестион. — Направь свой дух в хранилище носителя данных! Оставь это место!
— Не могу, — синтезированный голос «Усилия воли» исказился. — Оно последует за мной. Все мои знания уязвимы.
— Они не последуют за тобой, — сказал Гестион. — Клянусь. Я не смогу удержать их здесь. И не потеряю тебя. Беги, «Усилие воли»! Позвольте мне сразиться в этом бою!
— Да поможет тебе Император, технодесантник, — произнес «Усилие воли». — То, что ты сделал ради меня, никогда не будет стерто из моей памяти.
Огни на обшивке потухли. Оставшиеся тела безвольно рухнули, какофония их машинного кода стихла и сменилась скрежетом металла. Это демонический вирус в поисках пути к духу машины деформировал помещение.
Гестион вытянул серворуку и погрузил ее в оболочку духа машины.
— Через несколько секунд ты доберешься до этой машины, — произнес он вслух, понимая: что бы ни атаковало звездный форт, оно слышало его. — И я ничего не могу сделать, чтобы помешать этому. Но ты не найдешь путь к духу машины. Твой вирус последует по единственно возможному, открытому для него пути, и этот путь — я! Мое тело! Ты никогда не доберешься до духа, потому что сначала тебе придется пройти через меня!
Все нечестивое знание, которое формировало демонический вирус, вся безграничность его ненависти и поток его кощунства хлынули в тело технодесантника. Гестион дергался и бился в конвульсиях, словно от ударов электрическим током, из сочленений брони вырывалось пламя. Края боевого доспеха раскалились, а кожа вокруг горжета обгорела от жара. Из глаз и ушей потекла кровь. Он рухнул на колени, но не упал, сила потока парализовала мышцы.
Демонический вирус слился в пару треугольных красных глаз, выступивших из потолка хранилища духа машины. На стальной поверхности помещения проявился чудовищный облик из другой реальности, скрежещущие жвала скривились от гнева, выгибая пол и вдавливая стены. В зале раздался рев демона, смешавшийся со стоном скручиваемого металла и треском струившейся по телу Гестиона энергии.
Гестион вырвал инфозонд из оболочки духа машины. Контакт оборвался, и демон завопил. Невозможный звук был одновременно близким и далеким, громом из другого измерения, прогремевшим по всему звездному форту. Все хранилище вдруг искривилось, будто растягиваемое в разные стороны парой гигантских рук, из расколотых колонн посыпались осколки вырванного металла.
Гестион упал на пол, от тела поднимался дым, по лицу текла кровь. Он прополз чуть-чуть и снова замер, все силы ушли на борьбу с вирусом. Технодесантник согнулся от боли, пока вокруг разрушалось хранилище. Весь потолок грозил рухнуть из-за того, что каркас помещения не выдерживал нагрузок.