Архив комиссара Каина
Шрифт:
Как и можно было ожидать, Каин обходит эти события своим вниманием. Это лишний раз показывает его пренебрежение всем тем, что не касается его лично. Таким образом, обязанность вставить в его повествование рассказ об этом моменте легла на мои плечи, тем более что мне удалось отыскать свидетельство очевидца. К великому несчастью, это отрывок из второго тома мемуаров Дженит Суллы, который (как вы, несомненно, обнаружите, едва осилив первые строки) не более пригоден для чтения, чем предыдущий. Как и всегда, я чувствую необходимость извиниться за то, что включаю его в данную книгу, но по меньшей мере могу в утешение сказать, что он милосердно короток.
Те из моих читателей, которым, как и героям этого труда, повезло родиться в объятиях ледяного мира, могли бы представить себе тот духовный подъем, который мы ощутили, едва снова ступили на вечную мерзлоту, которая с каждым шагом наших сапог по ней заставляла нашу кровь волноваться в жилах от инстинктивной памяти о доме; остальные же вряд ли смогут ощутить это во всей полноте. Нет, не ностальгия владела нашими сердцами,
Мы не так давно прибыли в Ледяной Пик — живописное местечко, на удивление мало испорченное копрами и жилыми куполами, возведенными работниками шахт, что трудились столь упорно, дабы влачить даже это шаткое существование [159] , зависящее от жил меркония [160] , лежащих глубоко под нашими ногами, — а нам уже выпал шанс, которого все мы так ждали, на исполнение нашего долга.
Тем утром меня рано призвала на командный пункт полковник Кастин (хотя в той непрерывной ночи, в которой мы очутились и жили теперь, различия между ночью и днем были не столь уж важны), и там я узнала, что мне препоручают миссию величайшей важности. Сенсоры охранной сети нашего периметра постоянно сбивались из-за сейсмической активности, происходившей в процессе нормальной работы выработок, и, как со всей серьезностью сообщила Кастин, никто из младшего офицерского состава не был столь же хорошо подготовлен к задаче обеспечить нашу безопасность от лазутчиков-еретиков, как я. Не будет преувеличением сказать, что мое сердце растаяло в груди оттого, что мне довелось услышать признание столь полного доверия от моего командующего, и я с готовностью приняла это поручение.
Как можно легко понять, его выполнение подразумевало совершение периодических патрулей для проверки нормального функционирования сенсоров, для чего техножрецы, приставленные к нам в качестве двигателеведов, позаботились предоставить нам все соответствующие ритуалы. Несмотря на мой вполне естественный трепет перед подобными вещами, которые должны бы оставаться в руках соответственно посвященных, они отказались сопровождать нас в наших экскурсиях, заверив, что молитвы и скачивание данных будут столь же эффективны, если их совершит старший из присутствующих в отряде военных, что, конечно же, так и оказалось. С тем чтобы дополнительно убедиться в успешном выполнении нашей жизненно важной задачи, я стала сопровождать каждый из патрулей лично, рассудив, что в качестве старшего военнослужащего во взводе я обеспечу наибольшую благосклонность Бога-машины.
И вот потому я оказалась вместе с мужчинами и женщинами четвертого отряда в столкновении, которое мы в то время приняли за обычную перестрелку с врагом. Только умение анализировать происшедшее и тактический гений комиссара Каина позже смогли открыть нам, как же значителен оказался для всего последующего этот неприметный инцидент.
Первое указание на то, что у нас могут возникнуть проблемы, появилось, когда наша «Химера» замерла в полукилометре от того места, где располагался пакет сенсоров, который мы были посланы благословить, и некоторое время простояла без движения, но не заглушая двигателей. В конце концов сержант Грифен, опытный солдат, заслужившая уважение самого комиссара (что являлось вовсе не простой задачей, как могут подтвердить те из нас, кому удалось этого добиться), обратилась ко мне, слегка повышая голос, чтобы быть услышанной за ворчанием двигателя машины.
— Полагаю, вам стоит взглянуть, лей [161] , — произнесла она.
Зная, что она вряд ли станет беспокоиться без повода, я последовала за ней по пандусу машины, наслаждаясь проникавшим сквозь плотную ткань шинели морозцем.
Было несложно увидеть, что привлекло столь пристальное ее внимание. В нескольких метрах впереди, пересекая направление нашего движения, пролег след широких гусениц какой-то машины. Я похвалила бдительность нашего водителя, потому как заметить их было очень непросто в той, не имеющей конца и начала, темноте, что окутывала нас. Я сделала шаг вперед, дабы осмотреть след.
— Они направляются в сторону поселения, — заключила Грифен, и я вынуждена была согласиться.
Не знающий покоя ветер разметывал следы прямо у нас на глазах, и слева от нас они практически уже исчезли. Время было, очевидно, очень дорого: если мы собирались их преследовать — а мы должны были это сделать, хотя бы и для того, чтобы убедиться в безобидности неизвестных нам путешественников, — нам следовало отправляться немедленно, пока их след не развеялся подобно дыму на ветру.
Споро связавшись с командным центром, мы убедились, что были единственным нашим отрядом здесь и никакой гражданский транспорт не запрашивал разрешения на проезд через наш периметр, так что, когда мы начали погоню, я напомнила мужчинам и женщинам под своим командованием, что нужно быть готовыми лицом к лицу встретить врагов Императора. Не отступая от ожиданий, все они были преисполнены энтузиазма при этой мысли и немедленно приступили к проверке своих лазерных ружей и другого оборудования, в то время как наша верная «Химера» быстро сокращала расстояние до преследуемых.
— Впереди огни, — доложил водитель за мгновение до того, как все наши сомнения касательно намерений тех, кто был в преследуемой нами машине, были разбиты быстрой дробью стабберных пуль по броне «Химеры»
Наш стрелок молниеносным движением развернул оружейную турель и выпустил в ответ град болтерного огня.
Я не могла сопротивляться желанию самой увидеть все происходящее, поэтому взобралась к верхнему люку и высунула голову наружу, прикрывая глаза от метущего снега с неосознанной легкостью рефлекса, вошедшего в плоть и кровь еще в раннем детстве. Передо мной предстало зрелище шахтерского гусеничного трактора, застывшего, развороченного, с огромными дырами в небронированном корпусе, а его экипаж уже сыпался наружу, готовясь вступить с нами в бой с помощью разнообразного ручного оружия. Несомненно, для доблестных воинов под моим началом эти оппоненты должны были оказаться никчемны, но, едва я открыла рот для того, чтобы отдать приказ высаживаться и вступить в бой, трактор взорвался ярким шаром оранжевого пламени, которое окончательно превратило его в груду дымящихся обломков, по ходу дела испепелив еретиков, осмелившихся пойти против воли Императора.
159
В действительности, эта работа была весьма высокооплачиваемой и престижной.
160
Мерконий —
161
Лей — свойская форма обращения военнослужащих верхнего звена младшего офицерского состава к командующему ими лейтенанту, точно так же как собственные подчиненные Грифен могли сокращать ее звание до «серж». Похоже на то, что, какого бы ни был Каин мнения о Сулле, она по меньшей мере располагала уважением и доверием солдат, которыми командовала.
Глава шестая
Паранойя — чрезвычайно утешительное состояние ума. Если вам кажется, что против вас что-то замышляют, — значит, вы что-то да стоите!
— Вопрос в том, — произнес я, — что они там вообще делали?
Кастин кивнула и вручила мне исходящую паром чашку с танной, которую я благодарно принял.
— Как мы полагаем, перевозили оружие, — сказала полковник. — Я приказала Федереру перерыть то, что осталось от трактора. Он говорит, что обнаружил среди обломков следы фузелина.
Меня не требовалось особенно убеждать в том, что так оно и есть. Капитан Федерер, офицер, командовавший нашими саперами, относился ко всему взрывчатому с энтузиазмом, который многим мог показаться нездоровым. Если кто и способен был распознать на месте взрыва след подобных веществ, то только он.
— Он говорит, что болтерные заряды пробили грузовое отделение и подорвали то, что там находилось, — продолжала Кастин.
— Полагаю, надеяться на то, что Сулла хоть теперь оставила нам кого-нибудь в живых для допроса, было бы слишком наивно? — спросил я, потягивая ароматную жидкость и наслаждаясь огоньком, который она разжигала по пути вниз, в желудок.
Я только что прибыл в Ледяной Пик, в расположение нашего полка, и нашел это место еще менее привлекательным, чем следовало из названия. Холодная сторона представала здесь во всей сути своего имени. К холоду мне удалось себя подготовить, закалить долгим предвкушением, но я провел тут всего лишь час, а ночь, обещавшая быть бесконечной, уже начала меня доставать.
Технически говоря, мы покинули теневую зону около шести часов назад. Всепроникающий сумрак, к которому я уже привык в Едваночи, на протяжении двух часов пути становился все глубже, а затем меня усыпило монотонное продвижение через снежный ландшафт. К малоскрываемому ужасу, воздушного транспорта в моем распоряжении не оказалось. Мне пришлось удовлетвориться купе в одном из поездов, перевозящих шахтеров и их пожитки к форпосту цивилизации, который был, ясное дело, совершенно раздавлен многочисленностью нашего полка [162] .
162
Если держаться ближе к фактам, то Ледяной Пик был достаточно большим городом с населением около тринадцати тысяч. Лишь около трети из них были непосредственно заняты на шахтах; остальное же число жителей составляли служащие и владельцы магазинов, таверн и других предприятий сферы обслуживания, а также, несомненно, семьи экономически активной части городского населения. Внезапное прибытие тысячи или около того гвардейцев, несомненно, должно было оказать некоторое влияние на жизнь города, но не столь подавляющее, как, кажется, предполагает Каин. С другой же стороны, он был комиссаром своего полка, так что его восприятие (как можно предположить с большой долей достоверности) просто было несколько смещено на ту точку зрения, которая соответствовала подобной должности. Короче говоря, Каин привык помещать свой полк в центр всякого явления.
Несмотря на то что три пассажирских вагончика, прикрепленных позади грузовых, были переполнены до отказа — так что некоторые из пассажиров оказались вынуждены устраиваться на собственном багаже, сваленном в проходе, — Юргену и мне отвели целое купе. Сперва я полагал, что этим мы были обязаны тому уважению, которое вызывала в попутчиках наша гвардейская форма. Но, понаблюдав за тем, как толпа раздается в стороны всякий раз, когда мой помощник выходит по естественным надобностям, я был вынужден заключить, что скорее мы должны быть благодарны за удобство его выдающемуся аромату, чем обаянию моей славы. Как бы я ни был привычен к первому и как бы я ни был признателен за возможность спокойно распрямить ноги в переполненном вагоне, долгое пребывание с Юргеном в одном замкнутом пространстве заставило понять, почему окружающие предпочли оставить нас наедине.
В результате я добрался до места назначения разбитым, раздраженным и совершенно не в настроении услышать, что Сулла с легкой своей руки расстреляла полный трактор еретиков, даже не подумав выяснить, какого же варпа им там вообще понадобилось.
— Все разнесено к фраговой матери вместе с трактором, — конечно же, услышал я от Кастин. Она пожала плечами. — Если говорить о положительных сторонах, по меньшей мере эту посылку с оружием еретики в свое распоряжение не получат.
— Да, но это хорошо, только если там, откуда они прибыли, нет еще кучи такого же, — произнес я.
Мои ладони снова начали покалывать, но в кои-то веки мне так и не удалось понять: от дурного предчувствия это или просто от восстанавливающегося кровообращения. Как бы прохладно ни было на командном пункте Кастин — а я мог легко наблюдать облачка пара от нашего дыхания, вырывающиеся с каждым произнесенным словом, — здесь я чувствовал себя почти в тропиках по сравнению с температурой снаружи. Там стоял воистину костоломный мороз.
У самой Кастин и у Броклау рукава рубашек были завернуты до локтей. Операторы вокса и прочие специалисты, входившие и выходившие из помещения, были одеты столь же легко.
Все они, как я с удовольствием заметил, в то же время не снимали легкой нательной брони, так что распоряжения лорда-генерала оставаться в полной боевой готовности были здесь целиком и полностью в ходу. Сам же я надел под шинель всю ту же пластинчатую броню, которую получил еще на Гравалаксе. Так я делал всегда в тех случаях, когда текущие события могли без всякого предупреждения стать совершенно неуютными. Сама же броня к тому времени несколько поизносилась от полученных повреждений, что, на мой взгляд, вполне подтверждало давешнюю мудрость решения позабыть сдать ее обратно на склад.
— Именно так, — кивнул Броклау, глядя с задумчивым видом, после чего с уверенной точностью, которая более пристала бы техножрецу, пнул гололит. Тот загудел, пробуждаясь к жизни, и изобразил для нас топографическое представление окружающей сельской местности (я вообще-то использую это слово больше по привычке, хотя вальхалльцы, вероятно, смогут оценить юмор его употребления в данной ситуации). — Полагаю можно с должной уверенностью утверждать, — резюмировал майор, — что, каков бы ни был задуманный ими план, именно мы были его целью.