Архивы драконов
Шрифт:
„Ну, Опять!“ — начал я, расстроившись. Но я не закончил предложение, что может еще и к лучшему, а то этот сумасшедший Фисбен разозлился бы, и я остался бы не только без бровей, но и еще без хохолка.
Причина, по которой я не закончил предложение, заключалась в том, что мы были не одни в Усыпальнице Хумы. Там был рыцарь. В полном обмундировании. Он преклонился перед могилой, освещенный серебряным светом луны, а по его щекам текли слезы.
„Спасибо тебе, Паладайн“ — он говорил, снова и снова повторяя эти слова. От того, как он их говорил, мне захотелось уйти куда-нибудь подальше и быть тише травы.
Но внезапно Копья стали очень тяжелыми. Кажется, я отпустил свою часть Копья, и, может быть, именно из-за этого Фисбен потерял равновесие и чуть не упал на спину и выронил свою часть. Короче говоря, вместе мы бросили средние части. Копья упали на каменный пол с поразительным грохотом.
Рыцарь чуть не выпрыгнул из своих доспехов. Вскочив на ноги, он выхватил меч, быстро развернулся и уставился на нас.
Перед молитвой он снял свой шлем. Думаю, Ему было где-то около тридцати лет. Его каштановые волосы были заплетены в две длинные косы. Его глаза были такими же зелеными, как листья валлина в Утехе (Я там живу, когда не путешествую и когда не отдыхаю в тюрьме). Правда, в тот момент его глаза не выглядели зелеными, как листья. Они глядели жестоко и холодно.
Не знаю, кого ожидал увидеть этот рыцарь — дракона или же хотя бы драконида, или же гоблина (или двух гоблинов), но уж точно не нас с Фисбеном.
Выражение его лица сменилось с гневного на озадаченное и ошарашенное, но оно тут же снова стало жестким.
„Маг“, — сказал он таким тоном, словно произнес „дерьмо огра“, — „И кендер“. (Не буду описывать, КАК это звучало). „Что вы здесь делаете? Как вы осмелились осквернить это священное место?“
Он разошелся не на шутку и стал водить перед собой мечом, что было довольно опасно, ведь он мог поранить кого-нибудь — например меня, так как вдруг я оказался ближе к нему, чем Фисбен, который и вытолкнул меня вперед.
„Погоди минуту, сэр Рыцарь“ — сказал Фисбен довольно смело, я подумал, что это наверно из-за того, что он использует меня в качестве щита, но мое маленькое тело не будет большой помехой острому лезвию. „Мы ничего не оскверняем. Мы пришли сюда почтить Хуму, так же как и ты, да только вот самого Хумы нет.“ Показав на пустую могилу, маг добавил: — „Поэтому мы… решили подождать немного, дать шанс ему вернуться обратно.“
Рыцарь довольно долго пристально смотрел на нас. По-моему, он должен был подкрутить свои усы, как Стурм, когда тот крепко задумывается, да только у этого рыцаря усов еще не было. Так, несколько волосинок. Словно он только что начал отращивать их. Он чуть-чуть опустил свой меч, но только чуть-чуть.
„Ты белый маг?“ — спросил он.
Фисбен показал рукав. „Белый как снег“. На самом деле тот не был белым, так как был испачкан в грязи, кровью от моего носа, нашими слезами, пеплом от сгоревшего дерева и сажей, в которой мы испачкались в кузнице.
Одежды Фисбена не впечатлили рыцаря. Он снова поднял меч, и лицо его стало необычайно жестоким. „Я не доверяю магам любого цвета. И мне не нравятся кендеры.“
Я уже собрался высказать свое мнение рыцарю, что должно было бы помочь ему — (Танис говорит, что мы всегда должны знать свои ошибки, что бы стать лучше) — но Фисбен схватил меня за хохолок и поднял, словно кролика за уши, и отодвинул меня к стене.
„Как вы нашли это священное место, сэр Рыцарь?“ — спросил Фисбен, и его глаза стали хитрыми и сообразительными, какими они иногда бывают, когда он не рассеян и не сбит с толку.
„Меня привел сюда свет от двух горящих деревьев и небесный фонтан белых и пурпурных звезд“, — голос рыцаря стал почтительным.
Фисбен улыбнулся мне — „А ты еще говорил, что маг из меня никудышный“.
Это ошеломило рыцаря. Он снова опустил свой меч. „Ты это сделал? Ты специально привел меня сюда?“
„Ну конечно“, — сказал Фисбен — „Все время знал, что ты придешь сюда“.
Я собрался объяснить рыцарю про свои сожженные брови, и даже показать где они были раньше, если он заинтересуется, но в этот момент Фисбен неожиданно наступил на мою ногу.
Никогда бы не подумал, что такой старый человек, особенно такой худой как Фисбен, может быть таким тяжелым, но он им был. И я даже не мог объяснить ему, что он стоял на моей ноге — он зашикал на меня, говоря что-то об уважении к старшим и что кендеру не следует перебивать разговаривающих, а к тому времени, когда я умудрился выдернуть свою ногу из-под него, они с рыцарем уже говорили о чем-то другом.
„Расскажи мне точно, что произошло“, — сказал Фисбен — „Это очень важно, с точки зрения мага“.
„Да, и еще назови свое имя“, — предложил я.
„Меня зовут Оуэн, из Дома Глендовер“, — сказал рыцарь, но это было все, что он собирался сказать нам. Он все еще держал свой меч, и все еще пристально смотрел на Фисбена, пытаясь решить, то ли дружески похлопать его по плечу, то ли дать ему хороший подзатыльник.
„А меня Тассельхоф Непоседа“ — представился я, любезно протягивая руку, — „И у меня есть собственный дом в Утехе, только у него нет имени. А может, даже и дома-то больше нет.“ — добавил я, вспомнив увиденное в Утехе, когда я там был в последний раз, и немного взгрустнув от этой мысли.
Рыцарь вскинул брови (У НЕГО брови были) и принялся теперь пристально смотреть на меня.
„Ну, ничего, все в порядке“, — сказал я, думая, что рыцарю, наверное, стало жаль мой дом, потому что его, скорее всего, сожгли драконы. „Тика сказала, что я смогу пожить у нее, если я увижу ее снова“, — я расстроился еще больше, так как уже давно не видел Тику.
„Ты проделал весь этот путь из Утехи?“ — его изумлению не было придела.
„Некоторые из нас прошли еще более длинный путь“ — важно произнес Фисбен, но рыцарь не услышал его, что может и к лучшему.
„Да, мы пришли из Утехи“, — объяснял я — „Большинство. Правда, некоторых сейчас с нами нет. Таниса, Рейстлина, Карамона, Тики — мы расстались с ними в Тарсисе, а потом и со Стурмом, Элистаном, Дереком Хранителем Венца — они отправились в…“
„Дерек Хранитель Венца!“ — удивился Оуэн — „Вы путешествовали вместе с Дереком Хранителем Венца?“
„Я еще не закончил“ — сказал я, строго поглядев на него — „Перебивать — не вежливо. Танис так говорит. Внутри находятся Лорана, Флинт, Терос…“