Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура
Шрифт:
Мысль эта привела меня в панику, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не удариться в слепое бегство. Ухо отчаянно зачесалось. Если бы я не знал, что бебеки стремятся выгнать меня, как кролика из кустов шиповника, мне бы не удалось сохранять спокойствие. Это далось мне нелегко, но я справился.
По ощущениям прошло недели полторы, прежде чем я услышал еще один выдох из нечеловечески больших легких и тихое, едва слышное поскрипывание снега под копытами.
Дрожа от адреналина, усталости и холода, я как можно бесшумнее отодвинулся от двери. Если я хотел выбраться из этой истории целым и невредимым, мне следовало соображать
Одно я знал совершенно точно: оставаться здесь, когда они его найдут, мне не хочется.
Я снял с шеи амулет-пентаграмму, пробормотал заклинание, и он засиял неярким голубым светом.
Я стоял в каком-то служебном коридоре. Голый цементный пол, стены из неокрашенного гипсокартона. Две двери в правой стене и еще одна в дальнем конце коридора. Я приоткрыл первую и заглянул внутрь. Дверь открывалась в помещение, словно щупальцами осьминога окутанное трубами. Бойлерная, а может, вентиляционная камера. Здесь не укроешься.
Следующая дверь оказалась заперта на висячий замок. Не могу сказать, чтобы мне нравилось это делать, но я поднял посох, закрыл глаза, сосредотачиваясь, и выпустил из покрытого рунами деревянного дрына еще один заряд энергии – на этот раз довольно узкий, направленный. Заряд невидимым топором рассек сталь замка и врубился в деревянное полотно. Обломки замка вместе с петлями полетели на пол; металл в месте разлома тускло отсвечивал багровым.
Комната за дверью оказалась, судя по всему, мастерской техника-смотрителя – небольшой, но очень рационально оборудованной. В ней стояли верстак, шкафы с инструментами и ящики с разнообразными принадлежностями – от электролампочек до воздушных фильтров и запчастей для дверей, раковин и унитазов. Я позаимствовал несколько предметов, оставив на верстаке последнюю пару двадцаток из бумажника в качестве извинения. Потом на цыпочках вернулся в коридор и направился дальше вглубь здания.
Следующая дверь тоже оказалась заперта. Ее я вскрыл с помощью лома, позаимствованного из мастерской. Пришлось немного пошуметь.
Сзади из-за стальной двери донесся гортанный звериный рев. Что-то ударило в дверь, но недостаточно сильно, чтобы высадить ее; удар сопровождался болезненным воплем. Я оскалил зубы в недоброй ухмылке.
Дверь открывалась в довольно просторный вестибюль офисного здания. На контрольной панели рядом с дверью, которую я только что взломал, мигал огонек. Судя по всему, я привел в действие охранную сигнализацию здания. Что ж, меня это вполне устраивало. От ближнего полицейского участка нас отделяло не больше квартала, а прибытие наряда с мигалками и всеми прочими штуками, скорее всего, прогнало бы бебек, заставив их отложить расправу до лучших времен.
Но постойте-ка. Если дом оборудован охранной сигнализацией, я не мог не задействовать ее, входя в первую дверь из переулка, а с тех пор прошло минут пять. Почему до сих пор не появились копы?
Скорее всего, дело в погоде, решил я. Улицы занесены снегом. Куча проводов порвалась, из-за чего в городе наверняка возникли проблемы с электричеством и связью. Дорожные происшествия вызвали пробки на дорогах, а после взрыва принадлежавшего Марконе здания полицейский участок даже в такой поздний час перегружен работой. Вполне естественно, что реакция на вызов запаздывает.
За стеклом входной двери шевельнулась тень, и я разглядел одного из бебек.
В моем распоряжении не оставалось и минуты.
Я сорвался с места прежде, чем сообразил, что делаю, и устремился к лифтам. Опущенная перед дверью решетка не позволила бы бебеке вломиться в вестибюль, но не мешала ему расстрелять меня из пистолета прямо с улицы.
Звук выстрелов напоминал треск разрываемого холста, только в тысячу раз громче. Стекло разлетелось, усыпав помещение осколками. Часть пуль зацепила решетку и, с искрами отрикошетив от нее, заметалась по вестибюлю. Остальные полетели в меня.
Я успел на бегу выбросить левую руку в направлении бебеки и направить заряд воли в браслет-оберег. Висит у меня на руке такая штука: сплав разных металлов и заклятий в форме цепочки, увешанной миниатюрными рыцарскими щитами. Так вот, заряд моей воли активировал наложенные на него при изготовлении заклятия, и между мной и бебекой выстроился почти невидимый, если не считать бледного голубоватого свечения, выпуклый экран защитного поля. Пули ударили в него, и по его поверхности разбежались светящиеся круги – как волны от камня в тихом пруду.
Двери всех трех лифтов были раздвинуты. Я сунулся в ближний ко мне, пробежался пальцами по всем кнопкам от первого до последнего этажа и выскочил обратно. Повторил процедуру со вторым лифтом, затем прыгнул в третий и ткнул в самую верхнюю кнопку. Глупо облегчать бебекам преследование, особенно если каждая выигранная секунда может оказаться критически важной.
Двери кабины закрылись – потом зажужжали и раздвинулись обратно.
– Ох, ну давай же! – громогласно возгласил я и ткнул в кнопку закрытия дверей с такой силой, что поранил большой палец.
Я застонал от боли. Двери, дернувшись, начали смыкаться и тут же с каким-то вялым звоном снова раздвинулись. Я так и продолжал колотить по кнопке, когда бебеки наглядно продемонстрировали свое мнение об охранных системах смертных.
Ясное дело, прикосновение металла гибельно для любого обитателя страны фэйри. Ясное дело, они не могли прорваться ни через стальную дверь, ни сквозь решетку на главном входе.
А вот с кирпичными стенами, как выяснилось, все обстояло по-другому.
Последовал оглушительный грохот, и стена рядом с входной дверью взорвалась. Именно так: не рухнула, а взорвалась, когда в нее снаружи ударили со сверхъестественной силой. Осколки кирпича летели, как пули. Керамический горшок с искусственной зеленью разбился вдребезги. Несколько осколков залетели в лифт и отрикошетили от стен. Вестибюль заволокло кирпичной пылью.
Бебека, только что совершивший то, что оказалось не по зубам Большому Серому Волку, ворвался в это облако, выставив вперед свои изогнутые рога. Он сделал шаг или два, тряся головой, потом увидел меня и оглушительно заблеял.
– Черт! – заорал я лифту, еще раз надавив на кнопку. – Ну давай, давай, давай!
И лифт послушался. Кабина начала подниматься в тот момент, когда бебека, опомнившись, вскинул свой пистолет и открыл огонь. Пули пробили относительно мягкий металл лифтовой двери, но я держал свой браслет-оберег наготове, так что в меня не попало ни одной, и я еще успел, уезжая вверх, издевательски расхохотаться.