Архивы Дрездена: Ведьмин час

Батчер Джим

– Хочу, – заявил я. – Показывайте.

Эванна жестом велела второму охраннику опустить оружие, затем развернулась и зашагала по коридору. Для такой крохи двигалась она на удивление быстро, и я едва поспевал за ней.

– Сегодня вечером к нам в крепость проник наемный убийца, – сообщила Эванна.

– Что? – не поверил я. – У вас такая охрана, что рехнуться можно. Как такое случилось?

– Так же, как всегда случается, – ответила она. – Было совершено предательство. Убийца подобрался к деловым покоям моего

брата. Последовали взрывы, положившие начало пожару. Ранены несколько охранников. Один заслонил Этри своим телом и спас его ценой собственной жизни.

Я запрокинул голову. Гнев испарился, вмиг уступив место острому чувству тревоги. Кто-то пытался прикончить главу другого государства, причем почти успешно. Этри – не последняя фигура в сверхъестественном мире. Пожалуй, он самая влиятельная персона среди известных мне свартальвов, а они, в свою очередь, искуснейшие мастера-ремесленники на всей планете. Проклятье! Я сам покупал материалы и заказывал у них магические штуковины, причем на постоянной основе. Приобретения обходились недешево, но стоили каждого пенни – даже по тем временам, когда у меня не имелось спортивного носка, набитого бриллиантами и припрятанного под матрасом на черный день.

– Не знал, – ответил я значительно тише. – Кого вы потеряли?

– Аустри, – сказала Эванна, – верой и правдой служившего нашей семье уже семьсот лет.

Это поразило меня, как удар под дых. Аустри был с причудами, но достойный парень. И очень любил своих детей.

– Адские погремушки… – выдохнул я. – Соболезную… вашей утрате.

Ответив единственным кивком, Эванна повела меня по коридору, в котором я прежде не был, пока мы не очутились в зале, представлявшем собой не что иное, как военный штаб.

Помещение было огромным, с двадцатифутовыми потолками, разбитое на обособленные секции. В одном углу щетинилась стойка со всевозможным оружием – не только древним или современным, но и таким, которое я даже опознать не мог. Напротив находился медпункт, защищенный от биологических угроз прозрачными пластиковыми занавесками, за которыми деловито сновали свартальвы в самых обычных медицинских костюмах.

Одна каталка, на которую уже не обращали внимания, стояла в стороне. На ней покоилось безмолвное тело, полностью накрытое окровавленной простыней. Аустри.

Я отвернулся, и взгляд мой упал на скромный парк транспортных средств. Среди них – несколько автомобилей, что-то вроде колесницы, драккар викингов, сделанный из материала, похожего на тускло блестящее серебро, и еще несколько штуковин, в поисках названия для которых я снова зашел в тупик. В дальнем конце зала располагался командно-контрольный пункт: множество столов, расставленных вокруг центральной рабочей зоны, а на столах светятся тонкие кристаллические листы – такими свартальвы пользуются вместо компьютерных мониторов.

Пока я изумленно таращил глаза, к нам

подошел Этри в обычном костюме мужчины-свартальва, не прикидывающегося человеком, – в короткой набедренной повязке. Выглядел он ужасно: на скуле набухающий синяк, на обнаженном плече ожог – судя по виду, невероятно болезненный. Его громадные черные глаза не были спокойными. О нет, в них пылала такая глубокая ярость, что еще немного, и я бы почувствовал, как содрогается земля у Этри под ногами.

Он поднял правую руку. Эванна подняла левую и коснулась его ладони.

– Милорд брат.

– Сестра, – ответил Этри и перевел взгляд на меня. – Что ты выяснила?

– Как видно, он находится в неведении относительно недавних событий.

Как ни удивительно, Этри пару секунд хмурился, а затем уточнил:

– Ты уверена?

– Вне всяких сомнений, – сказала Эванна.

– Я и впрямь в полном неведении, – подтвердил я. – Во имя всего святого! Неужели вы думаете, что я стал бы покушаться на вашу жизнь – или помогать тем, кто покушается, – пока у вас в твердыне находится моя дочь?

Этри снова взглянул на меня и что-то пробурчал. Затем один из свартальвов выкрикнул какие-то слова на родном языке, и Этри бросил взгляд за плечо – туда, где находился командный центр.

– Я должен идти. Прошу извинить меня, сестра. – Он направился к столам и добавил, не обернувшись: – С союзниками мы придерживаемся политики полной прозрачности. Покажи ему.

– Что вы хотите мне показать? – спросил я.

– Прошу сюда. – Эванна направилась к последней секции штаба. Эта секция представляла собой пятифутовые кубы, сваренные из толстых черных прутьев, чей металл остался для меня загадкой, и находившиеся за сдвоенной решеткой из такого же материала.

Тюремный блок.

Чтобы попасть внутрь, пришлось миновать пару дверей, закрывшихся у нас за спиной с тяжелым и каким-то обреченным лязганьем металла о металл. Все клетки были пусты – кроме одной, окруженной в высшей степени настороженными свартальвами, вооруженными до зубов: все в бронежилетах, каждый держал в руках витое приспособление из чего-то наподобие серебра, напоминавшее не рукотворный предмет, а конечность органического происхождения.

– Убийца, – произнесла Эванна без тени эмоций. – Существо, нередко выступавшее в роли вашего союзника.

И тут мое сердце рухнуло куда-то вниз.

В клетке свернулся калачиком человек с обнаженным торсом. Его сильно избили. Он дрожал от боли и, пожалуй, от шока. Вряд ли на его теле нашелся бы дюйм кожи, не покрытый синяками, порезами и засыхающей кровью. Одна его нога была… даже не знаю, как объяснить. Эта нога выглядела так, словно ее зажевало в промышленном механизме. Вывернутая под самым невероятным углом, она сохраняла форму лишь благодаря обуви, в которой находилась.

И я узнал эту обувь.